Маруся Климова - Белокурые бестии

• Название: Белокурые бестии
• Автор: Маруся Климова
• Жанр: Контркультура
• Год: 2001
• ISBN: 5-901513-01-0

«Все герои марусиных романов, а по преимуществу это жизнерадостные гомики, только и думают о том, у кого бы еще на халяву отсосать, кому бы полизать зад или вставить пистон, а также они не прочь облапошить любого зазевавшегося простака, пожрать за его счет и повеселиться, а вместо благодарности, как это обычно бывает у нормальных людей, они способны в любой момент своего благодетеля кинуть, подставить, опустить, а может быть, даже и замочить. Стоит героям Маруси кого-нибудь увидеть, первое, что им приходит в голову — это мысль: «Хоть разок с ним посношаюсь!». И им совершенно не важно, кто перед ними…».

Это — отрывок из третьего романа блистательной петербуржской писательницы Маруси Климовой «Белокурые Бестии», завершающего трилогию (продолжающего эпопею?), которую вместе с ним образовали «Голубая Кровь» и «Домик в Буа-Коломб».

---

А вот своей бывшей жены Алексею было не жаль, так как она сама была виновата, что он от них ушел, ведь раньше он хорошо зарабатывал, кроме того, у него была богатая бабушка, которая умерла и оставила ему в глиняной вазе наследство, солидную сумму в рублях, и он, когда ему нужны были деньги, приходил к ней, запускал руку в вазу, и доставал оттуда столько, сколько ему было нужно, тогда он не считал денег, и поэтому его все любили. А потом началась перестройка, кризис, и все деньги, которые он не успел истратить, превратились в бумагу, и он стал бедным, просто нищим. На работе ему перестали выплачивать зарплату, а его жена стала проявлять все большее недовольство, она постоянно устраивала ему истерики, и ему, в конце концов, это надоело, он оставил ее вместе с двумя своими маленькими сыновьями, и ушел жить к маме.

Тем временем, ему удалось выправить себе пенсию, мизерную, конечно, но все же хоть какие-то гарантированные деньги, он работал военным переводчиком, но даже эту пенсию ему не хотели давать, один полковник, ужасно его не любивший, все пытался уволить Алексея раньше времени, тогда бы он остался вовсе без денег, но, к счастью, другой полковник Алексею симпатизировал, и ему удалось все же дослужить до пенсионного возраста. Конечно, он переживал из-за этой ситуации со своей бывшей женой, все же его дети голодали, а его жена, к тому же, старалась настроить их против него, но он при встрече покупал им конфеты, и они его все равно любили. Теперь, когда его маман умерла, его жена стала проситься назад, но он ей отказал — ведь один раз она его уже предала, зачем же ему снова себя мучить…

После того, как Катенька его оттолкнула, Алексей некоторое время сидел молча, отстранившись от нее, полностью сосредоточившись на своем мороженом, но затем, так как он сидел между Марусей и Катенькой, снова начал хватать за руки то одну, то другую, при этом он, заглядывая Катеньке в глаза, поинтересовался у нее, не беременна ли она. Катенька загадочно улыбнулась и ответила, что не знает, не уверена. Правда, один юноша действительно предлагал ей жить вместе с ним, но для этого им нужен еще третий партнер. Оказалось, что Маруся тоже его знала — его звали Родион, он ходил в красном пиджаке, с иссиня-черными волосами, подрезанными на лбу челкой, одно время он был приятелем Николая, но потом ушел от него к Юле. Он предлагал Катеньке некоторые варианты, но Катенька все не соглашалась, ей никто не нравился, а она не хотела себя заставлять, с какой стати.

— Послушайте, Алеша, а не могли бы вы мне купить еще мороженого? — жеманно сказала Катенька, небрежно взмахнув рукой и откинувшись на спинку стула. Алексей же, вместо ответа, наклонился к ней всем своим туловищем и снова с силой вцепился ей в руку.

Ах Катенька, Катенька, — скороговоркой забормотал он, — она такая бедная, бедная…

И тут он опять, обращаясь главным образом к Марусе, стал рассказывать историю про своего московского приятеля, накормившего голодную, бедную Катеньку, и то, как ему тогда стало ее жалко, он ее почти за это полюбил… Катенька же вдруг вся побледнела, лицо ее исказилось злобной гримасой, а на глазах навернулись настоящие слезы. Она с силой вырвала свою руку из рук Алексея и громко на все кафе произнесла:

— Кто, я бедная?! Послушайте вы, старый идиот, у моих родителей, между прочим, два мерседеса и две квартиры, в Москве и Петербурге. Просто они мне не всегда дают деньги. А вы, старый придурок, говорите из зависти ко мне, а лучше бы вы завидовали Марусе, потому что она теперь самая модная писательница.

— Ах Катенька, я же не это хотел сказать, — попытался прервать ее Алексей и снова схватил ее за руку. Но Катенька с силой оттолкнула Алексея так, что тот едва удержался на своем стуле и не упал на пол.

