Джойс Оутс - Дорогостоящая публика

• Название: Дорогостоящая публика
• Автор: Джойс Оутс
• Издательство: Гудьял-Пресс
• Жанр: Современная проза
• Год: 2001
• ISBN: 5-8026-0106-Х

«Дорогостоящая публика» продается дорого…

Дорого придется заплатить за тело женщины, которая видит мир через призму модных бутиков.

Дорогой ценой достанется дружба мужчины, что верит только в одно — честь не продается ДЕШЕВО.

Дорого. Дорого все — духи, платья, чувства, мысли…

Платите. Платите — и проклинайте!

Потому что ВЫХОДА — НЕТ…

---

— Скажите, доктор Магджеридж, — вызвалась еще одна девочка. — А вы со взрослыми когда-нибудь беседовали на эту тему?

— Открою тебе, дорогая, один секрет, — грустно сказала доктор Магджеридж. — Всякий раз, когда я выступаю с подобной беседой, как раз те родители, которым она так необходима, на нее и не ходят! А тем, настроенным не консервативно, кто приходит, мой совет требуется в редчайших случаях. И, должна признаться, таких очень и очень немного. Мне кажется, это объясняется тем, о чем мы с вами уже говорили: боязнь взрослых говорить о сексе.

— Знаете, доктор Магджеридж, — сказал один мальчик, — недавно у нас в школе показывали фильм. Насчет размножения и всяких этих дел.

— Для какого же возраста?

— Для пятнадцати-шестнадцатилетних.

— Мне кажется, немного поздновато! — сказала доктор Магджеридж. — К этому времени у многих из вас, несомненно, накопится в этом вопросе свой личный опыт, хотя вы и будете сохранять его в тайне от родителей и учителей.

Несколько физиономий запылало. Я слушал, весь подавшись вперед, упершись локтями в колени, подперев щеки ладонями. Взметнулась чья-то рука, и я прикрыл глаза, мысленно стремясь переключиться на что-то другое. В памяти возникла Нада пару лет тому назад. Они с Отцом принимали гостей, и это было глупейшее сборище: жители Брукфилда столкнулись с несколькими незнакомцами, неизвестно откуда взявшимися, — нелепой группой каких-то Надиных приятелей.

Прием состоялся вокруг бассейна, и я увязался вслед за Надой и каким-то мужчиной (неким «композитором»), они завернули за дом и укрылись среди кустарников, а я остался шпионить. И еще долго у меня в ушах звучал весь этот разговор. Нада говорила тому мужчине, что, если ему не подходят ее гости, он может убираться ко всем чертям, а тот говорил Наде, что она стала смешна, а Нада шипела злобным шепотом, что он паршивец, что костюм на нем — магазинная дешевка и что всякому, всякому видно, что ботинки у него коричневые, и это первое, что бросается в глаза и чертовы гости все это видят! Тут она разразилась противными, судорожными рыданиями, причитая:

— Ну что тебе от меня надо? Я хочу выжить. Что мне — тонуть, задыхаясь в этом болоте, как мои родители, как все мои предки, да и не только мои? Столько народу в дерьме по горло, и все хотят вынырнуть. Да, мне надоело, надоело, мне надоело видеть все это. Господи, как я устала от жизни, от своих мыслей, от себя самой! Но иначе я не хочу! Вот мой рай. Это мой рай. Я его обрела, здесь и сейчас, в 1960 году, никто никого не терзает, не посылает в печи, чего еще желать? Мои предки терзали всех или сами себя так или эдак. Точка! Меня зовут Наташа Эверетт, и прошлое я помнить не желаю, я освободилась от зловония и мерзости, и мне за это некого благодарить, кроме самой себя и случая. А ты, сукин сын, укоряешь меня в том, что я теперь свободно дышу?

Воцарилось молчание. Потом этот мужчина (лица которого я совершенно не помню), обнял Наду за плечи, а она повела себя как-то странно, прильнула к нему головой на грудь, как будто они давным-давно знают друг друга, хотя я его видел впервые! Тут он потянулся поцеловать ее в губы, но она отстранилась и как-то, я бы даже сказал лениво, указала, чтоб он поцеловал ее в шею, что тот и сделал, а я все стоял и глазел за кустами, и в глазах у меня пульсировала кровь. Мне было восемь лет.

Густав толкнул меня в бок.

— Что это с тобой?

Я вспыхнул, мотнул головой и откинулся на спинку кресла.

Дискуссия обрела новый ракурс. Парень с багровыми прыщами на физиономии громко рассказывал:

— А что? Многие ребята носят в школу такие фотографии. Если учительница поймает, она их наказывать побоится, и дело замнут.

