Александр Дюков - Кто командовал советскими партизанами. Организованный хаос

• Название: Кто командовал советскими партизанами. Организованный хаос
• Автор: Александр Дюков
• Издательство: Вече
• Жанр: История
• Год: 1912
• ISBN: 978-5-9533-6308-2

В течение всей Великой Отечественной войны советские партизанские отряды непрерывно росли и множились, нападали на вражеские гарнизоны, проводили дерзкие рейды, взрывали идущие к фронту эшелоны. В составе отрядов были и красноармейцы, и гражданские, никогда прежде не бравшие в руки оружия, и более или менее подготовленные сотрудники спецслужб. Они почти не имели оружия — кроме того, которое им удавалось добыть у врага и которого, как и медикаментов, катастрофически не хватало. Но партизаны не сдавались и вели борьбу. Борьбу, которая стала наглядным свидетельством несломленного народного духа, подавала пример населению оккупированных областей и приближала Победу. Размах же деятельности партизан был таков, что впоследствии партизанство стало восприниматься на Западе как один из элементов специфического советского стиля ведения войны.

Какова же была организационная структура советского партизанского движения? Кто и как управлял партизанами? Или они действовали на свой страх и риск? Правильный ответ на эти вопросы не удалось получить ни спецслужбам Третьего рейха, ни многочисленным отечественным и зарубежным историкам. Исследованию организационно-управленческого аспекта советского партизанского движения и посвящена книга, которую вы держите в руках.

---

К концу сентября имеющиеся на Украине 4-е отделы УНКВД де-факто подчинялись одновременно и 4-му отделу НКВД УССР и НКВД СССР, которому подчинялись и 4-е отделы УНКВД областей, входивших в состав РСФСР. Отдельно существовала Особая группа при наркоме внутренних дел СССР, подчиненные ей войска (еще находившиеся, правда, в процессе формирования) и Штаб по борьбе с парашютными десантами противника, которому, по логике вещей, должны были подчиняться истребительные батальоны. «Но этот орган, — замечает исследователь В. А. Романов, — судя по всему, ни по своей штатно-организационной структуре, ни (главное) по кадровому составу, не был способен на авторитетные и масштабные действия».[106] Партизанские отряды и диверсионные группы также формировались особыми отделами фронтов[107] и разведотделами территориальных УНКВД.[108] Так, на Ленинградском фронте для проведения разведывательно-диверсионной работы и внедрения агентуры в разведывательные органы противника было создано 6-е отделение особого отдела фронта.[109]

Как видим, несмотря на реализацию проекта Сергиенко и создание 4-х отделов, создать стройную ведомственную систему управления партизанским движением не удалось. Необходимо было провести второй этап централизации.

Судя по воспоминаниям П. А. Судоплатова, принять решение о ведомственной централизации «зафронтовых» структур руководству НКВД было довольно трудно. Для начала 26 августа приказом по наркомату был определен порядок взаимодействия с Особой группой «оперативных, технических и войсковых подразделений и соединений органов государственной безопасности и внутренних дел».[110]4-с отделы вошли в оперативное подчинение Особой группе; однако прежде чем создать систему управления партизанской борьбой, следовало сначала понять, что, собственно говоря, под партизанской борьбой понимать. Любопытное наблюдение сделал В. А. Романов: руководство Особой группы, «составленное преимущественно из специалистов по разведке и террору, имело весьма смутные представления о партизанских действиях».[111]

Также цельной концепцией в этом вопросе не располагало ни руководство НКВД, ни высшее советское руководство в целом. Попытки быстро выработать общую концепцию партизанской борьбы оказались малоэффективными. «Я принимал участие в нескольких совещаниях по этому поводу и в ЦК, и в Генштабе, и у Берии в НКВД», — вспоминал впоследствии П. А. Судоплатов; по его словам, они произвели на него «удручающее впечатление».[112] Подходы к проблеме у представителей разных ведомств были слишком различными. Между тем ситуация на фронтах не очень располагала к продолжительным дискуссиям.

Руководство НКВД попросту разрубило этот гордиев узел. Не имеет значения, как будут организовывать партизанское движение другие; главное, как это будем делать мы. В сентябре в НКВД Украины и Белоруссии были подготовлены докладные записки об организации деятельности органов госбезопасности в тылу противника.[113] На основе этих обобщающих накопленный боевой опыт документов была выработана концепция «зафронтовой» деятельности НКВД, которую тут же начали воплощать в жизнь.

3 октября 1941 года Особая группа при наркоме внутренних дел СССР была реорганизована в 2-й отдел НКВД СССР, в оперативное подчинение которого вошли территориальные 4-е отделы. Начальником 2-го отдела был назначен все тот же П. А. Судоплатов, его заместителями стали Л. И. Эйтингон и В. А. Какучая.[114] Как справедливо замечают исследователи, статус Особой группы не соответствовал масштабам возложенных на нее после начала войны задач.[115] С этим утверждением трудно не согласиться; реорганизация Особой группы во 2-й отдел была обусловлена стремлением повысить эффективность деятельности органов госбезопасности на оккупированной территории.

