Вигдис Йорт - Преимущества и недостатки существования

• Название: Преимущества и недостатки существования
• Автор: Вигдис Йорт
• Издательство: Флюид
• Жанр: Современная проза
• Год: 2006

Жизнь прекрасна и удивительна! Все будет хорошо! — уверяет нас Нина, героиня романа «Преимущества и недостатки существования». Шумит море, светит солнце, вино льется рекой, праздник жизни не прекращается ни на мгновение. Давайте радоваться, напиваться, рвать на себе рубашку, а на утро просыпаться в кустах рододендрона!

Щемящее и пронзительное счастье от короткого норвежского лета, море и солнце, хруст мидий под ногами и радость жизни буквально во всем: начиная с безмолвного созерцания суровых камней и заканчивая гастрономическим беспределом — вот о чем эта книга.

Норвежская писательница Вигдис Йорт знает секрет счастливой жизни. Если вы хотите приблизиться к пониманию самых главных преимуществ и недостатков существования, эта книга для вас.

---

Агнес и Ада устроили себе укрытие в каменной выемке шхеры, где они отдыхают от мира и пьют чай с медом, держат летних птиц в клетках и кормят птенцов, найденных в лесу, выпавших из гнезда, еще не умея летать.

Сейчас они там сидят. И Нина в доме одна. Нырять в тишину, возникающую в пустом доме, словно нырять в море, — это как способ думать.

Она давно хотела купить дом. Как только накопит достаточно средств, если, конечно, не получит деньги неожиданно. Она знала, что сможет организовать жизнь в доме, прибираться в нем, и с каким удовольствием и радостью она будет этим домом управлять, следить за всеми комнатами, знать, что лежит в шкафах, соль, мука, масло и всего хватает, чтобы выстоять и пережить путешествие по жизни и ей, и ее ребенку.

Зарабатывать на жизнь, выполняя ту работу, которая делается всегда, которую надо выполнить и которая тем самым придает жизни смысл. Готовить еду, прибирать постели в своей надежной крепости. Потому что неправильно жить по принципу: еще один день прожит. И ты его никогда не вспомнишь. Он просто исчезнет. А затем придет похожий день, который ты тоже никогда не вспомнишь, потому что дни идут чередой, а земля вертится.

Она никогда не планировала купить новый дом. Прочитала объявление, поехала, посмотрела, купила, ночами до боли думала о доме. Видела, как в нем живут другие, теперь умершие женщины и дети, мужчины, выходившие в море, любовники, и белье на веревках, гости летом, большие кастрюли с горячим супом зимой, поленницы дров у печки, она видела своих предшественниц сквозь комнаты, в таких же сумерках, на ступеньках лестницы в подвал, по которым они ходили, как видно по порогам и стертым плинтусам, у подоконников, где они стояли, облокотившись, ждали и наслаждались жизнью.

Теперь это все — ее, теперь она ходит по дому и создает свои законы. Она освободила время и мысли, чтобы по вечерам и ночам искать собственный голос и собственные слова, которые Осхильд Бренне не успела найти до смерти. Там под лампой она приходит к согласию с самой собой, прибирает комнаты своей жизни, ищет связь между своим существованием и большим миром. Успокаивающе говорит сама с собой и с теми, о ком рассказывают стертые ручки дверей, стоит ей за них взяться, и они шепчут в утешение. Бегство мыслей от тела одинокими теплыми ночами. Писать, как ветер, — спокойным почерком облаков по небу, как волны — быстро и скоротечно, как растения — стеблями и листьями, писать, как стучит сердце. Образ черного квадрата в середине мира не такой уж дерзновенный.

Для Нины все не так, нет истории, которая бы все объяснила, нет причин и следствий, как свойственно тем, кто заявляет о намерении когда-нибудь писать. Когда жизнь перестанет их беспокоить, они сядут и напишут книгу, которая живет в них и зреет, как хорошее вино. Как только книга вызреет, она подаст сигнал, они возьмут отпуск у жизни, снимут летний домик у моря и будут сидеть в одиночестве несколько месяцев и писать, и опишут свой жизненный опыт и боль, падения и победы, все, чему научились за время своего необычайного путешествия по жизни, все, о чем думали только они и не думал никто другой, потому что таких случайностей, таких совпадений, таких удивительных приключений больше ни у кого не было, и книга превратится в надгробие над потрясающей, уникальной жизнью. А писатель, конечно, произведя впечатление на читателей, скажет свое последнее слово, объяснит, поставит точку. Для Нины все не так. Все по-другому. Язык, пригодный только сейчас, только для нее, словно инстинкт, облегчение, способ мыслить, понимать и выяснять только пережитое ею. Час за столом в сумерках, пока она еще в состоянии различать слова, — совсем не впустую потраченное время и не отдых после законченной в жизненной школе работы. Все происходит именно в этот миг, всегда происходило, с детства, сколько она помнит, с фонариком под одеялом, в дороге через лес. Слово «стих» рифмуется с «псих», а лучше с «бултых». В темноте, когда в свете лампы перо догоняет свою тень, она чувствует себя в безопасности, она вот-вот создаст жизнь, в которой такое возможно каждую ночь, да еще и в собственном доме.

