Альдо Нове - 13 рассказов из книги Супервубинда

• Название: 13 рассказов из книги Супервубинда
• Автор: Альдо Нове
• Жанр: Проза

---

Она идет каждый день. В 19.00. На тебя просто смотрят люди, вот и все.

Приятные, вдумчивые лица. В программе "Те, Кто" ты становишься центром всеобщего внимания. Благодаря "Тем, Кто" мои теории оставляют след в душах людей.

Когда проходит заставка, с экрана на меня устремляются взгляды экспертов и хорошеньких девушек. Я начинаю говорить. Они слушают меня с большим интересом. Я разворачиваю свои теории и чувствую себя полноценной личностью.

Это Моника. Мне двадцать четыре. По знаку я Телец и тоже смотрю "Те, Кто".

"Те, Кто" примирили меня с Италией. Раньше я терпеть не могла свою страну. На лето уезжала в Ирландию работать официанткой. В прошлом году залетела и выкинула.

Но фигура вся при мне. Бюст - отпадный. Я его выставляю в "Тех, Кто". А еще я пою и танцую. Вроде некисло. Как на меня, там больше ни на кого не таращатся.

Вот я и говорю: из страны теперь ни ногой. Где еще такие передачи посмотришь?

Меня зовут Стефано Алеарди. Я консультант солидной фирмы. Мне тридцать. Стрелец.

Радостей в жизни мне хватает. У меня знатная тачка и мастино по кличке Ануфи. 80 кэгэ веса.

Но моя голубая мечта - стать артистом.

Так что в семь вечера я уже перед телевизором.

Мне аплодируют. Я показываю хитроумные фокусы без единой осечки. Самое приятное - когда тебя хвалят не только на работе.

Ануфи радостно виляет хвостом. Ему хочется, чтобы передача никогда не кончалась.

Это Кристина Кардо. Мне сорок восемь. Знак Зодиака - Дева. Работаю в универмаге. Через мою кассу покупатели стараются пройти по-быстрому. Меня ломает, когда народ готов даже в очереди помаяться, лишь бы пройти через кассу Марии. Мария - смазливенькая такая мармеладка. А я и ростом не вышла, и лицо у меня частично парализовано.

Но вот я закрываю кассу, прихожу домой и надеваю шелковое платье, которое покойница мама своими руками вышила к моей свадьбе. Замуж меня не берут, потому что я страшилище. Только "Те, Кто" умеют заглянуть мне в душу.

И тогда уже ни одна со мной не сравнится.

В полвосьмого передача заканчивается. Под оглушительные аплодисменты публики я говорю слова благодарности и раскланиваюсь.

В такие мгновения я чувствую, что не хочу больше работать в универмаге. Я бы день и ночь сидела перед телевизором, потому что только телевидение человечно.

Только "Те, Кто" относятся ко мне с уважением.

Меня зовут Иньяцио Боттура. Мне тридцать шесть. Работаю электриком. По гороскопу я Лев.

Я западаю на елдаки, и если мой начальник пронюхает, что я гомик, меня турнут с работы.

Вот и приходится до вечера косить под нормального. В семь я дома. Наконец-то я один. Теперь уже некому догонять меня тупыми анекдотами. Теперь можно не сотрясать воздух всякой болтовней про футбол. Я натягиваю колготки в сеточку Omsa и надеваю лифчик Lepel: начинаются "Те, Кто".

Я смотрю на людей, они - на меня; я ощущаю себя женщиной, я - франческа деллера в своем дворце; я тот, кем не стану никогда и кем являюсь на самом деле, я

я глажу себя.

Я глажу себя по бедрам и покачиваю задом.

Меня захлестывает волна оваций.

Это Джованна Кампидолио. Мне тридцать лет. Мой знак - Дева. Я замужем.

Мир прямиком катится к самому концу света. Никто уже не внимает заповедям Иисуса Христа.

Я все время говорю это "Тем, Кто". Там я вижу одухотворенные лица. Муж и слышать ни о чем не желает. Только и знает, что жрать, пялиться в ящик, да любиться. Но это не любовь.

Об этом я твержу "Тем, Кт

ТРИ РАССКАЗА О ТЕЛЕВИДЕНИИ

Дон Чотти

Меня зовут Альдо Нове. Мне двадцать девять лет. Я писатель, которому больше всего подходят девушки, родившиеся под знаком:

1) Тельца,

2) Девы,

3) Рака.

Девушки, с которыми я обычно собачусь, родились под знаком:

1) Водолея,

2) Близнецов,

3) Овна.

Всю жизнь я мечтал принять участие в ток-шоу на швейцарском телевидении. И вот моя мечта сбылась!

Сижу я как-то дома, ну и тихо-мирно сам с собой забавляюсь, лысого, стало быть, обкатываю. А все потому, что купил себе висячий такой календарь на 1997-й. Во весь календарь - Синди Кроуфорд. По магазинам намылилась. Платье у нее белое с черным. А из-под платья трусики очень даже белеются. Короче, на фотке этой типа не Синди Кроуфорд по магазинам намылилась, а такая ломовая групповуха чувств, что забомбись на месте!

Синди Кроуфорд - улетная чувиха, не то что Шиффер там или Наоми!

