Марина Дяченко - Лихорадка

• Название: Лихорадка
• Автор: Марина Дяченко
• Жанр: Разная фантастика

Мир поразила загадочная лихорадка Эдгара, которая воскрешает умерших от заболевания. Главному герою придется провести целую зиму на базе в компании с одним из таких «зобмаков», многое перенести и многое понять.

---

Он замолчал. Комната казалась очень шумной — это Руслан дышал.

— Я спросил себя, — скрипуче продолжал мертвец, — что, если Эдгар в погоне за вечной мечтой человечества… если он закрыл дорогу уходящим душам? Бессмертие здесь и сейчас — это ведь отказ от… другой участи. Что, если души несостоявшихся бессмертных пошли по дороге к Богу, а там шлагбаум? Или снежный занос, или обвал на дороге?

Он сумасшедший, подумал Руслан с новым страхом. Только кажется, что этот мертвец — в своем уме. На самом деле он только чуточку менее безумный, чем остальные.

— Я не прав. — Питер немедленно повернул к нему голову, Руслан увидел свое крохотное отражение в темных очках. — Я не должен был заводить этот разговор. Мне хотелось… поговорить, это естественно, но непростительно. Повернись, попробуем тебя вырубить.

Руслан, сжав зубы, повернулся лицом к стене. Минута потребовалась мертвецу, чтобы сменить перчатки; Руслан слышал влажный шелест тонкой резины. Потом послышались тяжелые шаги через комнату. Холодная рука приподняла футболку на Руслановой спине.

Руслан задержал дыхание. Игла входила в тело почти нечувствительно — но прикосновения мертвых рук сводили его с ума.

— Зачем вы все-таки убили того человека? — прошептал Руслан, почувствовав, как его снова укрывают одеялом.

— Я хотел удостовериться, что его душа не вернется в тело. Что Рай до сих пор существует.

— Рай?

— Или Чистилище. Место, куда душа этого бедолаги в конце концов ушла. Она ведь ушла, Руслан, и не вернулась, я проверял.

— Проверяли путь следования души?

— Точно удостоверился, что она не вернулась. Мне этого было достаточно.

— Расскажите мне про это место. — Руслан перевернулся на спину.

— Про какое?

— Где были вы между смертью и возвращением.

— Нечего рассказывать, обыкновенное безвременье… Ни света к конце тоннеля, ни умерших родственников, ничего. Знаешь, Руслан, за что я тебя уважаю?

Руслан на секунду приподнял тяжелеющие веки.

— Ты ни разу за все это время не подумал о том, как бы по-быстрому все закончить, — сказал мертвец. — Ты об этом даже не подумал.

— Откуда вы…

Он заснул мгновенно, будто щелкнули рубильником.

* * *

Тоннель шел все глубже. Все чернее становились стены. Руслан не мог проснуться, понимал, что спит. Его затягивало вниз, по дороге, проторенной многими, тянуло в земляную воронку — как в болото, как в омут, без возврата.

— Пи…тер…

Он не мог открыть глаза. Не мог пошевелиться.

— Помогите…

Он понимал, что не издает ни звука. Тоннель несся навстречу, Руслан полулежал на заднем сиденье машины, впереди сидели мертвецы.

— Питер!

Он увидел свет, но не свет в конце тоннеля. Тусклый свет зимнего дня, отраженный в белом с желтыми потеками потолке. Руслан пошевелился, преодолевая сопротивление тяжелого, деревянного тела.

Он умер и вернулся. Его душе некуда деваться. Он бессмертен внутри трупа.

— Я… умер!

— Ты жив, — сбоку, из мути, заполнявшей комнату, появилось укутанное марлей, закрытое темными очками лицо. — Ты пока жив, а в чем проблема?

Появился стакан. Руслан почувствовал, как в рот капля за каплей вливается вода.

— Это течение болезни, — спокойно объяснял мертвец. — Ты был в отключке, дай-ка посчитаем… Ого, больше десяти часов. Постель сухая?

— Я не чувствую.

— Тебе надо принимать жидкость и отдавать жидкость. Поскольку ты ничего не ел уже двое суток, нормальной дефекации от тебя требовать опрометчиво… Живое тело требует ухода. Оно живое, капризное. Живое. Не садись, подожди. Я тебе утку дам.

— Питер, — Руслан все еще плохо соображал, — вам бы хотелось, чтобы я выжил или чтобы я умер?

— Мне бы не хотелось, чтобы ты умер, — после паузы признался мертвец.

— Но тогда вы были бы не один.

— Меня никогда не смущало одиночество… в отличие от тебя. Кроме того… ты же не думаешь всерьез, что я собираюсь основать тут колонию ходячих мертвецов и коротать вечность, слоняясь по окрестностям и теряя конечности?

Он отошел от постели. Руслан сперва заметил, что звук его шагов изменился, и только потом, с трудом повернув голову, увидел костыль, на который Питер налегал при ходьбе.