Тоска водопроводчика

Водопроводчик приезжает в понедельник утром, под синим комбинезоном у него скрываются сильные мышцы, в карманах — инструменты, на голове — светлые, всклокоченные волосы, темные брови над темно-синими глазами, одежда и руки перепачканы маслом. Она замочила грязные простыни в больших цинковых раковинах в подвале. Пахнет подполом, сыростью, гнилью, яблоками, он оттаскивает большую машину от стены, — мускулы вздуваются под белой, светящейся в темноте футболкой с длинным рукавом, — заползает за нее. Потом появляется снова. Потом опять заползает за машину. Потом открывает дверцу и в открытый люк вытекает старая вода, пахнущая отнюдь не лужайкой.

— Мама?

Это зовет Агнес.

— Я в подвале.

— Как это пишется?

— Что пишется?

— Бренне.

— Посмотри в одной из книг.

Она стоит на лестнице с дощечкой в руках и спускается на пару ступенек.

— С двумя «н»?

— Да, — говорит водопроводчик. По лбу стекает капля пота и останавливается у правой брови, он поднимает руку и проводит ей по бровям, лбу и волосам, вздыбливая их.

— Без «д», — добавляет он, протягивает руку за машину, смотрит сосредоточенно и в то же время отсутствующе на Нину, выискивая что-то внутри, она наклоняется и встречается с ним взглядом. Он заползает еще глубже за машину, половина туловища исчезает, и она остается наедине с его бедрами, ногами и ступнями в белых носках и коричневых ботинках, они далеко, но в то же время близко, потому что их хозяин отсутствует, и она может делать с ними что угодно.

— Часто в это время года ломаются стиральные машины?

— Что?

— Часто стиральные машины ломаются?

— Что?

— А вы обычно находите поломку?

Он высовывает голову, она отступает на шаг назад.

— Хотите кофе?

— Что?

— Потом? А что вы сейчас ищете?

— Ну вот, — говорит он.

— Что там?

— Вам надо менять стиральную машину.

— Всю машину?

— Всю машину.

— Всю машину!

— Похоже на то.

— Ну да. А это дорого?

— У меня есть со скидкой.

— То есть?

— Я продаю большую стиральную машину со скидкой.

— Но это же замечательно!

Он вылезает, встает, отряхивает комбинезон. Поворачивается лицом к машине и смотрит на нее, будто ждет от нее ответа. Снова опускается на колени, широко раздвинув ноги, наклоняется вперед, засовывает руку глубоко внутрь машины, синие бретельки натягиваются на спине и плечах. Она тоже садится и вглядывается в темноту, он крутит рукой, закрывает глаза, разочарованно качает головой. Встает, поднимает ключ с пола и закрепляет его за штрипку на бедре.

— И что это значит?

— Что?

— Ее надо менять?

— Во всяком случае, ее не починить.

— Ой-ой-ой.

Он улыбается:

— Так бывает.

— Да, и со многими вещами, — говорит она, — они ломаются, их нельзя починить, и надо покупать новые, в этом есть какое-то облегчение. Скидки и новые возможности появляются в самый нужный момент, вы говорили, что вы можете продать со скидкой.

Он складывает инструменты. Ну да. Большая машина с сертификатом от поставщика для новой фирмы-продавца, по которому она может получить скидку в тридцать пять процентов.

Это замечательно. Что она и говорила. Из четырех водопроводчиков в справочнике она выбрала именно его. Кто-то там, наверху, следит за тем, чтобы все было хорошо. Водопроводчик уже на лестнице.

— Хотите кофе? Или пива?

Он оборачивается, улыбается, качает головой, завтра он вернется.

В холле сидит Агнес на табурете за стойкой и царапает что-то на дощечке. Нина машет рукой автомобилю, на котором написано «Сантехник Бренне», вот, значит, как все связано.

Как много поводов для радости. Как много поводов для благодарности. Эвенсен появляется с мелкой треской в белом ведерке, и Нина готовит из нее суп. Он варится на плите всю вторую половину дня и слабо пахнет морем и сладкой морковью. К вечеру, когда солнце припекает сильнее, потому что ветер стихает и кажется, будто мир спит послеобеденным сном, они едят суп в тени липы за металлическим столом, обнаруженным Ниной в подвале, когда там был сантехник, стол стоял под стопкой старой черепицы. Они подняли его по лестнице, оттерли и покрасили, а теперь едят за ним суп, такой перченый, что пот проступает на лбу и освежает.

Если бы стиральная машина не сломалась, думают они, они бы не обнаружили стол, к ним бы не приехал водопроводчик Бренне, наверное, сын Осхильд Бренне, которого завтра можно будет удивить библиотекой в честь покойной матери.

Он приезжает в три часа. Его ждали. Эвенсен заходил с рыбой, новый суп стоит на плите и булькает. Они испекли пирожные, которые становятся только вкуснее, если долго стоят в холодильнике. Машина останавливается задом ко входной двери, их двое, молодой человеки Бренне в синем комбинезоне и белой футболке с длинным рукавом, они открывают багажник и вытаскивают блестящую серебристую стиральную машину на тележке, выкатывают ее из автомобиля, она похожа на какое-то украшение, Нина радуется от одного ее вида. Проходят прихожую, она придерживает двери, вниз по узкой и крутой лестнице в подвал.