Ашот Мелик-Шахназаров - Олимпионник из Артаксаты

• Название: Олимпионник из Артаксаты
• Автор: Ашот Мелик-Шахназаров
• Издательство: Физкультура и спорт
• Жанр: Спорт
• Год: 1986

В этой исторической повести рассказывается о победителе Олимпийских игр древности Вараздате, жившем во второй половине IV в. н. э. в Армении и удостоившемся коровы армянского царства.

Читатель сможет узнать много интересного о проведении атлетических игр в Олимпии, о традициях и ритуалах, связанных с ними, о борьбе Армении за независимость и о трагической судьбе царя Вараздата.

---

— При такой красоте быть ещё и прекрасной атлеткой — не слишком ли много для одной женщины?

Обрывки этих фраз, несомненно, доносились до Деметры, но она не прислушивалась к ним. Привыкнув к славе, она относилась к ней спокойно. Молодая эллинка была одета в лёгкую короткую тунику, оставлявшую открытыми ноги, неожиданно сильные для хрупкого девичьего торса. В чёрных волосах — белая лента, точно такая, как у состязательниц на Играх.

— Гляди-ка, Деметра пожаловала на встречу в квадриге. И зачем это ей?

— Зато все обращают на неё внимание. Пешая, она затерялась бы в толпе среди других красавиц!

— Победительница Герейских игр не может затеряться!

— Скромность не помешала бы даже победительнице. Ведь ей наверняка пришлось явиться сюда чуть свет. Хоть лошадей пожалела бы…

В этих репликах была немалая доля правды. Для того чтобы оказаться поближе к мосту, перед развилкой, где путь на Пруву сливался со Священной дорогой, ей пришлось, несомненно, приехать сюда ещё затемно, иначе из-за огромного скопления людей, собравшихся здесь с наступлением рассвета, квадриге вряд ли нашлось бы моего…

Осуждая Деметру за нескромность, люди тем не менее восхищались ею. Многие из проходивших мимо стремились поймать взгляд красавицы, привлечь к себе её внимание.

— Олимпионик приветствует гереонику! — сказал Ликас, поравнявшись с квадригой. Он давно был поклонником красоты и атлетического таланта молодой гречанки.

— Запишись на гонку квадриг, Деметра, ты и там станешь первой! — кричали из толпы. — Добьёшься того, чего не смог Никандр!

При этих словах все, кто стоял рядом с квадригой, стали оглядываться, ища взглядом Никандра, брата Деметры. Ходили слухи, что Никандр, оправившийся от травм, уже несколько месяцев готовил к соревнованиям новую квадригу. Все знали, что, участвуя в прошлых Играх, он был сбит недалеко от поворотного столба при столкновении четырёх квадриг, в котором двое возничих погибли, третий был искалечен до неузнаваемости, а сам Никандр отделался переломами ног.

Но Никандра нигде не было. Да это и понятно. Ведь участники гонок на ипподроме были освобождены от обязательной месячной тренировки в Элиде. Они готовились к гонкам в своих родных городах, приезжали в Олимпию лишь незадолго до открытия Игр и предпочитали проводить время до начала состязаний в заботах о своих лошадях.

Кроме Деметры, никто не приехал встречать состязателей на колеснице. Зато в числе встречающих было немало всадников. Два конных воина стояли у въезда на мост рядом с пешими стражниками. Ещё трое застыли на другой стороне моста. Официальные представители Олимпии, одетые с роскошью, на щедро убранных конях, расположились недалеко от моста спиной к шумной речке Кладей. На той же стороне, левее этой группы, почти напротив квадриги, остановились ещё двое всадников, обращавших на себя внимание толпы. Причин тому было две. Они сидели на красивых конях, песчано-жёлтых, с чёрными гривами и хвостами и такими же чёрными ногами. Необычной была и одежда всадников. Короткие тёмно-серые кафтаны с откидывающимися от локтей рукавами выдавали их чужеземное происхождение. Впрочем, если бы не одежда, они вполне могли бы сойти за византийцев. У обоих были тёмные вьющиеся волосы, ниспадающие на ворот кафтана. И хотя они не были близнецами, всё же с первого взгляда в них можно было безошибочно распознать братьев. Всадники беседовали вполголоса, наклоняясь друг к другу и поглядывая в сторону квадриги Деметры. Стоявшие рядом обратили внимание на их греческий говор: он был чист и правилен. Но всадники говорили не о Деметре, а о её конях:

— Скажи, ты узнал коней, впряжённых в квадригу этой гордой красавицы?

— Конечно. Это армянские кони арцахской породы. Выносливые и сильные, как и те, что под нами.

— Да, по вряд ли стоило подвергать их выносливость такому испытанию. Эти кони хороши в деле. Держать их запряжёнными недвижно несколько часов кряду — преступление.

— Не волнуйся, Арсен, это не наша с тобой забота.

— Ты прав, брат, но мне всё же жаль коней. Ведь это наши земляки.

При этих словах братья расхохотались. Посмотрев на дорогу, старший из братьев заговорил снова:

— Скорее бы увидеть Вараздата. Я соскучился по нему, как по родному брату.