— Ну как же! Она, бедняжка, и думать боится, что такое существует! — со смехом сказала доктор Магджеридж. — Все же лично мне кажется, что тот, кто прибегает к порнографии, достоин некоторого сожаления. А вы что думаете? Ведь нормальные люди удовлетворяют свои желания естественным образом. Я думаю, что все мы должны глубоко посочувствовать тем, кто пользуется порнографией, как мы сочувствуем гомосексуалистам и всяким извращенцам, просто-напросто нездоровым людям. И давайте, мальчики и девочки, мы все им поможем, вместо того чтобы притворяться, будто таких людей не существует. Все вы конечно же знаете, что и среди ваших сверстников есть такие, у которых имеются отклонения от нормы. Я даже не имею в виду этих мальчишек с грязными картинками, нет, как раз противоположное: мальчиков, вовсе не проявляющих интереса к сексу, или же девочек, демонстрирующих патологическое равнодушие к мальчикам. Нам следует и на это обратить свое внимание, иначе мы уподобимся обывателям, а именно: большинству взрослого населения Америки. Как вы считаете? Наверное, все вы знаете таких несчастных мальчиков и девочек, которые доросли до шестого класса, но не испытывают ни малейшего интереса к сексу, правда?

Покраснев, я заерзал в своем кресле.

Подняла руку какая-то девочка.

— А как быть с младшими братишками и сестренками? Ну, если вы видите, что, например, ваша маленькая сестренка все еще ничего… в общем, если она еще ничего не смыслит… ей надо откровенно рассказать все как есть, объяснять про всякое?

— Но если твои родители этого не делают, можно ли это делать тебе? — спросила доктор Магджеридж.

Возразить было нечего. Несколько мгновений стояла тишина, хотя и не совсем тишина. Я буквально ощущал, как мысли у ребят возбужденно скачут. Взметнулась еще одна рука. Снова девочка.

— Мне кажется, доктор Магджеридж, мой вопрос интересует многих девочек. Что бы вы посоветовали, нет, кроме шуток, как заставить мальчишку, чтоб нахально не приставал.

— Мальчики, — с улыбкой спросила доктор Магджеридж. — Что вы на это скажете?

— Можно просто словами отбрить! — вызвался кто-то из ребят.

— Стукнуть можно! Хотя не поможет, — крикнул другой.

— А на некоторых ничего не действует! Не действует, и все! — сказала, раскрасневшись, девочка. — Почему мальчишки такие, доктор Магджеридж? Иногда с ними просто никакого сладу нет. И никто их за это не ругает. Все винят, наоборот, девочку!

— Ты, моя дорогая, затронула тему пресловутого двойного стандарта! — подхватила доктор Магджеридж с живостью, как будто только и ждала этого вопроса. — Все это означает, что общество ожидает от девушек в высшей степени высоконравственного поведения, закрывая глаза на то, что юноши ведут себя, как им вздумается. Разумеется, это крайне несправедливо. Но наше общество, как всем известно, меняется. И это, мне кажется, больше всего раздражает ваших родителей. Они требуют от вас, девочки, деликатности и чистоты, которые были свойственны их бабушкам. Даже вопиюще безнравственные молодые люди хотят взять себе в жены невинную девушку, если уж решились жениться… в конце концов. (Легкий смешок.) Однако наше общество меняется столь стремительно, что не за горами то время, когда девушки обретут ту же свободу, что и юноши.

— Доктор Магджеридж, — спросила девочка. — Некоторые считают, что надо, непременно выходить замуж, в общем, чтоб была помолвка, чтоб все честь по чести… а вы как думаете?

— Дорогая моя, ты напрасно полагаешь, что я могу ответить на этот вопрос однозначно, мне вовсе не чужда здоровая убежденность в том, что любая проблема имеет массу решений. У меня и в мыслях нет навязывать свои нравственные критерии кому бы то ни было. Одни сомневаются, что помолвка дает молодым право на близость. Другие считают, что помолвка должна произойти только после того, как молодая пара освоит этот опыт. Я бы не стала давать никаких рекомендаций. Этот вопрос должен решаться самими молодыми людьми.

— Доктор Магджеридж, — спросила еще одна девочка, — скажите, а во время первого свидания можно разок поцеловаться? Или это нехорошо?

— Некоторые при первом же свидании только и делают, что целуются, — сказала доктор Магджеридж. — Вопрос ведь не в том, сколько целоваться, вопрос в том, как целоваться, не правда ли? Опять-таки это разговор отдельный.

— Доктор Магджеридж, — спросила очередная девочка, — а что вы скажете насчет аборта? Вы считаете — это лучший выход, если не хочешь иметь ребенка, или нет?

— По поводу аборта существует множество мнений. Люди отсталые и религиозные считают, что это преступление, и по-прежнему во многих штатах аборт приравнивается к преступлению перед законом. Однако стоит взглянуть на ситуацию объективно и с научной точки зрения, становится очевидным, что, если почему-то ребенок не желателен, молодые люди сами должны решить, как им поступить. Лично я считаю, что брак в подобных условиях — не лучшее решение. Прежде всего потому, что ранние браки пагубно сказываются на формировании мировоззрения молодежи. Представьте, скольких удовольствий придется лишиться, перестать ходить на свидания, на танцы! Кроме того, ранний брак излишне гипертрофирует роль секса в жизни, отчего он перестает быть простой и естественной жизненной потребностью, чем-то вроде удовольствия…