Только я, значит, раздрочил, вот-вот кончита хлынет - дребезжит телефонкен. Поднимаю трубу, а сам уже того, спустил.

Звонит швейцарский продюсер. Спрашивает, не хочу ли я потусоваться в ток-шоу с доном Чотти и Линусом.

В общем, кончил я под чумовой такой коктейль из Синди Кроуфорд, дона Чотти, Швейцарии и ди-джея Линуса.

- Угу, - промычал я.

На другом конце, видать, ясно стало, что тут дрочат на картинку.

- Буду как шомпол. Ну, то есть как штык.

Продюсер дал мне адрес, и я ополоснулся.

На швейцарское это телевидение я приехал в три часа.

Везде чистота. Фантика на пол не бросишь.

В буфете пиво и тоблерон.

Когда подтянулся дон Чотти, я в легкую так прибалдел.

А Линус даже не засветился. Вместо него нарисовались тот психиатр, что выдавал заключение по Мазо, и журналисточка из "Униты". Последним нагрянул милашка ведущий.

Передача растянулась минуточек на сто. Пока туда-сюда, я и психодоктор этого Пьетро Мазо типа зависли друг на друге.

Не знаю, может, то была любовь? Хотя дальше дело не пошло, потому что ведущий трещал без передышки. Он задолбал нас вопросами насчет последней статистики: как подростки относятся к тому, что на ТВ нет приватности.

Когда я был подростком, никто меня на ток-шоу не звал. Я мучился и не понимал, зачем вообще живу.

Зато сейчас все по-другому. Меня зовут на ТВ, и я могу порассуждать о чем-нибудь таком-растаком.

Ну, скажем, на швейцарском ТВ вместе с доном Чот

*

Молодые писатели

Когда камеры берут тебя в объектив, вот тогда ты писатель. Писатель без телевидения - что сапер без лопатки. Если честно, цель везучего интеллигента попасть на передачу "Другой киоск", культурненькую такую передачку, которую запускают по четвергам, в вечернем эфире, на втором канале.

Культура - это когда по телику показывают писателей вроде Ваттимо и Бузи, готовых стереть друг друга в порошок. Или вот молодых писателей. Все это творится в передаче "Другой киоск".

В тот раз среди молодых писателей был я (через неделю в передаче о семье я тоже был) и Кьяра Дзокки.

С Кьярой Дзокки тяжелый случай. Тут мне ничего не светит.

Еще в студии были Никколо Амманити и его невеста, красотка Луиза Бранкаччо.

Никколо Амманити - мой любимый писатель.

А еще там были Изабелла Сантакроче (своими книжульками она впаривает всем и каждому); Тициано Скарпа; этот полоумный тип Пикка, который вечно залупается; Джулио Моцци, Дарио Вольтолини, Джузеппе Каличети, Андреа Пинкетс и Томмазо Лабранка - для меня он бог.

А еще были критики. Говнились все как один (кроме Пиччинини).

Жаль не было Паолы Маланги, той самой, которая написала "Все кино Трюффо" (изд. Baldini & Castoldi). У нее такие глаза - хоть стой, хоть падай, да и в целом кадр что надо.

До начала передачи Дзокки расхаживала по студии. За ней увивался Пинкетс: ему жуть как охота, чтобы она написала с ним роман в четыре руки.

Повторяю для бестолковых: с Дзокки ловить нечего. Лучше расслабиться и подумать, как сварганить бестселлер.

В студии не было Инге Фельтринелли, Даниэле Луттацци и Нанни Балестрини. Правда, они шли в записи. А Фельтринелли даже была на связи в Милане. Она оделась во все красное и спикала на манер Этер Паризи.

Дальше показали книжку Даниэле Луттацци "С.п.а.з.м.". Даниэле угарный малый, так что было уже смешно. Один Даниэле Луттацци стоит десяти таких, как Альда Мерини, и пяти таких, как Марио Луци. Меня переполняет счастье оттого, что на свете есть Даниэле Луттацци.

О Нанни Балестрини словами не скажешь: это полный абзац. Ему шестьдесят, а дашь на сорок-пятьдесят меньше. Он абсолютно задвинут и абсолютно велик.

Сначала все писатели вошли.

Все входили нормально, кроме Кьяры Дзокки: она входила сексуально. Пинкетс смотрелся как Муссолини. Тициано Скарпа шел ва-банк со своей книжулькой "Глаза на Решетке".

Тициано Скарпа вроде Манганелли. Разница в том, что он идет ва-банк только на телепередачах.

Передачу запустили. Разорялись ни о чем. Томмазо Лабранка был круче всех. Какой-то критик в красных окулярах наехал на Сангвинети: решил, будто Сангвинети - один из молодых писателей. Ровно с катушек слетел.

В конце все перепрощались. Я так и не понял, выудил Пинкетс у Дзокки телефончик или не выудил. Все равно там без мазы. С Дзокки ловить нечего. Лучше расслабиться и подумать, как сварганить бестселлер.

*

Бевилаква

Когда мы, писатели, приходим на ТВ, мы так тихонечко прикидываем, что, если не надрывать глотку: сколько-то твоих книжек все равно, конечно, купят, но не столько, чтобы можно было постоянно мотаться в альпийские пансионаты. Потому как если ты весь такой из себя скромняга, то зритель на тебя не подсядет и быстренько переключится на другую программу.