Рэймонд Франц - Кризис совести

• Название: Кризис совести
• Автор: Рэймонд Франц
• Издательство: «Триада»
• Жанр: Религия
• Год: 2000
• ISBN: ISBN 0–914675–04–4 (англ.) ISBN 5–86181–188–1 (русск.)

«Если люди подвергаются опасности от источника, о котором не подозревают, если их сбивают с пути те, кого они считают друзьями, разве неправильно будет предупредить их об этом? Может быть, они не захотят поверить этому предупреждению, возможно, даже оскорбятся. Но разве это освобождает нас от нравственной ответственности высказать это предупреждение»?

(Журнал «Сторожевая башня», 15 января 1974 г.).

Жизнь непредсказуема, и, когда человек умирает, вместе с ним умирает все, что он знал, — если только он не передаст эти знания еще при жизни.

Эта книга написана из чувства долга перед людьми, которых я искренне люблю. С чистой совестью я могу сказать, что она предназначена не для того, чтобы обидеть, но для того, чтобы помочь. Если что–то из написанного больно читать, то это было так же больно писать. Я надеюсь: читатель поймет, что поиски истины не должны разрушать веру, что каждое усилие познать и удержать истину не разрушит, но укрепит основание подлинной веры. Что предпримут те, кто прочитает эти сведения, решать им самим. По крайней мере, это будет сказано, и нравственные обязательства будут выполнены.

---

То, что произошло среди Свидетелей Иеговы, дает пищу для необычного и вдумчивого изучения человеческой природы. Кроме тех, кто ради чистой совести был готов принять отлучение от общества, нашлось много других, которые чувствовали, что должны поддерживать их, тоже отречься от этого общества, разорвать семейные отношения и долгие годы прочной дружбы. Что сказать о таких людях? Несомненно, многие из них действовали искренне или были подавлены тем, что им пришлось выполнять и что они считали непреложным религиозным долгом. Какими убеждениями и доводами они руководствовались?

Стоит заметить, что многие — если не большинство описываемых здесь людей — состояли в обществе Свидетелей Иеговы в течение 20, 30, 40 или более лет. Они не были «крайними элементами» — скорее, они были наиболее активными, деятельными членами организации. Среди них есть видные работники международной штаб–квартиры Свидетелей Иеговы в Бруклине в Нью–Йорке; есть старейшины и разъездные представители, есть женщины, отдавшие долгие годы миссионерской работе и благовестию. Чтобы стать Свидетелями Иеговы, им часто приходилось прерывать долгую дружбу с людьми других вероисповеданий, потому что такие взаимоотношения для Свидетелей Иеговы крайне нежелательны. Всю оставшуюся жизнь их друзьями были только люди их веры. Некоторые всю жизнь строили с учетом задач, поставленных перед ними организацией, определявших, какое получить образование, какую выполнять работу. Их «вложение» было велико, оно состояло из самых ценных сторон жизни А теперь на их глазах все это исчезло, было полностью стерто за какие–то несколько часов.

Мне кажется, одна из странностей нашего времени заключается в том, что самые суровые меры для подавления выражения личности произошли из религиозных групп, ранее известных в качестве защитников свободы совести.

Наглядно это можно увидеть на примере трех человек, каждый из которых — видный руководитель в своей религии; все описанные ситуации произошли в одном и том же году.

Один из них более десяти лет писал книги и регулярно читал лекции, высказывая суждения, которые поражали религиозные структуры в самое сердце.

Другой выступал перед огромной аудиторией (более тысячи человек), критикуя учение своей религиозной организации об одной из ключевых дат и ее важности для исполнения библейского пророчества.

Третий не делал таких публичных заявлений. Он выражал свою точку зрения, отличную от общепринятой, только в личных разговорах с близкими друзьями.

И, тем не менее, строгость официальных мер, примененных к каждому из них в его религии, обратно пропорциональна серьезности их действий. Самыми суровыми были те, от кого этого меньше всего ждали.

Первого человека звали Ханс Кюнг, он был священником римской католической церкви, профессором Тюбингенского университета в Западной Германии. После десяти лет его критических выступлений и отказа от доктрины непорочности Папы и епископов, сам Ватикан, наконец, рассмотрел его дело и в 1980 году лишил его официального статуса католического богослова. Однако он оставался священником и ведущей фигурой при экуменических исследованиях университета; даже к студентам, готовящимся стать священниками и посещающим его лекции, не применяется никаких дисциплинарных мер[4].

Второй человек — уроженец Австралии, адвентист седьмого дня, профессор Десмонд Форд. То, что он говорил перед тысячной аудиторией прихожан в Калифорнийском колледже об учении адвентистов по отношению к дате 1844 года, позднее было заслушано на собрании церковного совета. Форду был предоставлен полугодовой отпуск для подготовки своей защиты, и в 1980 году он предстал перед 100 представителями церкви, которые выслушивали его свидетельство в течение 50 часов. Затем церковные власти решили отстранить его от преподавания и лишить священнического статуса. Однако его не исключили из церкви, хотя он и опубликовал свои взгляды и продолжает отстаивать их в адвентистских кругах[5].

