Маруся Климова - Белокурые бестии

• Название: Белокурые бестии
• Автор: Маруся Климова
• Жанр: Контркультура
• Год: 2001
• ISBN: 5-901513-01-0

«Все герои марусиных романов, а по преимуществу это жизнерадостные гомики, только и думают о том, у кого бы еще на халяву отсосать, кому бы полизать зад или вставить пистон, а также они не прочь облапошить любого зазевавшегося простака, пожрать за его счет и повеселиться, а вместо благодарности, как это обычно бывает у нормальных людей, они способны в любой момент своего благодетеля кинуть, подставить, опустить, а может быть, даже и замочить. Стоит героям Маруси кого-нибудь увидеть, первое, что им приходит в голову — это мысль: «Хоть разок с ним посношаюсь!». И им совершенно не важно, кто перед ними…».

Это — отрывок из третьего романа блистательной петербуржской писательницы Маруси Климовой «Белокурые Бестии», завершающего трилогию (продолжающего эпопею?), которую вместе с ним образовали «Голубая Кровь» и «Домик в Буа-Коломб».

---

— Прикройся, урод! — громко и презрительно произнесла подруга Маринки. — Ты же просто какой-то городской сумасшедший. Ты думаешь, всем приятно рассматривать твои гениталии?

Светик сделал вид, что не слышит, однако халат запахнул.

— Это мой друг Джерри. Самый лучший друг… Ну что, Джерри, как тебе Маринка? Я же говорил, что она классная!

Джерри, внимательно осмотрев Маринку, кивнул головой. Маринка многозначительно улыбнулась уголком рта, но ее взгляд выражал полное безразличие. Светик схватил лежавшее на столе меню и начал его тщательно изучать.

— Ой, здесь есть лосось! Хочу лосося! — слова Светика, вроде бы, адресовались Джерри, но тот молчал, никак не реагируя.

— Слушай, прикройся, а? Мне уже надоело на тебя смотреть, мне просто противно! Ты меня достал, понимаешь? — продолжала настаивать подруга Маринки.

Светик, ничего не отвечая, повернулся к Маринке:

— Слушай, Маринка, — заговорщически полушепотом произнес он, — у тебя есть пять долларов? Одолжи мне, пожалуйста, пять долларов, я тебя очень прошу!

— Светик, — виновато ответила Маринка — у меня совершенно ничего нет. Вот только что я заплатила за себя и за подругу, и у меня не осталось денег.

Тут у нее в сумке зазвонил мобильный телефон, она извлекла его и, отвернувшись от Светика, интимным шепотом сказала:

— Да? Слушаю. Сейчас, подожди немного…

Она встала из-за столика, отошла в дальний угол двора и там довольно долго о чем-то говорила. Джерри смотрел на нее и давился от смеха, почему-то ему ее поведение показалось ужасно смешным.

Подруга Маринки с отвращением смотрела на Светика, который вдруг выскочил из-за стола и отправился на детскую площадку, где стояли деревянные лошадки и валялись разноцветные мячи. Он схватил один такой мяч и запихал его себе под халат, и в таком виде сел на лошадку, немного покачался, а затем стал разгуливать туда-сюда, изображая беременную даму. Джерри молча смотрел на него, подруга Маринки даже отвернулась, а все остальные посетители ресторана с некоторым удивлением наблюдали за этой сценой. Погуляв немного, Светик вернулся за столик, подозвал официантку и заказал лосося, умоляюще глядя на Джерри. Джерри молчал, он не возражал, но и никак не ободрял Светика, он тоже начал изучать меню, и в конце концов изрек:

— Пошли отсюда.

— Как пошли? Ты что, Джерри? А как же Маринка?

Светик сделал томные глаза и изобразил на своем лице сладкую негу. — Маринка же расстроится…

— Есть здесь нельзя, — пробормотал Джерри. — Вот пить можно. Будем здесь пить. А есть здесь нельзя.

— Почему нельзя? А лосось? Ты знаешь, какой здесь классный лосось? Ты просто не пробовал!

Светику уже принесли большую тарелку с лососем, жареным картофелем, листиками зеленого салата и кусочком лимона. Светик тут же заказал еще и молочный коктейль, пояснив при этом Джерри:

— Ты же сказал, что здесь нужно пить. А я всегда тебя слушаю, для меня твое слово — закон. Ты же мой друг. Лучший друг.

Подруга Маринки тоже ела лосося, она внимательно рассматривала Джерри и вдруг, совершенно неожиданно, подцепив на вилку кусочек лосося и листочек салата, протянула ее через весь стол прямо ко рту Джерри.

— Попробуй! — сказала она, загадочно улыбаясь. — Попробуй! Увидишь, как это вкусно!

Джерри молча замотал головой из стороны в сторону, отказываясь открыть рот.

— Пожалуйста! — продолжала настаивать она. — Ну скушай! Тебе понравится!

Джерри, как бы загипнотизированный ее настойчивым голосом и вилкой, маячившей у самого его лица, медленно открыл рот, и она тут же быстро засунула туда кусочек лосося, Джерри с сомнамбулическим видом медленно начал жевать, а потом с трудом проглотил. Подруга торжествующе смотрела на него:

— Ну как? Вкусно? То-то же!

Тем временем вернулась и Маринка, она села рядом со своей подругой, немного подумала и сказала:

— Ну ладно, мы пошли. Нам уже пора. У меня на Невском машина припаркована, оплаченное время уже прошло.

