Бенедиту Барбоза - Роковое наследство

• Название: Роковое наследство
• Автор: Бенедиту Барбоза
• Издательство: Даша
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1997

Дети двух враждующих семейств полюбили друг друга подобно Ромео и Джульетте, но в отличие от шекспировских героев, не погибли, а счастливо прожили вдвоем долгую жизнь. Однако, отстояв свою любовь, они все же не смогли искоренить родовой ненависти, передававшейся в обоих кланах из поколения в поколение. И, словно в наказание за эту непримиримость, внуки давних врагов тоже полюбили друг друга…

---

— Значит, ты поддерживаешь с ним связь? Ты и бежать ему помогал? — рассвирепел Бердинацци.

— Да, помогал, — не стал отрицать Медзенга. — Потому что твоя дочь пришла ко мне и попросила о помощи. Не мог же я отказать несчастной девочке только потому, что ее отец — изверг и придурок!

Эта ссора закончилась жестокой дракой, а, придя домой, Бердинацци потребовал, чтобы никто из членов семьи даже имени Джованны не произносил. Но «тысяча быков» не давала ему покоя, и он стал распускать слухи, что сын Медзенги нажил свое стадо воровством.

Сам же Энрико Медзенга, разумеется, не знал, какие страсти кипят вокруг его несуществующего стада. Изо дня в день он пас чужих — хозяйских — быков, понемногу откладывая деньги и мечтая когда-нибудь, в отдаленном будущем, самостоятельно заняться разведением скота. Об этом он говорил и своему новорожденному сыну, держа его на руках:

— Клянусь, я сделаю все, чтобы ты, когда вырастешь, смог иметь самое большое стадо в Бразилии!

Малыш молча смотрел на отца мутноватыми младенческими глазками, но Энрико воспринимал его молчание как знак согласия и одобрения.

Имя у мальчика было — Бруну. В честь дяди, брата Джованны. А фамилию он получил двойную — Бердинацци-Медзенга.

Между тем от старшего Бруну Бердинацци давно уже не было никаких вестей. Джузеппе ходил поникший, а Мариета, предчувствуя самое худшее, лила слезы втихомолку, чтобы не огорчать мужа, который и без того страдал.

Материнское чутье не обмануло Мариету: на митинге, посвященном победе над фашистской коалицией, бравый офицер назвал в числе погибших героев и лейтенанта Бруну Бердинацци. А затем торжественно вручил несчастному Джузеппе медаль, которой посмертно удостоили его сына.

— Зачем мне эта медаль? Верните мне сына, — пробормотал в ответ Джузеппе и молча побрел домой.

С того дня он стал неузнаваем: часами мог просиживать за столом, тупо уставившись на злосчастную медаль, перестал есть, лишился сна, потерял всякий интерес к тому, что прежде было его главной заботой, — к кофейным плантациям.

Обеспокоенная Мариета обратилась за помощью к доктору, но тот ничем не смог помочь бедняге, лишь посоветовал положиться на время, которое, как известно, лечит.

Однако и время оказалось бессильным перед горем Джузеппе Бердинацци. Он продолжал убиваться по Бруну, вызывая болезненную ревность у Жеремиаса и Джакомо. Зато они теперь были полновластными хозяевами на плантациях и постепенно стали пренебрегать советами отца, которые он иногда, в минуты просветления, пытался им давать.

Вскоре, однако, стало очевидным, что рассудок Джузеппе окончательно помутился.

Произошло это неожиданно. К тому вымени Джузеппе вроде бы даже поправился: к нему вернулся аппетит, он спокойно спал по ночам и начал улыбаться, глядя на сочную зелень кофейных деревьев. Но однажды он вдруг радостно вскрикнул, словно осененный счастливой идеей, и, быстро метнувшись в дом, вынес оттуда медаль, которую стал закапывать в землю.

— Что ты делаешь? — перепугалась Мариета.

— Не волнуйся, — обнял ее Джузеппе, улыбаясь как дитя. — Теперь все будет хорошо. Из нее прорастет новый Бруну, и у нас опять будет наш любимый сын, наш первенец!

Затем он каждый день ходил к тому месту, где закопал медаль, и ждал, когда из земли покажутся ростки.

Но дни шли за днями, месяцы за месяцами, и в какой-то момент Джузеппе наконец осознал своим поврежденным рассудком, что воскресить Бруну из мертвых или возродить его заново он уже не сможет никогда.

— Бруну погиб, — молвил он твердо, хотя и с печалью в голосе. А по-том, немного помолчав, добавил: — Но Джованна, моя доченька, — жива! Я не хочу помирать, не повидав ее и не повинившись перед нею.

Мариета и ее сыновья недоуменно переглянулись, боясь поверить в то, что Джузеппе вновь рассуждает как человек вполне здравый.

А он продолжил уже более настойчиво:

— Пойдемте к Медзенге. Пусть он даст нам адрес Джованны, и вы отвезете меня к ней.

Жеремиас и Джакомо уже открыли рты, чтобы возразить отцу, однако Мариета решительно пресекла эту попытку:

— Сейчас не время для споров. Вы обязаны исполнить волю отца.

