Анфиса Кохинор - Пета бяху или по миру наугад

• Название: Пета бяху или по миру наугад
• Автор: Анфиса Кохинор
• Жанр: Фэнтези

---

Ирсин с тревогой посмотрел на бледную как полотно землянку, но та не заметила его взгляда - после короткого (слишком короткого!) перерыва в противно гудящей голове вновь гремели сварливые голоса единорога и кошки. На этот раз обсуждался маршрут путешествия. Трииса уверяла, что они воспользуются порталом на деревенской площади и перенесутся к ближайшему приграничному городу Воулена, а Саолер с пеной у рта доказывал, что использовать портал опасно - неизвестно, кто встретит их на портальной площадке. Спор грозил затянуться надолго. Света попыталась абстрагироваться или "закрыться" от назойливых голосов, но не смогла и мысленно застонала от бессилия. "Что б вам обоим онеметь!" - разозлилась девушка и (о, чудо!) перебранка прекратилась. Однако вдоволь насладиться тишиной не пришлось. Да что там вдоволь! Светка и порадоваться толком не успела, а голоса в сознании зазвучали с прежней силой. Правда, перед новым витком полемики кошка соизволила ехидно буркнуть что-то вроде: "Не сдавайся!", и её слова стали той каплей, что переполнила чашу Светкиного терпения.

- Заткнитесь вы наконец! - проорала девушка во всю мощь лёгких и так сжала кулаки, что-то её острые ногти-когти вонзились в ладонь, проткнули кожу, и на крыльцо упало несколько красных капель. Руки пронзило болью, но вошедшая в раж землянка ничего не почувствовала. Её бескровное, мраморное лицо словно ожило: на щеках появился румянец, бледно-голубые глаза заполонила синева, а мелко дрожащие губы потемнели. Даже белёсые ресницы и брови вдруг почернели, оттенив ясные, как осеннее небо, радужки.

Несколько секунд Светка с яростью смотрела на единорога, а потом разжала кулаки и окровавленным длинным ногтем ткнула в его сторону:

- Я больше не желаю слушать ваши дебильные споры. Ещё раз сунетесь ко мне - пеняйте на себя!

Девушку на миг охватило холодное синее пламя, и вот уже перед крыльцом стоит огромная снежно-белая волчица. Зверь щерится острыми жемчужными клыками, сапфировые глаза с угольными ободками полыхают злобой. Внезапно он разевает пасть, и Малину Лас оглашает дикий, безумный вой, слившийся с рыком появившихся перед домом медведей. Вздыбленные бурые загривки, налившиеся кровью глаза, чёрные серповидные когти, вонзившиеся в землю… К остервенелому вою и рычанию добавляется исступлённое ржание - принявший единорожью ипостась Саолер выставляет навстречу волчице иссиня-чёрный рог и сгибает ногу в колене, готовый напасть в любую секунду. Его васильковые глаза налиты кровью, а длинная шёлковая шерсть искрится и дрожит, словно наэлектрилизованная. И как символ высшей точки безумия, вцепившись всеми четырьмя лапами в белый загривок волка, истошно вопит полосатая кошка. Её неистовый, на грани возможностей мяв становится почти осязаемым и почти видимым. Смертоносным яростным вихрем он проносится над деревней, заставляя оборотней вжимать головы в плечи, возвращается к породившему его существу, падает на него густой непроглядной пеленой и вместо безобидной домашней кошки глазам предстаёт мощная, чёрная как смоль пантера с сияющими золотом глазами. Громогласное утробное "мяу" заглушает и подавляет вой, ржание и рыки, штормовой волной прокатывается над Малиной Лас и растекается по лесу, исчезая среди деревьев. В пленящей тишине сердца оборотней звучат барабанной дробью, рваные выдохи и вдохи - колыханием знамён на ветру, а треск наэлектрилизованных шерстинок - автоматными очередями…

Разыгравшаяся перед домом сцена заняла не больше пары минут, и на всё это время Ирсин и старейшины будто окаменели. Но и теперь, когда опасность миновала, они по-прежнему были не в силах произнести ни звука, гадая, каким образом Триисе удалось успокоить опасную гостью с Земли и предотвратить бессмысленную кровавую бойню "всех против всех". Медведи один за другим исчезли, единорог фыркнул, повёл ушами, принял человеческое обличие и шагнул к волчице. Тихий предупреждающий рык пантеры заставил его вздрогнуть, но не остановиться. Он вплотную подошёл к зверю, ласково погладил по голове и шепнул: "Прости". Волчица тихо заскулила, закрыла глаза, её лапы подогнулись, но на землю опустился не зверь, а бледная испуганная девушка со светлыми почти прозрачными глазами. На её плечах дремала серая полосатая кошка.

"Вставай и пошли! Некогда нам тут рассиживаться", - раздался в голове Светы знакомый голос.

