The Killers - Полная тьма

• Название: Полная тьма
• Автор: The Killers
• Жанр: Фэнтези

---

Гарри проскользнул в спальню. Дедуля лежал неподвижно, словно застыл. Не было слышно дыхания, вообще ничего, только тишина была такая, что у Гарри зазвенело в ушах. Он остановился на пороге и вытянул шею, всматриваясь. Ничего. Надо доказать Марку, что он не сопляк, чтобы мама, вернувшись, похвалила его за то, что он так хорошо присматривал за дедулей. Неслышно ступая, Гарри подошел к кровати. Он знал все скрипучие половицы в этом доме и сейчас намеренно старался не наступать на них, но будто назло, пол скрипел под каждым его шагом, как бы осторожно он не ступал. В голове мелькнула предательская мысль поскорее выскочить за дверь, но Гарри тут же отмел ее. Еще чего не хватало! Чего ему боятся, ведь это дедуля, ничего больше.

Гарри подумал, что пол скрипит так, что если дедуля сейчас и спит, то после такого шума обязательно проснется. «И ты дашь ему лекарства и ужин», - сказал голос в голове Гарри. Но Гарри не хотел, чтобы дедуля просыпался. Сейчас он предпочел бы, чтобы мама оказалась дома, а еще лучше, чтобы сам дедуля оказался подальше от этого дома.

Гарри подошел вплотную к кровати, прислушался, пристально вглядываясь в лицо дедули. Было непонятно, дышит ли тот. Надо наклониться поближе и проверить. И тогда, когда Марк вернется домой, Гарри скажет ему: «Я сделал все, как полагается, пока мамы не было дома».

Гарри наклонился над лицом дедули, пытаясь уловить его дыхание, стараясь не касаться старческого тела. Одна половина мозга говорила: «Сматывайся отсюда. Тебя никто не звал. Если бы дедуля проснулся, он позвал бы тебя. Зачем ты пришел? Что тебе здесь делать? Если с ним что-то случилось, пусть в этом разберется мама, когда вернется». А вторая половина голосом Марка издевательски говорила: «Ты жалкий маленький сопляк. Ты испугался дедули».

Гарри глубоко вздохнул и наклонился поближе. Что если дедуля умер, пока мамы не было дома? Ноги Гарри как будто приросли к полу, когда дедуля вдруг открыл глаза. Они больше не были мутными и бессмысленными, а ясными и исполненными разума и… торжества. Холодная, морщинистая, но невероятно сильная рука схватила Гарри за запястье, он попытался вырваться, но тело перестало служить ему, будто живя своей жизнью, и Гарри не понял, как практически лег дедуле на грудь и последнее, что он успел увидеть - это живые, наполненные чем-то диким, древним и страшным глаза…

Гарри сидел у себя в комнате, когда пришла мама. Он вышел ей навстречу и сказал безучастным голосом: «Дедуля умер». А ночью, лежа в постели, Гарри мстительно улыбнулся. Марка выписывают через три дня. Через три дня он будет спать в их общей с Гарри спальне. Вот тогда и поглядим, кто тут сопляк. Теперь все будет по-другому. Абсолютно все.

От автора: Написано по мотивам рассказа Стивена Кинга «Бабуля».

* * *

«Вендиго»

Гавейн Робардс просил у Скримджера дать ему отпуск еще с апреля. Пять лет Гавейн не отдыхал, правда, Скримджер не отдыхал еще больше. Каждый год они планировали отпуск с весны, желая уйти в июне-июле, и каждый раз все срывалось. Сначала они пропускали свою очередь потому, что кому-нибудь другому из авроров выпадал дополнительный отдых за тяжелое боевое ранение или потому, что жена только что родила, и по закону новоиспеченный папаша имел право на отгулы. Потом их отдел втягивали в расследование преступления, которое, конечно, было длительным, муторным и запутанным. Потом лето незаметно подходило к концу, и нужно было готовить отчеты для вышестоящего начальства. А в позапрошлом году Гавейн весь август провалялся в госпитале, а когда вышел, то выяснилось, что на работе аврал, и некстати заговорившая совесть не позволила бить баклуши в то время, когда другие буквально ночуют на работе. В прошлом году Гавейн потерял надежду уйти в отпуск летом, поэтому теперь ему было все равно, когда отгулять, лишь бы получить долгожданный месяц свободы. Он сел на уши Скримджеру в апреле, а в ноябре радостно паковал чемоданы. Наконец-то! Ближайшие четыре недели старине Руфусу придется поработать за двоих - ему отпуск так и не выпал.

За неделю до столь знаменательного события Руфус вручил Гавейну ключ и кусочек пергамента с адресом и координатами аппарации. Молодой аврор просил начальника подыскать какое-нибудь тихое местечко, где можно было бы целыми днями бродить по окрестностям, и где нет никакого Аврората. И желательно недорого.

