Владимир Новиков - Накануне и в дни испытаний

• Название: Накануне и в дни испытаний
• Автор: Владимир Новиков
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Ответили так:

- Наша пушка будет лучше. Мы знаем недостатки конструкции, разработанной под руководством Бориса Гавриловича, и решили их избежать.

Уверенность А. Э. Нудельмана и его товарищей основывалась не на песке. Этот коллектив до последнего времени возглавлял упоминавшийся уже Я. Г. Таубин. Под руководством Я. Г. Таубина и инженера М. Н. Бабурина, при участии А. Э. Нудельмана, А. С. Суранова, П. П. Грибкова и других работников в конструкторском бюро была создана, а затем принята на вооружение и запущена в производство 23-мм авиационная пушка - МП-6, которая предназначалась в основном для уничтожения наземных целей.

Пушка МП-6 вполне могла соперничать с авиационной пушкой такого же калибра конструкторов А. А. Волкова и С. Я. Ярцева. Но у Волкова и Ярцева, несмотря на некоторую громоздкость конструкции, пушка получилась более надежной. Незадолго до войны пушку МП-6 заменили на ВЯ. Многие конструкторы за создание МП-6 были награждены, в том числе Я. Г. Таубин и М. Н. Бабурин, орденом Ленина. Однако после того, как МП-6 сняли с вооружения, оба руководителя от конструкторской работы были отстранены и арестованы. Впоследствии посмертно полностью реабилитированы за отсутствием состава преступления.

"В этих условиях, перед самой войной, для того, чтобы приступить к разработке нового, более сложного образца оружия, - вспоминает А. Э. Нудельман, - нужно было, безусловно, проявить характер, и мы, молодые инженеры нашего КБ, этот характер проявили, взявшись за создание пушки НС-37, понимая, что только новой работой, успешным творчеством можно доказать способность создавать современное оружие. В решение этой задачи было вложено все наше умение, большое желание создать более совершенную пушку, все силы были отданы этому делу. Это желание стало актуальной необходимостью в связи с началом Великой Отечественной войны. Нами руководило сознание необходимости, понимание особого значения усиления огня советского истребителя и, конечно, стремление внести свою долю в дело обеспечения победы".

Могу подтвердить то вдохновение, с которым работал конструкторский коллектив, создававший авиационную пушку крупного калибра. Это было в полном смысле слова творческое горение всех и каждого, кто имел отношение к созданию нового образца авиационного вооружения.

Конечно, как я понял из общения с А. Э. Нудельманом, годы, ушедшие на создание авиационного 23-мм автомата, пушки МП-6, разработанной с учетом перспективной технологии, не прошли напрасно. Работа над этой пушкой коллектива КБ обогатила конструкторов значительным опытом и дала много материала для создания новой, более мощной пушки - НС-37.

Во время посещения КБ А. Э. Нудельмана я познакомился с молодым рабочим Борисом Федоровичем Исаковым. Это был талантливый механик, наделенный природным умом, врожденной интеллигентностью, трудолюбием, пылкостью души. Будучи слесарем в КБ, он не уступал подчас инженерам в решении сложных технических задач. Проявляя исключительную добросовестность и настойчивость, он успевал справиться не только с порученным ему делом, но интересовался и делами других, принимал во всем, что происходило в КБ, непосредственное участие, не жалея ни на что ни сил, ни времени. Его товарищи говорили мне, как часто можно быть свидетелем того, что Исаков, видя у кого-либо затруднения, тут же приходил на помощь, и это получалось у него совершенно естественно. А. Э. Нудельман говорил о нем:

"Ведя отладку пушек, Борис Федорович вникал во все творчески, предлагал различные улучшения, совершенствовал узлы и механизмы, всего себя отдавал делу, которым жило КБ. Его талант самородка, изобретателя, большого мастера своей профессии вызывал у всех, кто знал его, искреннее уважение. Как активный участник создания пушки НС-37, он одним из первых рабочих в стране стал лауреатом Государственной премии".

Б. Ф. Исаков трагически погиб при испытании авиационной пушки еще большего калибра в сентябре 1943 года. Бесконечно жаль было такого специалиста, к которому так неблагосклонно отнеслась судьба. Он ушел из жизни совсем молодым.

Во время осмотра конструкторского бюро я увидел и нечто совсем не относящееся к авиационному оружию, но чем тоже жил в то время этот коллектив. В мастерских изготовляли противотанковые ружья 12,7-мм калибра, а также стволы автоматов ППШ, детали для минометов. Это делалось в помощь защитникам Москвы. Создавали в КБ и новый вид стрелкового оружия.