— Как? — всполошился Светик. — Куда это вы пошли? А нам без вас будет скучно! Смотри на Джерри, как он уже расстроился!

— Господи, что за урод! Да прикройся ты, кретин! — довольно грубо обратилась к Светику подруга Маринки.

Светик внезапно вышел из себя:

— Заткнись ты, толстый жирный бочонок, ты мне надоела! Я не желаю слушать тебя! Я тебя вообще не знаю! Кто ты такая?

— Светик ты что, не знаешь? Это же моя подруга Валя, ее папа возглавляет министерство оборонной промышленности Армении!

— Ну и что? А чего она ко мне цепляется? Что ей от меня надо? — плачущим голосом протянул Светик. — Я ей что, не нравлюсь? Ведь меня же все любят, правда, Маринка? Меня невозможно не любить, вот спроси у Джерри!

Джерри же, до этого тупо молча смотревший на Светика и подругу Маринки, внезапно широко ухмыльнулся и громко произнес:

— Нет, я всех разведу! Всех вас разведу!

Светик уставился на него, ничего не отвечая.

— Я всех разведу! Спокойно! Молча!

Маринка и ее подруга встали, попрощались и направились к выходу на Невский. Светик, Маруся и Джерри остались втроем. Светик съел уже больше половины лосося, выпил коктейль и хотел еще заказать себе водки, но тут Джерри внезапно встал.

— Джерри, ты куда? А платить?

— Заплати, — произнес Джерри, собираясь уходить.

— Джерри, ты что, пошутил? Ты пошутил, да? У меня же ничего нет!

— Заплати, — повторил Джерри, оглядываясь по сторонам, как будто что-то потерял или забыл.

— Джерри, не шути так, мне сейчас плохо станет, я же вообще без копейки, я уже давно на мели, ты же знаешь!

Джерри внезапно расплылся в улыбке и достал из кармана кредитную карту.

— Котенок! Я пошутил! Ладно, давай!

— А правда, Маринка хорошая девушка?

— Твоя Маринка — дерьмо! — внезапно сказал Джерри. — Она — полное дерьмо!

— Да? — переспросил Светик. — Действительно, она — дерьмо! Если так говорит мой друг, значит, она — дерьмо! Ведь ты мой друг, Джерри, и я люблю тебя больше всего на свете! Ты для меня дороже всех! А Маринка — дерьмо!

Вдруг раздался чей-то голос:

— Свет мой, привет! Ты ли это?

Светик тут же отвернулся от Маруси и с самой радостной из своих улыбок, раскрыв для объятий руки, направился к высокой стройной даме, одетой в светло-серое открытое шелковое платье с ниткой жемчуга на шее.

— Ой, Марьяша, дорогая, где ты пропадала? Сколько лет, сколько зим? Все у Версачче тусуешься?

Дама что-то стала шептать Светику на ухо, а он лукаво улыбался, кивал и стрелял глазами по сторонам, извиваясь при этом всем телом.

— Светик, кто это? — спросила его Маруся, когда дама отошла.

— Это крутая баба, — небрежно бросил ей Светик и снова принялся за лосося.

* * *

Марусина мама хотела, чтобы у Маруси был приличный муж, трое детей, два мальчика и девочка, маленький трехэтажный домик с садом, бассейном и видом на море, желательно, на Карибское или Средиземное, а Маруся — «просто Маруся» — сидела бы в этом саду в кресле-качалке и любовалась морским пейзажем, и в это время откуда-то сверху звучала негромкая классическая музыка или же Хулио Иглессиас, этого певца мама очень полюбила, когда жила с отцом в Никарагуа, он тогда там был очень популярен. И тогда она тоже могла бы приехать к Марусе на лето и немного отдохнуть от всего этого говна, которое ее здесь окружало, потому что наши соотечественники, даже если их поселить во дворцы с золотыми дверными ручками и унитазами, как у брунейского султана, они все равно все вокруг обмажут говном и будут жить в говне, в последнее время мама окончательно пришла к такому выводу…

Во время своего последнего приезда в Петербург Пьер жил у марусиной мамы, у нее была большая трехкомнатная квартира, правда, от центра далековато, но зато метро есть, а Пьер уже знал Петербург довольно хорошо. Маруся встретила Пьера в аэропорту. Пьер был одет в старую рваную куртку, что-то типа ватника, на нем были еще и ватные коричневые штаны и кирзовые сапоги, подаренные кем-то из его жильцов, эти сапоги были надеты на босу ногу, даже портянок не было, а когда он снял куртку и штаны, оказалось, что на нем фланелевые зеленые штаны типа кальсон и фланелевая серая рубаха с начесом без пуговиц, рубаха распахивалась и виднелась красная грудь, густо поросшая седым волосом.

Как только Пьер вошел в комнату, где мама уже накрыла стол, приготовила салатик и еще какие-то экзотические блюда — ей не хотелось ударить в грязь лицом перед гостем из Парижа — он тут же, дружелюбно улыбаясь, раскрыл свой огромный чемодан со сваленным в кучу грязным тряпьем, порылся в нем, с торжествующим видом извлек оттуда бутылку «Столичной» и протянул ее марусиной маме.

— Что это такое? — медленно отчеканила она.

— Это водка, очень хороший, дешевый, я купил в самолете, в «Аэрофлоте», всего 40 франков, это ничего, у нас стоит гораздо дороже, очень хороший водка, великолепный! — сказал Пьер и поставил бутылку на стол, уселся сам и тут же начал накладывать себе салатик.