Александр Логачев - Мечи Ямато

• Название: Мечи Ямато
• Автор: Александр Логачев
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2006
• ISBN: 5-9717-0227-0

Япония, далекий 1235-й год. Смертельные поединки на мечах, неколебимые правила чести, покорные и одновременно сильные японские женщины, шайки разбойников, буддистские монастыри и синтоистские святилища, неприступные с виду замки, непривычные одежда и обувь, странные яства и напитки... В этом жестоком и удивительном мире оказался воздушный гимнаст Артем Топильский. Так уж вышло.
Страна Ямато навязывает Артему свои законы, свои ценности, в ней чужаку уготована незавидная участь. Но Артем принял вызов судьбы. Более того, он не собирается прозябать бессловесным статистом. Он просто обязан сыграть по-крупному.

---

— ... В твоем столь уютном и, надеюсь, гостеприимном доме. Что ты можешь предложить в обмен на эти монеты человеку, который проделал долгий путь и очень-очень голоден?

— Меня зовут Симадзу Касю, я хозяин этого чайного домика. — Обладатель кроличьих зубов еще раз поклонился. — Могу предложить рис с соусом сею, рыбный салат, суси и тофу. Если господин очень голоден, могу предложить суп и жареные бобы. И столько сакэ, сколько захочет выпить господин.

«Чем у них меряют сакэ? Стопками, граммами, миллилитрами? — задумался Артем. — А... думай, не думай, все равно не угадаешь». И Артем вновь прибегнул к обтекаемым формулировкам.

— Принеси мне столько сакэ, господин Симадзу Касю, сколько ты сам выпил бы после долгого пути. И еще принеси всю ту еду, о которой ты говорил. Деньги за все можешь взять сразу.

Артема весьма интересовало, сколько денег у него останется после оплаты ужина. Если много — это, как говорится, открывает возможности. Например, ночевка. Уж больно неохота тащиться в лес, выбирать там место повыше и посуше, ломать лапник, просыпаться посреди ночи от просачивающегося под одежду холода. Надоело, знаете ли. Думается, эта корчма не случайно стоит на краю города. Наверняка она работает и как постоялый двор. Переполоха в городишке что-то не заметно, вроде никто не встревожился исчезновением хозяина короба... А пожалуй, так и обстоит, как Артем давеча подумал, — хозяин короба был такой же прохожий путник, залетный в этом городишке, как и сам Артем. Что ж... Как тут не вспомнить совсем не японскую пословицу «Нет худа без добра»?..

Артем был в немалой степени удивлен, когда трактирщик (будем называть его так) взял со стола всего лишь одну серебряную монету. «Живем. Так, глядишь, удастся и накупить еды в количестве, достаточном, чтобы добраться до Ицудо. Стоит признать, жизнь преступника имеет свои привлекательные стороны. Если бы еще не такая неприятность, как муки совести...»

Между тем, забрав деньги, трактирщик уходить к себе не торопился. Мялся, бросая косые взгляды на шляпу-амигаса, которую посетитель его заведения отчего-то не спешил снимать.

— Мне все равно, я готов закрыть глаза на многое, но другим моим гостям не понравится, что вы сидите в амигаса. Они могут подумать, что тем самым вы выказываете к ним неуважение.

К подобному кульбиту в разговоре Артем был готов. Знал, что ответит.

— Я бы и сам рад снять ее, господин Симадзу Касю, но сделать это я не могу... — сказал Артем, подпустив в голос скорби. — Я расскажу о себе, господин Симадзу, а ты передай своим гостям. Скажи им, что я до недавнего времени обретался послушником в монастыре на горе Энку, там дал обет пять лет не показывать людям своего лица. Монастырь я покинул, но срок моего обета еще не истек. Поэтому я вынужден прятать лицо от людей.

Надо сказать, эту идею с обетом Артем заимствовал из своих бесед с Проводником, царство ему небесное... или, вспомнив о его буддизме, спокойной ему нирваны. Проводник говорил, что простые люди с большим уважением, если не сказать — с благоговением, относятся к обетам, которые добровольно накладывают на себя монахи. Это и решил использовать Артем.

И вроде бы сработало как надо.

— Тогда конечно, господин... послушник, тогда конечно, — часто закивал хозяин этого пищеблока. — Я понимаю. Я передам твои слова своим гостям, я думаю, они не будут против.

Продолжая кивать, хозяин посеменил в сторону решетчатой перегородки, за которой — как полагал Артем — находилась кухня и прочие подсобные помещения.

Дверь харчевни между тем вновь отошла в сторону, и внутрь зашли люди, которых Артем уже сегодня видел.

Глава четвертая ЧЕМ ЗАКАНЧИВАЮТСЯ УЖИНЫ ПО-ЯПОНСКИ

Что за шум во дворе? Это пугало

загрохотало, свалившись с грядки!

Бонтё

Это были те самые циркачи, выступление которых он по известным причинам не досмотрел. Артисты заняли столик рядом с Артемом. И вид у них был какой-то удрученный. Представление, что ли, провалилось?

— Я предупреждал тебя, что это добром не кончится, — говорил тот, что был пониже, поплотнее и брит наголо. — Почему я тебя опять послушал? Сколько это может продолжаться!