Вспоминая встречу с коллективом конструкторского бюро, в котором работал А. Э. Нудельман, хочу подчеркнуть, что, видимо, только в условиях жестокой войны можно было так быстро и четко создавать новую крупнокалиберную авиационную пушку. Чертежи готовили настолько тщательно, что они сразу шли в производство. Детали выходили тотчас, как были готовы чертежи. Конструкторы и рабочие трудились круглые сутки. Все делали без брака. Отработку автоматики проводили в тире КБ, а наземные испытания на подмосковном полигоне. Первую пушку собрали и отладили так, что ее еще до государственных испытаний установили на новый истребитель ЛаГГ-3.

Произошло это в октябре 1941 года. Именно в это время эвакуировали на Урал подмосковный полигон. Самолет пришлось перегонять туда. Сошлюсь еще раз на воспоминания А. Э. Нудельмана: "Своевременную доставку самолета на полигон не сумели произвести тогда из-за погодных условий, так как вылетевший на полигон самолет ЛаГГ-3 с пушкой вынужден был совершить посадку в Чебоксарах. Там его застало раннее наступление зимы, обильно выпал снег, и необходимо было срочно переставлять самолет на лыжи. В то время истребители для возможности посадки и взлета со снежного аэродрома переводились зимой с колес на лыжи. После перевода самолета с колес на лыжи в начале февраля 1942 года и удачного перелета он оказался на аэродроме полигона. Испытания проходили организованно, энергично, с утра до вечера, для того, чтобы компенсировать потерю времени, затраченного на перегон самолета".

Государственные испытания пушки НС-37, проходившие в марте 1942 года, завершились исключительно успешно. Лишь однажды произошла поломка одной детали, которую тут же на полигоне заменили. И вот ЛаГГ-3 поднимается над заснеженным аэродромом в воздух в свой последний испытательный полет. Высота несколько тысяч метров. Отстрел пушки идет по мишени. В синем безоблачном небе видны белые хлопья выстрелов. Пушка бьет надежно даже в условиях очень низкой температуры.

В наркомате внимательно следили за испытаниями второй тридцатисемимиллиметровки, хотя образец Шпитального уже выпускался. Это объяснялось тем, что Ш-37 оказалась сложной и трудоемкой в производстве, а в сравнении с пушкой НС-37 - еще и более тяжелой и громоздкой. Пушка А. Э. Нудельмана и А. С. Суранова отставала по времени от пушки Б. Г. Шпитального, так как создавалась позднее. Зная, что наши авиационные, пушки превосходят немецкие, мы не спешили с решением, какую из двух пушек предпочесть, ожидая окончания испытаний обеих. Пушка, создаваемая А. Э. Нудельманом и его товарищами, лучше вписывалась в самолет, была проще и легче, имела звеньевое питание, обладала и рядом других преимуществ. Были все основания довести испытания этой пушки до конца и по результатам выбрать ту, что более подходила и для установки на самолеты, и для серийного производства.

Однако еще в первых числах августа 1941 года меня и ряд других работников наркомата около трех часов ночи вызвал Д. Ф. Устинов и объявил, что только вернулся от Сталина, который дал указание срочно изготовить 40 пушек 37-мм калибра конструкции Шпитального. Сталин подчеркнул, что вооружение 37-мм пушками наших самолетов позволит более эффективно бороться с авиацией и танками врага.

- Что же вы ответили? - спросил я наркома.

- Я доложил, что для изготовления сорока пушек еще без готовой оснастки потребуется не менее полутора месяцев.

Услышав это, мы невольно переглянулись - срок был мало реален. Нарком понял нас:

- Вам просто переглядываться, а каково было мне? Сталин сказал, что и этот срок слишком большой.

- А вы объяснили, что нужно подождать результатов испытаний пушек Нудельмана?

Дмитрий Федорович кивнул головой:

- Знаете как это воспринял Сталин? Он показал на портрет Суворова и заметил: "Вы знаете, товарищ Устинов, как ценил время Суворов. Он говорил: деньги дороги, жизнь человеческая еще дороже, а время дороже всего. Правильно он говорил? Думаю, правильно. В условиях войны выигрыш времени имеет часто решающее значение. К созданию оружия это имеет самое непосредственное отношение. Надо подумать, как сократить время изготовления опытной партии новых авиационных пушек".

Без тени улыбки нарком посмотрел на нас:

- Вот вы переглядываетесь, а что я мог на это ответить? Нет, мол, давайте увеличим срок испытаний, подождем еще два, а то и три месяца и тогда будем решать?

Понятно, что в сложившейся ситуации нарком по-другому и не мог себя вести. Он обязан был принять все меры, чтобы, если возможно, даже досрочно выполнить задание. В обстановке, в какой находилась в то время страна, нарком вооружения иначе поступить не мог и не имел права.