Задачами 2-го отдела являлись, с одной стороны, агентурная разведка на оккупированной территории и, с другой, разведывательно-диверсионная деятельность, в том числе подготовка, материально-техническое обеспечение и переброска в тыл противника разведывательно-диверсионных групп (РДГ).[116] Из двух бригад войск Особой группы, как мы помним, к тому времени была сформирована лишь одна, получившая наименование ОМСБОН; подчинена она была наркому внутренних дел, руководству 2-го отдела НКВД СССР, а также — как спецназ особого назначения — Генштабу Красной Армии.

В основном задачи бригады особого назначения были определены еще в конце августа. «Мы должны были быстро подготовиться к действиям в тылу противника, где предстояло всемерно помогать развитию партизанского движения, вести разведывательно-диверсионную работу на плавных коммуникациях врага и выполнять особые задания на самых различных участках фронта», — впоследствии вспоминал ставший в октябре 1941 г. командиром ОМСБОНаМ. Ф. Орлов.[117]

Таким образом, как мы видим, задачи оказания помощи развитию массового партизанского движения входили в задачи не собственно 2-го отдела, а лишь подчиненной ему ОМСБОН. Основной упор в деятельности 2-го отдела был сделан (помимо ведения разведывательных и контрразведывательных операций) на организацию и заброску в тыл противника РДГ для выполнения конкретных заданий — от диверсий на коммуникациях противника до захвата и удержания «важных административных стратегических пунктов в тылу немецко-фашистских войск».[118]

«Нам удалось правильно сформулировать не только задачи разведывательно-диверсионной борьбы в тылу противника, но и определить места проведения операций в связи с планами советского Верховного Командования», — не без некоторого самодовольства впоследствии вспоминал об этом П. А. Судоплатов.[119]

Проблема заключалась в том, что сосредоточиться исключительно на выполнении специальных заданий отрядам и группам, подчиненным 2-му отделу НКВД СССР и действовавшим во вражеском тылу, не удавалось. Об этом вспоминал командир одного из полков ОМСБОН, подполковник В. В. Гриднев:

«ОМСБОН формируя для заброски во вражеский тыл оперативно-разведывательные и диверсионные отряды и группы, не называл их партизанскими. Мы говорили о них как о группах или отрядах специального назначения… В то же время в фашистском тылу в разных местах и разными путями партийные и советские органы создавали отряды, которые все называли партизанскими, а мы к такому определению добавляли еще и слово «местные». Зачастую эти местные отряды, особенно на первых порах, самым тесным образом взаимодействовали с омсбоновскими группами и отрядами, а иногда и сливались с ними. Это понятно, поскольку, пока не было штабов партизанского движения и единого руководства, отряды и группы специального назначения являлись как бы «официальными» и «полномочными» представителями «Большой земли», да к тому же еще поддерживали с ней регулярную радиосвязь».

Таким образом, в создавшейся ситуации органам государственной безопасности пришлось сосредоточиться не только на проведении специальных операций, но и на поддержке, руководстве и использовании зарождающегося партизанского движения. Неудивительно, что в скором времени руководство НКВД стало воспринимать ведение партизанской борьбы как свою единоличную епархию. Так, в декабре 1941 г. политуправление Юго-Западного фронта обратилось в НКВД УССР с просьбой выслать сведения о дислокации партизанских отрядов с целью организации взаимодействия, создания новых формирований и т. п.; в ответ был получен холодный отказ:

«Ваш запрос для нас является не совсем ясным. На основании приказа НКВД СССР № 001 151 от 25 августа 1941 г. при НКВД УССР организован 4-й отдел, на который возложены организация и руководство боевой деятельностью истребительных батальонов, партизанских отрядов и диверсионных групп. Направление Вам копий требуемых материалов… может привести к параллелизму и нежелательным последствиям».

6 декабря 1941 г. была издана инструкция НКВД СССР «Об организации и деятельности в тылу противника партизанских отрядов, истребительных и диверсионных групп». Согласно этому документу, организацией и руководством деятельности партизанских отрядов, истребительных и диверсионных групп занимались органы внутренних дел, информируя о состоянии этой работы первого секретаря обкома либо ЦК республиканской компартии.[120]«Анализируя этот документ, нельзя не заметить, что в нем просматривается определенная узость задач, отдается предпочтение ведомственным интересам», — комментирует инструкцию историк В. И. Боярский.[121]

Ведомственная точка зрения была такова: поскольку организацией партизанских действий уже занимаются органы НКВД и именно их отряды составляют большую часть действующих партизанских отрядов, а в распоряжении НКВД имеется и бригада особого назначения (ОМСБОН), партизанским движением должны руководить органы госбезопасности через уже существующие структуры 2-го отдела НКВД СССР.