Второй, повыше, пожилистее, с коротко остриженными волосами и со сломанным носом, понуро молчал, опустив голову.

— И что мы будем делать? — продолжал сетовать коренастый. А это были сетования, никаких сомнений. — Мы и сегодня не сможем наесться, а что мы будем есть завтра? Э-хе-хе... Надо было хотя бы сперва поесть.

— Завтра мы снова выступим, и у нас будут деньги, — поднял голову долговязый.

— Ха! Если завтра придет хоть один человек, это будет великой удачей. Сам же знаешь, как это бывает...

— Я знаю.

Говорили они негромко, но Артем все прекрасно слышал — не гремела музыка, не шумели голоса, словом, ничего не мешало. А говоривших, похоже, нисколько не заботило, что кто-то может их подслушать.

Выскользнув из-за своей решетчатой перегородки, к ним направился хозяин. Покопавшись в складках одежды, коренастый вытащил и со вздохом протянул хозяину на открытой ладони несколько мелких монет. Как мог разглядеть со своего места Артем, монетки были медные.

— Все, что у нас есть, — сказал коренастый.

— Этого хватит на одну плошку пустого риса и большую лепешку. Лепешку я добавляю от своей доброты. Больше ничего не получите, в долг я вас кормить не стану.

Судя по тому, как это было сказано, хозяин не впервые видел у себя этих посетителей. Что и подтвердил его следующий вопрос:

— Опять проигрались?

Длинный печально кивнул, а коренастый отвернулся.

— Э-хе-хе... — Хозяин укоризненно покачал головой и направился к решетчатой перегородке. Артему показалось, что трактирщик тоже расстроился. А почему бы ему, собственно, не расстроиться — деньги ведь получило другое заведение, не его...

А буквально через минуту после этого к Артему пришло долгожданное, неподдельное счастье — ему принесли поесть. Счастье пришло, между прочим, в лице девушки с набеленным лицом и кроличьими зубами. Судя по этим зубкам, она состояла в кровном родстве с хозяином харчевни, а если принять во внимание разницу в возрасте — скорее всего, приходилась ему дочерью.

Она сперва принесла и поставила перед Артемом дымящуюся плошку с рисом. Судя по густо покрывавшим рис темным крапинкам и по достигавшим ноздри Артема душистым запахам, рис был от души нашпигован приправами. Столовые приборы — это вам не «Астория» — принесли не на отдельной тарелочке и завернутыми в салфетку, нет, палочки-конго по-простому были воткнуты в рис.

Следующим заходом девушка-зубастик принесла глиняный сосуд, для Артема более похожий на маленькую вазу колбообразной формы. В «вазе» — понюхал гимнаст — было сакэ. «Где-то на пять полновесных глотков. И нечего эти глотки откладывать. Пора приложиться».

Артем знал, что, глотая из горла, не нарушает этикет. Так поступали и другие посетители этого трактира. К слову сказать, знаменитый японский напиток Артем пил впервые в жизни.

Сакэ оказалось теплым, чересчур пряным и неожиданно малоградусным. Артем ожидал встречи с чем-то вроде водки, а это... С чем это сравнить? Артем не был столь искушен в спиртных напитках, чтобы сходу найти удачное сравнение, все-таки карьера воздушного гимнаста была никак не совместима с карьерой алкоголика, и спиртное он употреблял весьма редко, даже не по праздникам, а исключительно по великим праздникам... «Во, сообразил с чем сравнить! Сакэ это похоже на подогретую бражку, в которую добавили специй из пакетика к вьетнамской лапше. Пить, конечно, можно... особливо ежели больше пить совершенно нечего».

Вскоре на столе у Артема появилось деревянное блюдо с рыбным салатом. Потом — суп и лепешки. Ко времени появления на столе плошки с суси Артем уже управился с пятью глотками сакэ и, честно говоря, захотел еще. Не потому что пленился качеством продукта. А просто... ну, бывают такие моменты, когда хорошо пьется.

Сейчас был именно такой момент. С каждым глотком отпускало напряжение, которого накопилось как в добром конденсаторе. По телу разливалось приятное тепло, и, как лед в жару, таяло ощущение враждебности окружающего мира, которое не оставляло Артема с самого первого дня его пребывания на японской земле и лишь ненадолго, совсем ненадолго, оставило его в монастыре.

В голове пискнул предостерегающий сигнал: так ведь можно потерять над собой контроль, что-то не то сболтнуть, чем-то выдать себя... Да, например, просто снять шляпу-амигаса и показать свое истинное лицо. «Ничего, — Артем тут же себя успокоил, — напиваться в сосиску никто не собирается. Чего-чего, а вовремя останавливаться я всегда умел».

— Мой сосуд опустел. — Артем протянул девушке «вазу». — Я бы ничего не имел против получить еще один такой же... А лучше сразу два сосуда.

Видимо, он сказал и сделал что-то не то. Что не принято в здешнем взыскательном обществе. Потому что девушка — она сидела на коленях возле столика, одной рукой раздвигала плошки и прочую посуду, освобождая место, чтобы поставить на стол блюдо с тофу[9], — настолько изумилась, что чуть не выронила это самое блюдо.