Девушка послушно кивнула, поднялась на ноги и повернулась к старейшинам в ожидании напутственных слов. Она старалась не думать о том, что произошло, но взбудораженное сознание никак не желало успокаиваться. Перед глазами мелькали разноцветные искры, складываясь то в оскаленные медвежьи морды, то в иссиня-чёрный рог, то в золотые, манящие глаза. На лицо упала белая прядь, Света машинально заправила её за ухо и, увидев испачканные в крови ногти, покачала головой и полезла в карман за носовым платком. "Не успела на улицу выйти, а уже грязная как чушка. И в дом возвращаться не хочется - примета дурная…" - с обидой думала она, старательно оттирая засохшую кровь. Простые, однообразные движения успокаивали, и, сжалившись над хозяйкой, сознание выполнило её горячее желание, схоронив события последних минут в безднах памяти. Девушка придирчиво осмотрела не совсем чистую руку, со вздохом сунула грязный платок в карман, обвела взглядом хмурые лица старейшин и мысленно обратилась к кошке:

"Ну и где обещанная прощальная речь? Почему они молчат, будто воды в рот набрали?"

"Нас с тобой испугались, - язвительно отозвалась Трииса. - Вот языки и отнялись".

"А что мы такого сделали? - Светлана удивлённо распахнула глаза и потёрлась щекой о кошачью мордочку. - Я, конечно, не сдержалась, накричала на вас с Саолером, но ведь это с каждым случиться может. Вы, на самом деле, чуть с ума меня не свели! И… ну… простите, если я уж очень разоралась".

Она виновато посмотрела на единорога, который стоял рядом с ней и хитро улыбался.

"Всё нормально. Мы больше не будем донимать тебя таким образом"

"А каким будете?" - насторожилась Светлана и, услышав в ответ лишь ехидные смешки, собралась отчитать своих шальных спутников, но тут заговорила Кийсена.

Голос старейшины медведей отдавал холодом и был почти враждебным. Её "Счастливого пути!" прозвучало как "Что б вам всем сдохнуть!" и только Ирсину она улыбнулась искренне и печально:

- Пусть случится чудо, Ирси, и ты сможешь вернуться. Мы будем ждать.

На глазах старейшины блеснули слёзы, и, круто развернувшись, она скрылась за дверью дома. По очереди обнявшись с Ирсином, Тайен и Троен ушли следом за Кийсеной, и на крыльце осталась Лаоре. Высокая исполненная достоинства женщина с длинными и такими же белыми как у Светланы волосами тепло улыбнулась землянке и низким грудным голосом проговорила:

- Тебе предстоит долгий и длинный путь, девочка. Мне искренне жаль, что тебя против воли вытащили из родного мира и сделали ключевой фигурой в опасной и непредсказуемой игре. Мы видим чуть больше и чуть дальше, чем прочие обитатели Аренты, но твоя судьба сокрыта во мраке. И это одновременно хорошо и плохо. Плохо, ибо каждый твой шаг может стать роковым, а хорошо, потому что шагнуть ты можешь в любом направлении. Судьба благоволит тебе, оставляя свободу выбора. Только не ошибись.

Лаоре замолчала и перевела взгляд на соплеменника, а Светка, в голове которой возникло множество вопросов, с удручающей ясностью поняла, что не получит ответа ни на один из них.

- И на том спасибо, - пробурчала она и мысленно заметила: "Тоже мне предсказательница! Ничего конкретного не сказала, лучше б вообще молчала!"

"Не злись, подруга. Лаоре очень сильный маг. И одно то, что в ближайшее время она не напророчила тебе смерти, должно радовать несказанно".

"А как насчёт того, что каждый шаг может стать роковым?"

"Ну и что? Ты же сама чувствуешь, что идёшь по краю пропасти. Слева - бездна, справа - стена. Позади - враги, впереди - неизвестность".

"Да… уж… Умеешь ты поддержать, Трис. Как верёвка повешенного!"

"Ага. - Кошка хихикнула и с неожиданной серьёзностью добавила: - Мы с Лером в таком же положении. Если не хуже. Так что нам по пути".

"А Ирсин? У него семья. Жена, дети… Да и любят его здесь, уважают. Зачем ему в неизвестность тащиться? И, судя по прощальным речам, назад он вернуться не сможет, даже если выживет. Зачем ему всё это? Ради чего он бросает детей? Жену? Своих пациентов, в конце концов?"

"Закономерные вопросы, девочка. Закономерные и правильные. Что может быть дороже семьи?"

Слова Трис прозвучали холодно и спокойно, но, благодаря необычайно сильной эмпатии, Светка уловила в них отголоски безысходной тоски и боли. Прижавшись щекой к полосатой мордочке, она почесала кошку за ушком и прошептала:

- Я люблю тебя, Трииса. Кем бы ты ни была.

"Осторожней с признаниями, девочка. Ты совсем не знаешь меня"

"В дороге узнаю", - беззаботно откликнулась землянка и улыбнулась открытой, по-детски счастливой улыбкой.