- Вот, - Скримджер не скрывал удовлетворения, - такого ты сам не найдешь. Это дом, который достался мне от бабки, а ей - от какой-то дальней родни. Правда, бабка там никогда не жила и наведывалась туда всего несколько раз за свою жизнь. Уж больно далеко, да и не нравилось ей там. Деревня на отшибе, у леса, так бабка говорила, что место мрачное. Но за домом приглядывали все эти годы, так что можно жить даже зимой. Все необходимое есть.

- Спасибо, шеф, - Гавейн взял ключ. - Мрачное - это то, что мне нужно. Когда каждый день работаешь с людьми, мечтаешь не о доме на отшибе, а о доме в глухой чаще.

В первые дни на новом месте Гавейна переполняет дикий восторг. Мало того, что деревня оказывается наполовину заселена магами, так еще и дом в действительно хорошем состоянии. Гавейну очень нравится ощущать старый деревянный пол, когда утром он спускает с постели босые ноги, стены, столько повидавшие на своем веку, а еще он научился сам растапливать печь. Последним обстоятельством Гавейн гордится, хотя он легко мог бы разжечь магический огонь, но ему нравится наблюдать, как разгораются язычки пламени и уютно потрескивают дрова.

По ночам уже заморозки, поэтому утром лужи покрывает тонкая корочка льда, и Гавейн понимает, что скоро зима вступит в свои права. А пока, наслаждаясь моментом, он с удовольствием идет по багряно-золотому ковру из опавших листьев. В Лондоне такого нет.

А через четыре дня после приезда Гавейна происходит первое преступление. Рано утром на опушке леса находят нечто. В первый момент никто не может понять, что это такое, белое с красными подтеками и непонятными, красными же, лохмотьями. Что-то холодное, страшное и бесформенное, но только до тех пор, пока это нечто не отваживаются приподнять и развернуть. Это снятая аккуратным чулком человеческая кожа.

Поодаль в кустах находят то, что осталось от головы - щеки девушки будто выгрызены. Несколько луж крови, незначительных для такого зверства, и никаких следов. Гавейн, глядя на оторванную голову, думает о том, где же все остальное, почему так мало крови и кто мог совершить подобное злодеяние - в деревне нет чужаков. Неужели это местный? Но зачем?

Когда Гавейн приходит в морг, куда доставили то, что осталось от девушки, местной маглы, то на крыльце видит патологоанатома. Тот нервно курит и разводит руками:

- Сколько лет работаю, а такого не встречал. Кто-то оторвал несчастной голову, а вы представляете, какая нужна нечеловеческая сила, чтобы отделить голову от туловища без помощи посторонних предметов? Здесь голова именно оторвана… Потом вспороли кожу на спине и содрали… Это не человек, нет. Человек не сможет такое сделать, - врач закуривает новую сигарету. - Содрали одним рывком и аккуратно, чисто… Мяса почти не осталось.

- А что со щеками? - спрашивает Гавейн, подавив тошноту.

- Ничего. Выгрызли. Не спрашивайте, кто. Это не медведь, не волк, да они тут и не водятся. Подобных следов я никогда не видел. Это исчадие ада, вот что это такое. Уж поверьте.

Гавейн верит.

Он возвращается на место преступления. Осмотр, ничего не давший, уже закончен. Девушка вечером не вернулась домой, мать легла спать, поскольку знала, что дочь у друзей. Девушка засиделась в гостях, а потом не дошла до дома… Вот и все. Никаких улик, никаких свидетелей. Никто не слышал шума, криков. Магического воздействия тоже не обнаружено. Кто бы ни был убийца, сработал он быстро. И с поистине звериной жестокостью. Гавейн с трудом удерживается от того, чтобы не сообщить Руфусу.

Ночью аврор выходит на улицу. Он боится, конечно, но ноги будто сами несут наружу, и Гавейн мягкими профессиональными шагами идет по улицам. У опушки он останавливается. Вокруг тихо, и в домах, которые остались позади, не горит ни одного огонька. Здесь только он, Гавейн Робардс, а еще тишина, стук сердца и страх, что кто-то подкрадется сзади.

Гавейн смотрит на лес, черный, опасный и нисколько не дружественный. Казавшийся красивым днем, ночью он внушает опасность, и молодой человек понимает, что не стоит ему идти туда, потому что для этого леса он чужак, лес не защитит его, наоборот, там, между темных стволов, притаилось древнее зло, которое поджидает, когда Гавейн потеряет бдительность и ступит на тропинку. Тогда деревья сомкнутся за спиной и отрежут путь назад, и то, что притаилось в темноте, медленно начнет приближаться.

«Надо убираться отсюда», - мелькает в голове, и уже повернувшись, Гавейн краем глаза замечает какое-то движение. Сердце бьется так, словно работает из последних сил и вот-вот остановится. Он оборачивается, но ничего не видит в темноте, сколько ни вглядывается. Только раз показалось ему, что между стволов мелькнула фигура высокого и очень худого человека. Мелькнула и растворилась во мгле, и снова тишина, только какие-то шорохи, а может, это кровь шумит в ушах… Гавейн идет к деревне и ни разу не оглядывается, хотя не может отделаться от ощущения, что кто-то смотрит ему вслед. Ближе к дому нервы сдают, и Гавейн бежит бегом.