Виктор Ротов - И в засуху бессмертники цветут... К 80-летию писателя Анатолия Знаменского: Воспоминания

• Название: И в засуху бессмертники цветут... К 80-летию писателя Анатолия Знаменского: Воспоминания
• Автор: Виктор Ротов
• Издательство: ГУП "Газетное издательство "Периодика Кубани"
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2003

---

В 1998 году в Краснодарском крае и в целом по России отмечалось 75–летие известного русского, советского писателя Анатолия Дмитриевича Знаменского. К сожалению, Анатолий Дмитриевич ушел из жизни за год до своего 75–летнего юбилея.

Группа энтузиастов города Хадыженска, где в 1960–1971 гг. жил и работал Знаменский, решила выступить с инициативой установить мемориальную доску в память о писателе. Возглавил инициаторов депутат районного Совета, член КПРФ Валериан Константинович Иевлев, а всевозможную помощь оказывал его товарищ по партии, председатель районного отделения ОПД «Отечество» (Кондратенко) Алексей Никифорович Охрименко.

Средства на ее изготовление и установку были выделены в том числе из районного бюджета, благодаря стараниям прежде всего хадыженских депутатов районного Совета. Было решено установить мемориальную доску в самом центре города Хадыженска, на самом монументальном его здании — городском Доме культуры. Торжественная церемония установки мемориальной доски в память о дорогом сердцу горожан писателе состоялась 26 ноября 2000 года.

Думаю, что подробно рассказывать об Анатолии Дмитриевиче Знаменском как писателе нет необходимости. Многие жители района знают, что им написаны десятки литературных произведений: романов, повестей, рассказов. Анатолий Дмитриевич являлся лауреатом государственных премий и был удостоен многих правительственных наград. А герои его произведений — это простые нефтяники, лесоразработчики, сельские труженики. Донской казак Анатолий Знаменский много писал и о казачестве, был у истоков возрождения казачества как общности на Кубани. По словам жены Знаменского, Нины Сергеевны, их семья переехала в Хадыженск из северных областей России. В Хадыженске душа Анатолия Дмитриевича оттаяла от северных невзгод. Здесь же родились многие из его книг, в том числе самые значимые произведения: роман — хроника «Красные дни» и повесть «Кубанка с красным верхом».

Сама мемориальная доска, которую сегодня можно увидеть

на стене городского Дома культуры в Хадыженске, создана известным кубанским скульптором Владимиром Андреевичем Ждановым и членами его бригады: Владимиром Васильевичем Пищиком и Юрием Даудовичем Карашоком. В творческой копилке скульптора Жданова есть, кстати, и бюст В. И. Ленина, установленный перед ГДК Хадыженска, и памятник А С. Пушкину, открытый в прошлом году в самом центре города Краснодара.

Ряд предприятий и учреждений Хадыженска принимали самое активное участие в благородном деле увековечения памяти известного русского писателя А. Д. Знаменского. Среди них: городское казачье общество (в период руководства им Н. С. Мищенко), партийная организация КПРФ, администрация города Хадыженска, администрация Апшеронского района. А самыми первыми вложили свои деньги в это благородное дело жители Хадыженска В. К. Тюменцева, Л. С. Докучаева, Н. Г. Громова и многие другие.

Свою лепту внес и сам скульптор Жданов, причем не только как творец. Собранных денег хватило бы лишь на небольшую металлическую мемориальную доску, но, дорожа своим именем одного из известных скульпторов Кубани, Владимир Андреевич Жданов создал такую мемориальную доску, которая теперь является одним из интереснейших памятников культуры Хадыженска.

Е. ПЕТРИШИНА О ЗНАМЕНСКОМ ИЗ СЕГОДНЯШНЕГО ДНЯ

Такие люди, как Анатолий Дмитриевич Знаменский, должны оставаться с нами всегда, даже если их уже нет в живых. Если народ помнит свое прошлое, которое правдиво отражают в своих произведениях такие мастера слова, как он, то это значит, что у народа есть будущее!

Н. ПРИЗ, глава администрации города Краснодара (на открытии мемориальной доски А. Д. Знаменскому)

ИЗ ПОСЛЕДНИХ ПУБЛИКАЦИЙ

Анатолий Знаменский НА ДУШЕ ТРЕВОЖНО /Тост за кубанское казачество/

— Господин атаман, товарищи по оружию, казаки!

Когда мы еще в восемьдесят девятом году собирались в скверике на улице Тельмана в Краснодаре — в кафе «Русский чай» (помните? больше и встретиться нам тогда негде было…), то ей — Богу — у меня в те самые первые годы нашего казачьего возрождения, как нам тогда мерещилось, оптимизма в душе было куда больше, чем сейчас.

