Федор Миллер - Стихотворения

• Название: Стихотворения
• Автор: Федор Миллер
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Поэзия
• Год: 1972

---

Федор Миллер Стихотворения

Содержание

Биографическая справка

Пират

Воздушный караван

Погребение разбойника

Труженик

«Полно, зачем ты, слеза одинокая…»

Плач Ярославны (из «Слова о полку Игореве»)

«Раз, два, три, четыре, пять…»

Ворон

Порода хищных

Сказка о купце, о его жене и о трех пожеланьях

Судья Шемяка

Труженики-дети

«Все тайны монгольских наречий…»

«Плуты, воры, самодуры!..»

«Блаженной памяти Красовский…»

Мать и дитя (из Уланда)

Биографическая справка

Федор Богданович Миллер родился 22 января 1818 года в Москве. Мальчик рано лишился отца. Детство его прошло в нужде. Учился он на казенный счет в училище при лютеранской церкви Петра и Павла, отлично закончив которое в 1834 году, поступил учеником в аптеку и через три года получил звание аптекарского помощника (фармацевта). Работая в аптеке при Московском университете, он посещал университетские лекции и в 1839 году выдержал экзамен на звание домашнего учителя. В 1841 году Миллер поступил преподавателем сначала немецкого, а затем русского языка и словесности в 1-й московский кадетский корпус, прослужил там 28 лет и в 1869 году вышел в отставку. Умер Миллер в Москве 20 января 1881 года.

В печати Миллер дебютировал романом «Цыганка» (М., 1839), который написал в шестнадцатилетнем возрасте. Стихи он начал писать еще в детстве. Из его стихотворных произведений первым был напечатан перевод драмы австрийского писателя И.-Ф. Кастелли «День Карла Пятого», появившийся в журнале «Москвитянин» (1841, № 8). С этого времени Миллер сделался постоянным сотрудником «Москвитянина», помещая там свои произведения, главным образом переводы. После закрытия журнала (1856) Миллер печатался в «Русском слове», «Библиотеке для чтения», «Московском вестнике», «Русском вестнике», «Отечественных записках» и других журналах. В 1859 году он основал собственный еженедельный литературный и юмористический журнал «Развлечение», который редактировал до конца жизни. В первое время направление журнала имело либерально-обличительный оттенок, но вскоре он сделался совершенно бесцветным и вполне благонадежным. Свои стихи Миллер нередко печатал в «Развлечении» под псевдонимами «Гиацинт Тюльпанов», «Заноза» и др.

Известность Миллер приобрел своими переводами стихотворений и поэм Гете, Шиллера, Гейне, Фрейлиграта, Мицкевича и других поэтов, а также многих драматических произведений («Цимбелин» и «Мера за меру» Шекспира, «Вильгельм Телль» и «Мессинская невеста» Шиллера, «Альманзор» Гейне, «Тюрьма и венец» Цейдлица, «Дочь короля Рене» Герца и др.).

Оригинальные произведения Миллера немногочисленны: это малосамобытные, довольно слабые лирические стихи; гораздо более интересны его стихотворные сказки, созданные на фольклорной основе («Поток богатырь и девица-лебедь», «Судья Шемяка», «Сказка о купце, о его жене и о трех пожеланьях» и др.). Под конец жизни Миллер оказался на откровенно реакционных, верноподданнических позициях. Его стихи 60–70-х годов — среди них немало сатирических — содержат злобные нападки на все прогрессивное.

При жизни Миллера был издан ряд его сборников:

«Стихотворения 1841–1848», М., 1848 (цензурное разрешение — 12 августа 1847 г.);

«Стихотворения» в 2-х книгах, изд. 2, испр. и доп., М., 1860 (цензурное разрешение — 26 мая 1859 г.);

с 1872 по 1881 год в Москве вышло шеститомное собрание стихотворных переводов и оригинальных стихотворений Миллера.

Пират[1]

1

Видно, празднует габара[2]:
Всё на деке[3] веселится,
И гаванская сигара
У пирата не дымится.

Ах, не диво, что сигара
У испанца потухает:
Нежит слух его гитара,
Голос милый распевает.

В платье с берега Гоанго[4]
И в мантилье из Китая
Пляшет с боцманом фанданго[5]
Кастильянка молодая.