— Что… с вами?

— Догадайся с трех раз.

Он взгромоздился на кресло. К его левой ноге была намертво примотана шина из двух досок — от бедра до пятки.

— Противоречие, — пробормотал Питер. — Бессмертная душа внутри мертвого носителя. С точки зрения биологии, бред: как я могу говорить, если не дышу? Как я вижу, если отмерли зрительные нервы? Да чего там — мой мозг умер, чем же я мыслю? Принципиально иной способ сопряжения материального и идеального, вот что. Не познаваемый на данном этапе.

В комнате остро пахло дезинфекцией, но тот, другой запах, проникал уже через заграждение.

— Я напичкан консервантами, как самая долговечная мумия, — сказал Питер. — Только мумия не таскается по снегу, не мокнет, не греется у батареи, не шастает из сугроба в тепло и обратно…

— Вам надо было оставаться на холоде. А вы сидели тут со мной.

— Разумеется, все из-за тебя. Лихорадка из-за тебя. Я умер из-за тебя. Ты заболел — сам виноват… Кстати, возьми термометр.

— А зачем? — Руслан закрыл глаза.

— Затем, что ты жив, и температура тела имеет значение.

— Питер, — сказал Руслан. — Можно, я попрошу об одной… штуке?

— Да?

— Если я умру, вы не могли бы… организовать дело так, чтобы мое тело не ходило, безмозглое, по этому санаторию?

— О-о! — Мертвец пошевелился в кресле, костыль несильно стукнул о пол. — А может, ты войдешь в три процента моих товарищей и поднимешься, как огурчик, в своем уме?

— Я не хочу быть ходячим мертвецом.

— А это зря, — голос Питера чуть заметно изменился. — Вот не поверишь. Я тоже так думал, пока был жив. А когда сообразил, что меня после смерти собираются ликвидировать, — откуда и прыть взялась, и хитрость, и ловкость… Я мертвый, но я продолжаю думать. Невозможно от этого отказаться.

Он вдруг наклонился к кровати, так что внутри него явственно заскрипели кости:

— Может быть, мы еще сможем удержать от разложения наши тела. Если бы я мог заняться этим всерьез! Если бы лаборатория… Мумии хранились тысячелетиями. Мыслящее существо нельзя убивать.

— Питер… — Руслан приподнялся на локте. — А сознание и душа — это одно и то же?

— Вопрос терминологии… Что с тобой?

— Ничего. — Он прислушался к своим ощущениям. — По-моему, мне лучше.

* * *

Он съел целую тарелку каши и выпил бульона. Он почувствовал силы пройтись до туалета, умылся и несколько минут смотрел в зеркало на свое худое, бледное лицо.

Подмигнул себе. Улыбнулся. Это оказалось очень приятно, раньше он не замечал, сколько удовольствия доставляет бессмысленная улыбка.

— Смотри, что я нашел, — Питер показал ему издали серебристый дисковый плеер из старых, таких, кажется, давно не выпускают. — Хочешь музыку?

— Хочу. — Руслан поудобнее улегся на свежих простынях.

Питер отлучился и через некоторое время принес десятка три разнообразных дисков — в коробках, в конвертах и просто в стопках, без маркировки. Первый не пожелал звучать, второй оказался аудиокнигой на немецком языке, третий молчал секунд двадцать, прежде чем вдруг разразиться знакомой барабанной дробью.

A howling wind is whistling in the night
My dog is growling in the dark
Something’s pulling me outside
To ride around in circles…
Это был знак. Таких совпадений не бывает.
I know that you have got the time
Coz anything I want, you do
You’ll take a ride through the strangers
Who don’t understand how to feel…

Руслан вдруг понял как-то очень естественно, что момент его смерти настал; комната подернулась морщинками, как мокрая шелковая ткань. Шевеление массы черных жуков. Мелькание темных стен.

— Питер, я…

Он цеплялся за сознание. Вот потолок. Вот стол, шкаф. Вот неуклюжая фигура мертвеца, в двух шагах…

Все залило чернотой, будто на мир плеснули битумом. Руслан провалился в тоннель и продолжал движение в тоннеле, и теперь оно ускорялось с каждой секундой.

In the deathcar, we’re alive…

В тоннеле воняло непереносимо, никакая дезинфекция не могла перебить трупный запах. Руслан сидел на заднем сиденье машины и не имел доступа к управлению. Его утаскивало вниз, в воронку, где прекратили быть верх и низ, где вообще ничего не существовало, только вонь.

Он не пытался ни оправдаться, ни убедить кого-то в чем-то, ни уцепиться за светлое воспоминание. Миллиардам людей это не помогло, а он чем лучше?

Он подумал, что должен взлетать, а не тонуть в земле. Что душа, освободившись от смертного тела, стремится вверх. Если все в этом уверены, ну, почти все… есть ведь в этом какой-то смысл?