Имя третьего человека — Эдвард Данлэп; в течение многих лет он был одним из руководителей единственной миссионерской школы Свидетелей Иеговы (Библейская школа Галаад), принимал деятельное участие в составлении Библейского словаря Свидетелей («Помощь в понимании Библии») и написал единственные в организации комментарии к Библии («Комментарии к Посланию Иакова»). Он выразил свое несогласие с определенным учением организации лишь в частном разговоре с давними и близкими друзьями. Весной 1980 года он был приглашен на заседание комиссии, состоявшей из пяти человек (ни один из которых не был членом Руководящей корпорации); в течение нескольких часов ему задавали вопросы о его воззрениях. После сорока лет деятельности Данлэп был отстранен от работы в штаб–квартире Свидетелей и подвергнут бойкоту.

Таким образом, религиозная организация, которая для многих была символом крайней авторитарности, проявила наибольшую терпимость по отношению к члену–диссиденту; наименее терпимой стала организация, подчеркнуто гордившаяся своей борьбой за свободу совести.

В этом и заключается парадокс. Несмотря на активную агитацию Свидетелей Иеговы большинство людей мало знает об их организации, кроме, может быть, некоторых взглядов на вопросы совести. Многие слышали о бескомпромиссном отказе Свидетелей принимать переливание крови и отдавать честь флагу и подобным символам, об их твердом отказе от службы в армии и участия в любой политической деятельности или акции. Те, кто знаком с судебным делопроизводством, помнят, что они около пятидесяти раз обращались в Верховный Суд Соединенных Штатов, требуя защиты своей свободы совести, включая право говорить о своих взглядах людям других вероисповеданий несмотря на их возражения и сопротивление. В тех странах, где их защищают конституционные свободы, они активно пользуются этим правом. В других странах они подвергались суровым преследованиям, арестам, тюремным заключениям, нападениям, побоям, а их литература и проповеди — официальному запрещению.

Означает ли это, что сегодня любой член их организации, выразивший личное несогласие с той или иной доктриной, почти наверняка предстанет перед судом и при отказе пересмотреть свою позицию подвергнется исключению? Каким образом те, кто проводит эти судебные процессы, объясняют столь явное противоречие данного положения? Вместе с этим встает вопрос: всегда ли то, что мы перенесли суровые преследования: и физическое насилие со стороны противников, само по себе является свидетельством веры и доказательством того, что важно оставаться верным своей совести? Или эти страдания могут быть лишь стремлением подчиниться учениям и требованиям организации, нарушение которых может привести к серьезным дисциплинарным мерам?

Кто–то может сказать, что проблема далеко не так проста, как представляется, что в нее вовлечены другие немаловажные аспекты. Что можно сказать насчет единства и порядка в церкви? Разве не нужна защита от распространителей ложных, губительных учений, ведущих к разделению в общинах? А как быть с необходимостью должного уважения к власти?

Проигнорировать эти факторы — значит, занять крайнюю, неуравновешенную позицию.

Кто станет возражать, что неправильно использованная свобода может привести к безответственности, беспорядку и закончиться смятением или даже анархией? Подобным образом терпение и терпимость могут превратиться в предлог для нерешительности и бездействия, снижения всех требований.

Даже любовь может выродиться в простую сентиментальность, ненаправленную эмоцию, не отвечающую на реальные нужды. Это приводит к тяжелым последствиям. Все верно — и именно это подчеркивают те, кто, используя религиозную власть, накладывает ограничения на личную совесть людей.

Однако что же происходит, когда духовное «руководство» превращается в тяготеющую над сознанием силу и даже в духовную тиранию? Что совершается, когда положительные качества единства и порядка заменяются требованиями утвержденного конформизма и законнических распоряжений? Что получается, если должное уважение к власти оборачивается рабским послушанием, беспрекословным подчинением, отказом от личной ответственности перед Богом за то, чтобы принимать решения, основываясь на собственной совести?

Если мы не хотим исказить или неполно представить этот вопрос, необходимо рассмотреть все названные аспекты. То, что вы прочтете далее в этой книге, очень четко показывает, как подобные вещи влияют на взаимоотношения людей, насколько необычны позиция и поступки тех, кто видит лишь одну сторону дела, и на какие крайности они готовы идти, чтобы защищать эту сторону.

Пожалуй, главная ценность того, что мы увидим все это, заключается в том, что мы сможем яснее понять настоящие проблемы, существовавшие в дни Иисуса и апостолов, и причины начала трагического отхода от их учений и примеров — так незаметно, так сравнительно легко, за такое короткое время. Приверженцам других религиозных направлений, готовым немедленно осудить Свидетелей Иеговы, не мешало бы прежде взглянуть на себя и свои религиозные привязанности в свете рассматриваемых здесь вопросов и основных убеждений, лежащих в основе описываемых позиций и поступков.