— Он и мне как брат. Так хочется, чтобы он победил на Играх. Это была бы победа всей нашей страны!

— Кулачный бой — дело серьёзное. Вот если бы на Играх в Олимпии проводились состязания по стрельбе из лука, тогда он наверняка стал бы олимпиоником.

— Ну, знаешь, Карен, если бы устраивали состязания лучников, то победителем вышел бы я! — И младший из братьев попытался смягчить смехом невольную нескромность.

— Ты и впрямь мог бы победить в этом виде агона, — серьёзно произнёс старший.

Мужественная, полная достоинства осанка чужестранцев выдавала в них воинов, хотя при них не было никакого оружия. Впрочем, среди присутствующих оружие — короткие мечи за поясом — имели лишь стражники, которым было поручено охранять порядок в городе. Таков был строгий закон Олимпии: никто, кроме стражи, не имел права показываться вооружённым в период Игр.

Неожиданно сквозь гомон толпы стал различим конский топот. Шум и разговоры тотчас же стихли. И тогда цокот копыт стал ещё явственнее. Сомнений быть не могло. Это долгожданный гонец, спешащий сообщить о приближении элланодиков и атлетов. Ещё мгновение, и вот уже на Священной дороге, в том месте, где от Алфея она делала крутой поворот и шла вдоль Кладея, показался скачущий во весь опор всадник.

С трудом успокоив разгорячённого коня, седок поднял руку и произнёс лишь одно слово: «Идут!» Радостный шум толпы был ему ответом. В то же мгновение, повинуясь действием всадника, серый в яблоках конь взял с места в карьер и помчался дальше через мост, а затем направо, к расположенному вне Альтиды величественному зданию Леонидайона, чтобы сообщить ту же весть римскому проконсулу[5] и старейшинам.

Но прошло ещё немало времени, прежде чем из-за поворота показался авангард процессии. Пышные пурпурные одеяния элланодиков на какое-то время заслонили собой всё шествие. Десять элланодиков шли в один ряд торжественной поступью людей, ощущающих всю важность возложенной на них миссии.

Следом за ними небольшими группами двигались олимпийские состязатели и поединщики. Здесь были все, кроме участников конных состязаний. Атлеты шли в том же порядке, в котором им предстояло выступать на Играх. Сначала бегуны на один стадий — дромос. Это были сильные, крепкие атлеты, одетые в лёгкие одежды и обутые в сандалии, — поистине гармоническое соединение силы и красоты.

За ними следовали бегуны на два стадия — диавлос, тоже мощные, крепкие. Зато бегуны на двадцать четыре стадия — долихос — заметно отличались от атлетов, выступавших на коротких дистанциях. То были сухопарые, худые состязатели, тёмные от загара, с мягкой, тигриной поступью. В них угадывались огромная выносливость и стойкость духа, умение терпеть длительные усилия, которых требовал бег на столь длинное расстояние.

Далее следовали прыгуны и метатели. Затем шли поединщики. Их можно было узнать сразу же по многочисленным повреждениям на лице, мощным мускулистым рукам и сильным ногам. В основном это были люди зрелого возраста, имеющие многолетний опыт выступления в поединках.

Здесь были панкратисты, поединок которых сочетал в себе приёмы борьбы и кулачного боя и оставлял неизгладимые следы: шрамы, ссадины, царапины, синяки на всём теле. Значительно лучше выглядели борцы, но и среди них многие были со сплющенными ушами. У большинства же кулачных бойцов вид был прямо-таки устрашающий. Сломанные носы, сплющенные уши, шрамы и нависшие надбровные дуги придавали их лицам отталкивающее выражение. Лишь трое или четверо молодых бойцов не были так изуродованы. Впрочем, это скорее всего свидетельствовало о том, что их опыт в кулачных поединках был невелик.

Перед ними шла ещё одна группа атлетов — пентатлы. Рослые, с хорошо развитой мускулатурой, они одинаково успешно выступали в соревнованиях по бегу, в прыжках в длину, метаниях диска и копья, а затем, в заключительный день, в решающем поединке по борьбе, который и определял олимпионика в этом увлекательном виде состязаний.

Шествие замыкали жрецы. Это были сухощавые старики в одинаковых длинных белых хитонах, многие — с белоснежными бородами. Они ступали горделиво и величественно, несмотря на длинный путь, который им пришлось проделать от Элиды до Олимпии вместе с молодыми, полными сил атлетами.

Сейчас, когда до Игр оставалась ещё целая декада, все состязатели находились в одинаковом положении — их шансы были равны. Победителем мог стать любой из них, и потому толпа почти с одинаковым радушием встречала каждого участника процессии. Исключение составила лишь первая группа бегунов. Дело в том, что по заведённому исстари обычаю каждые Игры получали своё название по имени одного из олимпиоников — того, кто побеждал в беге на один стадий. Этот неизвестный пока герой шёл сейчас в первой группе состязателей. Сегодня — равный среди равных, а завтра — олимпионик, получеловек-полубог, имя которого будет напоминать людям об Играх. Вот почему встречающие особенно восторженно приветствовали именно первую группу атлетов.