Почему? Потому что Россия была в корчах родов… неизвестно чего, но мы все ждали рождения нового. И мы, интеллигенция, уже начали было тогда вылезать из мешка, до того завязанного под гузырь; и левую, и правую руки уже выпростали. И я, грешным делом, об одном, помню, думал: быстро все мы пойдем вперед — в том сомнений не было. А если сомневался в чем, так в том, сумеет ли казачество найти в самом себе и выдвинуть на передовую политики необходимых для того времени людей, необходимые кадры?..

И вдруг на следующий год словно бы по мановению руки (на самом‑то деле — по велению времени) собирается грандиозный — таким он мне видится из сегодняшнего дня — Учредительный съезд Кубанской Рады. От его размаха, от энтузиазма его участников, от их несокрушимой веры в то, что возрождение казачества началось — и теперь уж его не остановить, не только я ахнул. Не только я, но вся ЭСЭСЭРИЯ! А она тогда еще была. Увидели все: вот они какие, кубанские казаки!

Потом я долго присматривался к нашему атаману… Уж больно ты, думаю, тихий. Уж прямо‑таки, если, не дай Бог случится, для боевых действий непригоден. Но я ж все‑таки писатель, не просто обыватель — разобрался, вижу: на данном этапе лучшего атамана-политика не найти. Мои земляки — донцы (я с Дона происхожу) — они там сменили уже около двух десятков атаманов. Что ни выберут — не то. Причем, что ни дальше, то хуже. Почему так? Наверное, сказалось то, что на Дону на хуторах как‑то принято, что ли, «ваньку валять» — делать все наоборот. И голосовать тоже. И получилось почти как при голосовании за Ельцина…

С тех пор прошло лет шесть — семь. Можно кое‑что подытожить. Можно смело сказать, что мы можем отнести на наш кубанский актив серьезные победы. Атаман наш на месте. Войско крепнет. Общественное движение «Отечество» одержало победу на выборах, и мы радуемся приходу к управлению краем Николая Игнатовича Кондратенко — казака по роду — племени, по сознанию. Он недавно, между прочим, выступая на Совете Федерации, очень к месту напомнил байку из оперетты «Свадьба в Малиновке»: куда может привести гузырь. Неужели мы позволим сделать это?!

Ушки надо держать на макушке, и не только в вопросах культуры, идеологии. И чтобы не падать духом, предлагаю никогда не забывать о том, сколько уже нами пройдено. Но помнить и о том, сколько еще предстоит пройти. И что никому, кроме нас, пройти этого не дано. Нам одним это под силу! А потому мой тост — за атамана! За наше кубанское казачество!..

ВСЕ НЕ ТАК, РЕБЯТА (Сакральный взглял на эпоху, или Откровение от Иосифа у чистилища)

Святыни рухнули,

и вот я стал

Защитником

поруганных начал.

В. Шекспир «Гамлет».

Апостол Петр в белом облачном хитоне и легких ангельских доспехах исправно стоял, как и полагалось ему по библейской табели о рангах, у несоразмерно узких, рассчитанных лишь на

праведные души, врат Рая. И опытным взглядом бдительного вахтера досматривал за прибывающими из земной юдоли душами, алчущими справедливости и покоя.

Больше было таких, что еще на подлете догадывались покаянно, что грешная комплекция их (как физическая, так штатнодолжностная — из обкомов, банков и бирж, а также «совместных предприятий по ограблению госсектора») не оставляет никаких надежд на проход в узкие врата. Для них это до удивления зауженное пространство и в самом деле напоминало «игольное ушко» в точном соответствии с притчей Священного Писания, и они покорно, как ночные упыри, виражировали чуть левее, к демократическому чистилищу, где близ исходящей серным дымом провальной ямы в преисподнюю темнели два необъятно зевластых котла с булькающей кипящей смолой. Один — для православных мытарей и алкашей, другой поменьше и пожарче, для «богоизбранных» и космополитов; последние при жизни считали себя «элитой мира» и властителями дум читающего юношества, но в «игольное ушко» не могли попасть даже по протекции. Кипели в смоле на общих основаниях. И — что самое удивительное! — дымок от них исходил красно — коричневый…

Топливо тут отпускалось по потребности, по безналичному расчету, почти как при коммунизме; береза и таежное смолье, заготовленное впрок еще в ГУЛАГе, горели с яростным треском, как горит костер при хорошем ветре или на митинге «Мемориала». Но досматривать все — же приходилось, так как грешные души иной раз норовили выпрыгнуть из кипящей смолы и обратно вскочить в новую, леворадикальную номенклатуру («От Лукавого»), и их следовало осаживать: талмудистов — крестным знамением и антисимизмом, православных — длинным сучковатым посохом, каким орудуют в потустороннем мире.