Л Новиков - Сказание о Сибирякове

• Название: Сказание о Сибирякове
• Автор: Л Новиков
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Утром всех погнали на работу, только Ивану и Решину велено было остаться. Через полчаса их вели под конвоем в штрафной лагерь, который пленные прозвали "Железка". Отсюда узников гоняли на разгрузку колючей проволоки. Работа была тяжелая, руки вечно в ссадинах, кровоподтеках, нарывах.

"Старое припомнили, - понял Алексеев, когда его привели в барак. - Жаль, что не успел написать ответ Кате. Теперь уже не удастся".

Но и в этом проклятом месте моряк не оставил мысли о побеге. Пригляделся к соседям, выбрал, с кем можно поделиться. Народ здесь был отчаянный, почти каждый в бегах побывал. Вскоре сложилась крепкая компания. Прикинули - одним на волю не выбраться, надо больше людей привлечь, просить помощи у заключенных из соседнего лагеря, где режим полегче. Наладить связь поручили Ивану, у которого там оказались знакомые ребята.

Иван всю неделю усердствовал на работе, даже покрикивал на товарищей. Конвоиры хвалили его: "Молодец", - угощали сигаретами. Выдался удобный момент: заболели у Ивана зубы. Боль, правда, была невелика, но щека вздулась. Начал охать. Открыл рот, показывает охранникам, а там два зуба расколоты: кто знает, что покалечили их при допросе.

Зубной врач, тоже из пленных, был только в соседнем лагере. Знали это ребята. Знали и то, что человек он надежный. Через него уже не раз переговаривались.

Охранник доставил Ивана к врачу, а сам пошел в казарму проведать своих коллег. Доктор понял с полуслова, что нужно, сообщил знакомым Алексеева, чтобы пришли. Вскоре появились Иван Ошурков и Лев Портнов. Последнего Иван знал еще по флоту. Выложили они Алексееву свой план: готовился массовый побег в леса, к партизанам.

На шестнадцатое сентября намечалось восстание: снять часовых, уничтожить охрану. После этого группа во главе с Портновым и Ошурковым, вооруженная автоматами, должна внезапно напасть на "Железку". Немцам нельзя дать очухаться, иначе гибель. В "Железке" все должно быть заранее подготовлено, чтобы не было никакой заминки.

- Запаситесь чем потяжелей, - говорили друзья, - и главное - внезапность! А потом решим, как дальше будет.

Но не суждено было осуществиться этому смелому замыслу. Выдал провокатор. Пятнадцать руководителей заговора арестовали. Лев Портнов - главный организатор - был расстрелян. Так Иван потерял еще одного верного друга.

В "Железке" с той поры стало еще строже.Алексеева поместили в карцер. У немцев возникло подозрение, что не случайно ходил он в соседний лагерь.

* * *

Солнце щедро поливало землю невесомым золотом света, но в темную камеру сквозь крохотное окошко пробивался лишь тоненький, как волосок, луч. Он положил светлую заплатку на темное лицо узника, который спал, не подозревая, что на дворе такое чудесное утро. А может быть, узник и не торопился открыть глаза, которые устали видеть перед собой мрачные стены камеры с потеками и плесенью. Иван уже перестал ощущать время и думал, думал о друзьях, о Кате, о том, что еще может ждать его впереди. И будущее казалось беспросветным.

Иван встряхнул головой. "Что же это ты нюни распустил, моряк Алексеев, комсомолец, русский парень! Расхныкался. А может быть, твои товарищи уже вырвались из неволи и бьются с врагом. Толька Шаршавин уж наверняка придумал что-нибудь, и Сараев с Павловским не из тех, чтобы сидеть сложа руки. Жаль еще, что капитана с ними нет. Но, может быть, и он сумел убежать.

"Нет, баста, не удалось дважды, в третий раз убегу. Убегу и вернусь за Катюшей с оружием в руках", - говорил себе Иван.

Заскрипела дверь, в камеру хлынуло солнце. На пороге появились молодой охранник и писарь из канцелярии.

- Вставай, парень, иди в комендатуру, - беззлобно сказал солдат. Алексеев уловил польский акцент.

Идти в комендатуру. Это не доставило радости. "Сегодня воскресенье, вспомнил Иван, - чего-то опять затеял комендант".

Шагнул за дверь, в нос ударил ядреный, пахнущий медом ветерок. Он ласкал щеки и врывался в легкие так весело и поспешно, будто торопился вытеснить из них затхлый воздух камеры. Голова на мгновение закружилась, и сразу стало легче, опьянение сменилось бодростью.

Вот и комендатура. Но охранник его ведет не к начальству. Дверь совсем другая. Матрос перешагнул порог и очутился в светлой комнате со свежевыбеленньгми стенами. Рядом с растворенным окном - женщина. Она делает порывистое движение к нему. Иван вскрикнул от неожиданности. На него смотрели два огромных глаза-василька, плавающих в тумане слез. Он узнал бы эти глаза из тысячи других.