— Лучше бы вы рассказали Марусе о том, как вас однажды изнасиловали в бане, или же о том, как вы ходите на вокзал в поисках мальчиков, или о том, как вы привели к себе однажды мальчика, и этот мальчик набросился на вас с ножом, и вы выскочили на лестницу почти голый…

Алексей снова попытался ее прервать, но Катеньку было уже не остановить:

— А еще мне ваш приятель Владимир рассказывал, что вы, Алексей Петрович, очень любите, когда вас таскают за волосы и называют девкой и шлюхой. Ведь так, Алексей Петрович? А раз в неделю вы ходите на Кузнечный рынок и покупаете у грузин бананы или, еще лучше, неочищенную морковь, грязную, всю в земле, и просите, чтобы вам эти бананы и морковь запихивали в зад, это у вас называется «посношаться с грузином», так как к самим грузинам с подобными предложениями вы подойти боитесь… И французский вы плохо знаете, говорите с ошибками и с плохим произношением, мне это Муся сказала, а она, между прочим, учится на филфаке, на французском отделении… — неожиданно завершила свою речь Катенька и торжествующе посмотрела на Алексея. Она уже совсем успокоилась и, казалось, была полностью удовлетворена.

— Bon… Passons… — тихо, как бы себе под нос пробормотал Алексей, — Катенька, ты, я вижу, сегодня не в духе, что-то какую-то агрессию проявляешь по отношению ко мне. А я-то совсем не то хотел сказать… Ну уж, Маруся, думаю, никогда бы так не стала делать, — вдруг наклонился всем туловищем к Марусе Алексей и снова с силой схватил ее за руку.

Ну ладно, — решительно произнес он, — пойдем, пожалуй, а то мы уже слишком здесь засиделись. Кафе скоро закрывается.

— Надеюсь, вы проводите меня до метро? — капризно произнесла Катенька, — Или уж и провожать не будете?

— Проводим, проводим, — с некоторой поспешностью сказал Алексей, — пойдемте.

После того, как Катенька скрылась за стеклянными дверями метро, Алексей вздохнул с явным облегчением и посмотрел на Марусю.

— Боже мой, боже мой, как не хочется расставаться — задумчиво сказал он. — Какое счастье, что мы вообще встретились с вами. Я считаю, что это чудо. Я уже и представить себе не могу, что мы до этого были не знакомы. Я не представляю, как я вообще жил до этого. Пойдемте, прогуляемся еще к Владимирской площади, а там вы посадите меня на метро…

Когда они проходили мимо Владимирского собора, Алексей внезапно остановился, задрал голову и задумчиво посмотрел вверх.

— Ах, какой сегодня день, какой день, — как бы про себя произнес он. — Давайте постоим здесь, у храма. Нет, давайте лучше посидим — он указал на стоявшие неподалеку деревянные ящики, на которых днем у собора обычно сидели нищие. — Давайте посидим и помолимся про себя. Как не хочется расставаться…

* * *

Прошло уже несколько месяцев, как Маруся работала у Васи, а всех обещанных денег пока так и не получила. На все ее вопросы Вася неизменно отвечал, что у них с Геночкой договоренность — Вася занимается рекламной деятельностью, а Гена платит сотрудникам. Гена же продолжал тянуть с выплатой. Все равно, Вася был не тот человек, чтобы ее надирать, он мог кинуть кого угодно, но только не ее, Маруся в этом не сомневалась. А вот намерения Гены не вызывали у нее ни малейших сомнений. Она стала думать, каким образом может все же получить свои деньги, простых просьб здесь явно было недостаточно, нужно было придумать что-нибудь более сильное и действенное, например, попытаться как-нибудь Гену шантажировать или припугнуть.

Маруся сидела за своим компьютером очень мрачная, и теперь Гена, когда проходил мимо нее, старался вообще в тот угол не смотреть, а быстро-быстро заскакивал в свой кабинет. Потом Гена уехал в командировку в Москву, а Вася улетел в Варшаву, и Маруся осталась вдвоем с Лилей, потому что Александр Петрович на работу перестал ходить вовсе. Маруся тоже подумала, что теперь сможет отдохнуть, но Гена каждое утро ровно в десять часов звонил из Москвы и проверял, на месте ли его сотрудники, так что расслабиться было совершенно невозможно.

Гена приехал неожиданно через две недели и прямо с порога заявил Марусе, что им придется расстаться, потому что Вася недавно подписал очень выгодный договор с одной фирмой, но директор этой фирмы поставил условие — чтобы они взяли на работу его племянницу, а так как свободных рабочих мест у них нет, то придется уволить Марусю. Маруся не особенно расстроилась, она и сама уже подумывала о том, чтобы уйти, но ей все же хотелось получить свои заработанные за несколько месяцев деньги. Про деньги Гена ничего не сказал, тогда Маруся спросила его, когда же будет произведен окончательный расчет. Гена задумчиво почесал затылок и сказал:

— Ну ладно, вы доработайте до конца этой недели, и в пятницу, нет, в субботу, я с вами рассчитаюсь. Саша! — обратился он тут же к Александру Петровичу, — Возьми-ка дискеты и скопируй из компьютера всю информацию, прямо сейчас, а дискеты эти отдай мне, — и он зашел в свой кабинет и захлопнул за собой дверь.

— Зачем это? — удивилась Маруся, — Ведь тут дискет двадцать надо, как минимум.

Просто ему недавно рассказали историю о том, как одного человека уволили из компьютерной фирмы, а он, в отместку, перед уходом взял и стер все, что было в компьютере. Фирма понесла значительные убытки, — ответил Александр Петрович, уже сидя за компьютером и по очереди вставляя и вытаскивая дискеты.