Резвой птичкою летает
Дева, полная веселья,
И глаза ее блистают,
Что брильянты ожерелья.

Пляшет донья Инезилья,
Рдеют розы на ланитах,
Развевается мантилья
На плечах полуоткрытых;

И под сетку голубую
Скрыты шелковые косы;
На красотку молодую
Загляделись все матросы.

Все на райне[6], на лафетах
Вкруговую заседают
И, забыв о пистолетах,
Кастаньетами щелкают.

2

Но вот кончился их танец;
Инезилья отдыхает,
И гитару мавританец
Ей почтительно вручает.

Вот поет она про балы
Во дворцах родного края,
Где в граненые бокалы
Льется влага дорогая,

Где под звуки музыкантов
Доньи милые танцуют
И сердца надменных грандов
Красотой своей чаруют.

Воспевает край счастливый,
Где их пристань ожидает,
Где под сению оливы
Лазарони[7] отдыхает;

Воспевает блеск Милана,
Рима — Запада столицы…
Пожалейте капитана:
Он заслушался певицы.

3

Он заслушался певицы
И забыл, что враг не спит;
На него, быстрее птицы,
Оттоманский бриг[8] летит.

Вот он близко, вот примчался, —
Это страшный Абдалла…
И внезапно залп раздался,
Загремело: «Иль-Алла![9]»

Засверкали ятаганы…
На врагов своих грозой
Устремились мусульманы;
Закипел кровавый бой.

Дымом все кругом объяты;
Торжествует Оттоман:
Стонут пленные пираты
И убит их капитан!

Плачет донья молодая…
О, не плачь, моя краса!
И платочком из Китая
Осуши свои глаза!

У мароккского султана
Блещет золотом дворец;
Там и друга капитана
Ты забудешь наконец.

И фрегат в Марокко мчится;
Вот и берег недалек.
Завтра много облегчится
У султана кошелек.

Воздушный караван[10]

Поздно ночью мы лежали на земле, среди равнины;
У коней своих усталых чутко спали бедуины;
Вдалеке, при лунном свете, горы нильские белели,
А кругом, в песке зыбучем, дромадеров[11] кости тлели.

Я не спал; под головою у меня седло лежало,
А широкий плащ дорожный был мне вместо одеяла;
Близ меня лежала сумка сладких фиников сушеных,
Сабля острая и пара пистолетов заряжённых.

Всё безмолвно; лишь порою затрещит в костре забытом
Огонек, иль конь, проснувшись, стукнет об землю копытом;
Лишь порою в отдаленья крик орлиный раздавался
И наездник полусонный за ружье свое хватался.

Вдруг земля поколебалась и померк за облаками
Лунный свет, степные звери пронеслися перед нами;
Кони робко отшатнулись, наш вожатый приподнялся…
«Ну, — сказал он, — знать, воздушный караван опять помчался!»

Это он! И вот несутся, вслед теней своих вожатых,
Дромадеры с седоками на хребтах своих горбатых,
И воздушною толпою идут девы, как Ревекка[12],
На плече неся кувшины; цель пути их — город Мекка[13].

Ну! Еще! иль нет конца им? Вот бесчисленные гости!
Вновь в верблюдов превратились их рассеянные кости;
Черный прах, что по равнине в облаках густых, летучих
Бурно вьется, превратился в черных воинов могучих…

В это время ежегодно восстают для каравана
Все, которые погибли тут в песках от урагана, —
Чей, быть может, прах истлевший нынче с пылью мы глотали,
Чьи разбросанные кости мы ногами попирали.

И грядою бесконечной, как на пир, во всем раздолье
Восстают они и мчатся в град святой на богомолье,
И летят от Сенегала до брегов Баб-эльмандеба…[14]
Страшен поезд их тревожный при огнях ночного неба!

Стойте, други! Кони рвутся? Так накиньте им арканы!
Ободритесь! Не бегите, как пугливые бараны:
Пусть воздушною одеждой ваших лиц они коснутся,
Имя Аллы[15] призовите, — духи мимо пронесутся.

Подождите, — лишь денницы загорится луч отрадный
И на вас от гор повеет ветер утренний, прохладный, —
И опять во прах летучий обратятся привиденья…
Вот заржал мой конь ретивый, чуя утра приближенье!

1845

Погребение разбойника[16]