- Катя! Василек!

Девушка прижалась к нему разгоряченным лицом, он почувствовал, как ее тепло, передавшись ему, заструилось по жилам. Катя дрожала от рыданий. Иван не утешал ее, а только крепче прижимал к себе. Оба не находили слов: уста молчали, говорили сердца. Наконец он спросил:

- Как тебя допустили-то сюда, Катюша?

- Я, Ванечка, сестрой твоей сказалась, - шепнула девушка. - Ну и упросила их. На-ка вот тебе.

Она торопливо развязала беленький узелок, В нем был хлеб и пакетик табака.

- Покушай.

Иван растерянно глядел на гостинцы, словно не понимая, зачем они. Он все еще не мог поверить, что рядом Катя, его Катя, гладил ее волосы, повторяя, как в забытьи:

- Василек, Василечек мой, нашла ведь...

После короткой встречи с "сестрой" Ивана отвели в барак. Что повлияло на лагерное начальство, сказать трудно, может быть, просьба девушки тронула их черствые сердца? А кто разрешил свидание? Ведь тем, кто находится в карцере, они не положены. Что, если здесь есть тайный друг?!

Теперь Катя приезжала почти каждое воскресенье, привозила еду, махорку, рассказывала новости, а они становились все интересней.

- Наши недалеко уж, - однажды шепнула Катя. - Скоро здесь будут. Один поляк приехал от самого фронта. Немцы чемоданы собирают.

Через несколько дней Иван услышал гул самолетов, а потом приглушенные раскаты взрывов. Налеты советской авиации участились. У немцев изменилось настроение: они нервничали, суетились.

- Вот что, Катя, - сказал Иван, - нельзя больше ждать, попробую еще разок...

- Куда же, Ваня? Поймают если, убьют сразу, а тут наши скоро...

- Все равно не могу ждать, душа задыхается, я тоже драться должен, понимаешь? Чем раньше воевать начну, тем быстрее встретимся.

Договорились с товарищами устроить побег на следующей неделе. Катя должна была принести Ивану напильник. Бежать решили ночью, распилив решетку в окне, обращенном к лесу; прутья у решетки тонкие. Разведали, что гитлеровцы выставляли теперь втрое меньше часовых, чем раньше, всех, кого можно, гнали на фронт, и бдительность охраны стала далеко не той. Девушка обещала принести напильник в воскресенье.

В пятницу немцы неожиданно отобрали сорок человек и вывезли из лагеря в город Нейштадт. Иван от отчаяния кусал губы.

Пленных поместили в двух деревянных бараках без окон, без отопления; холод стоял в них тот же, что и на улице. Был январь 1945 года. Бараки усиленно охраняла команда - семнадцать солдат - и свора свирепых овчарок. Кормили брюквой, морковью; работать гоняли за пять километров - лес рубить: немцы строили укрепления. Гул орудийной канонады говорил о том, что фронт приближался. И вот наступила пора, когда работы прекратились. Пленных заперли и не выпускали даже по надобности. "Бежать, бежать во что бы то ни стало..."

Как-то ранним мартовским утром вызвал Ивана начальник охраны и велел привести в порядок его вещи, постирать и погладить белье. "В дорогу собираешься, - подумал Алексеев, - значит совсем ваше дело швах".

В комнату, где он работал, заглянул солдат, лицо которого показалось знакомым. Заговорил с Иваном по-русски, напомнил о свидании с девушкой. Рассказал, что он поляк, насильно взят немцами в армию нести караульную службу, назвался Алексом. С недоверием поначалу отнесся к нему Иван (кто знает, что за человек?), а потом решился, заговорил напрямик:

- Помог бы ты нам, парень, спасибо сказали бы, добрым словом вспомнили.

Алекс понял.

Неожиданно для Алексеева поляк начал излагать свой план. Ночью он уберет часового, откроет дверь и выпустит пленных. Только надо выбрать момент получше.

- Через четыре дня я в ночь дежурить буду, - сказал Алекс, - с вами тогда и уйду.

Иван попросил поляка передать письмо Кате. Написал короткую записку.

С волнением ждал ответа, но прошел второй, третий день, а ответа все не было. Может быть, Алекс обманул? Улучил случай, спросил.

- Передал одному русскому, - сказал солдат, - он обещал, что все сделает.

"Не нашел, видно, посыльный девушки, - понял Иван. - Угнали куда-нибудь. Только бы не в Германию! А уж коли так случилось, и там ее разыщу".

Одиннадцатого марта на рассвете в барак не вошел, а буквально влетел Алекс.

- Получен приказ: завтра лагерь будут эвакуировать, а пленных... Говорить даже страшно. Сегодня поставят усиленную охрану.

- Ну, друг, теперь все от тебя зависит, а то конец нам, - тихо сказал Алексеев.