Она не сказала: «последнюю волю», но Жеремиас и Джакомо отчетливо поняли это по ее тону.

Они подхватили отца под руки, намереваясь помочь ему дойти до соседей, но Джузеппе уже не мог сделать и шагу.

— Позовите этого негодяя Медзенгу сюда! — бросил он, злясь на свое бессилие. — Скажите, что я больше не держу на него зла.

Ошеломленные и перепутанные, братья бросились к Медзенге и путано изложили ему просьбу отца.

Нэна отнеслась к словам с недоверием и пыталась остановить Антонио, но он, зная, насколько сдал в последнее время его злейший враг, подумал, что Джузеппе и вправду может умереть.

Когда он вошел к Бердинацци, тот, лежа в постели и тяжело дыша, с трудом вымолвил:

— Верни мою дочь… Я хочу увидеть ее… Сейчас.

— Это невозможно. Джованна далеко отсюда, — с сочувствием произнес Антонио.

— Тогда хотя бы расскажи, как она живет, — попросил Бердинацци.

И Медзенга впервые рассказал ему всю правду:

— Живут они не слишком богато. Энрико пасет хозяйских быков, Джованна прислуживает в доме и растит твоего внука.

— Внука?! — просиял Джузеппе.

— Да, у тебя есть внук, — подтвердил Антонио. — Твой Бруну родился вновь. Теперь его зовут Бруну Бердинацци Медзенга.

Джузеппе шумно, с облегчением вздохнул, и этот вздох оказался для него последним.

Получив скорбное письмо, извещавшее о смерти отца и его запоздалом прощении, Джованна так затосковала по матери, по братьям, что Энрико, тоже скучавший по своим родителям, продал недавно купленных бычков и вместе с семьей отправился в родные места.

Вряд ли стоит говорить, как обрадовались их приезду старики Медзенга и Мариета. А вот Жеремиас и Джакомо встретили сестру настороженно и даже не попытались этого скрыть. Их вполне устраивал прежний расклад — когда Джузеппе в запальчивости лишил дочь наследства. Сделал он это, правда, на словах, а не в завещании, что и угнетало теперь братьев Бердинацци.

И они решили продать фазенду тайком, без ведома матери и сестры.

В тот год на кофейных плантациях Бразилии свирепствовал какой-то ужасно прожорливый и ранее неведомый жучок. Как с ним бороться, производители кофе не знали и оттого пребывали в панике.

Спасение неожиданно пришло из Англии — в виде сильнодействующего и весьма дорогостоящего яда.

Медзенга потратил на него все свои деньги и даже влез в долги, взяв банковский кредит. Энрико, приехав домой, застал отца за распылением этой отравы на плантациях.

— Разве можно так — голыми руками, с открытым лицом?! — напустился он на старика. — Ты же можешь отравиться! Надо хотя бы надеть перчатки, респиратор, защитить как-то глаза. А еще лучше — подрядить англичан, которые, я слышал, распыляют яд с самолетов. У меня есть немного денег, я могу заплатить.

— Спасибо, сынок, — растроганно ответил Антонио. — Но твои деньги мы побережем. Этот яд действует только на жучка, а для людей он, говорят, безопасен.

— Я в этом не уверен, — высказал сомнение Энрико. — Будь моя воля, так я бы вообще срубил все поврежденные деревья и устроил здесь пастбище для быков. Поверь, это более прибыльное дело! Сколько лет ты гнешь спину, выращивая кофе, но до сих пор едва сводишь концы с концами.

— Такая уж, видать, у меня судьба, — вздохнул Антонио. — Я ничем другим заниматься не умею, да и не хочу.

Энрико умолк, понимая, что отец уже стар и кофейные деревья для него не столько выгодный бизнес, сколько привычная среда обитания.

В отличие от Медзенги братья Бердинацци не стали влезать в долги и покупать отраву для вредителей. Они поступили иначе: подделав подписи матери и сестры, якобы отказывающихся от своих долей, продали имение англичанам — со всеми деревьями, а также с домом, в котором родились и выросли.

Так Мариета стала бездомной, а Жеремиас и Джакомо скрылись в неизвестном направлении.

Уличить их в подлоге Энрико не составило большого труда, и англичане были готовы аннулировать сделку, получив обратно свои деньги. Но денег-то как раз и не было — их увезли с собой братья Бердинацци.

Энрико пришлось смириться с поражением, но он не мог простить Жеремиаса и Джакомо, подло обворовавших его жену и тещу.

Мариета теперь жила в доме Медзенги, и там к ней было самое доброе отношение. Но ее присутствие не помешало Антонио высказать сыну и невестке свое настоятельное требование:

— После всего, что устроили эти негодяи, я не потерплю, чтобы мой внук носил фамилию Бердинацци. Бруну Медзенга. И все. Только так отныне его должны звать все.

Энрико и Джованна, в общем, были согласны со стариком, но исправить метрику оказалось не так-то просто, и они ограничились промежуточным вариантом: Бруну Б. Медзенга.