Юрий Терапиано - Собрание стихотворений

• Название: Собрание стихотворений
• Автор: Юрий Терапиано
• Жанр: Поэзия

Юрий Константинович Терапиано (21 октября 1892, Керчь — 3 июля 1980, Ганьи под Парижем) — русский поэт, прозаик, переводчик и литературный критик «первой волны» эмиграции, организатор и участник ряда литературных объединений Парижа.

Автор шести стихотворных сборников. «Стихи его одни из тех, за которыми открываются поля метафизики. Слова в них приобретают как бы новый смысл, созданный мелодией звуков и ритмом, преображающим содержание стихотворения». Так говорила о нем знавшая его многие десятилетия И. В. Одоевцева.

В то же время Ходасевич указывал на отсутствие в «гладких» стихах Терапиано литературного своеобразия, на его «несомненное умение повторять чужое» (Возрождение. 1935. № 3697. 18 июля. С.3). Этот недостаток, по мнению Ходасевича, был во многом преодолен в третьей книге стихов Терапиано «На ветру» (Париж, 1938), которая, «потеряв в цельности, <…> выиграла в правдивости»: «…став самим собою, Терапиано не мог не написать нескольких стихотворений, в которых есть нечто свое, неповторимое — и тем самым нужное для других» (Возрождение. 1938. № 4159. 25 нояб. С.9).

Вобрав в себя настроения, характерные для многих поэтов русского Парижа (внутренняя тревога, разуверения, ощущение неприкаянности, драматизма повседневной жизни), поэзия Терапиано сохранила изначально присущую ей «неоклассическую» ориентацию, тяготение к отточенному мастерству, верность поэтическим традициям начала XX в., религиозную устремленность.

Данное собрание стихотворений — включает в себя пять из шести опубликованных сборников (в полном объеме) за многие годы творческой деятельности поэта. А так же раздел «Избранные стихотворения разных лет. Другие редакции», составленный по материалам, найденным в сети, в том числе в электронных копиях периодических изданий русского зарубежья.

К сожалению в современной России сколь-нибудь серьезных и полных изданий поэзии Юрия Терапиано до сих пор осуществлено не было.

Столь полное электронное издание стало возможным, благодаря кропотливой работе по разысканию и сканированию книг поэта (сборников «Лучший звук» (1926), «На ветру» (точная постраничная публикация в формате pdf — http://imwerden.de/cat/modules.php?name=books&pa=showbook&pid=1073), «Странствие земное» (1951), «Паруса» (1965), «Избранные стихи» (1963) (точная постраничная публикация в формате pdf — http://www.vtoraya-literatura.com/publ_523.html)) — Андреем Никитиным-Перенским, создателем электронных библиотек «ImWerden» и «Вторая литература»

Орфография и пунктуация в основном приведены в соответствие с нормами современного русского языка.

---

В этот сборник я включил 20 стихотворений из числа написанных в 1944–1949 г.г. и 4 стихотворения прежних лет в новой редакции.

«Бьет полночь. Все люди уснули…»

Бьет полночь. Все люди уснули,
В лесу и в горах тишина.
Глубокою ночью, в июле,
На небо смотрю из окна.

Высокие синие звезды,
Мерцание дальних миров,
Высокий торжественный воздух,
Невидимый Божий покров.

И счастье и мир надо мною,
Но как успокоиться мне —
Природа?..  А сердце земное,
Как грешник, горит на огне.

«Утром, в ослепительном сияньи…»

Утром, в ослепительном сияньи,
Ночью, при мерцающей луне,
Дальний отблеск, смутное сознанье
Вдруг становится доступным мне.

«Господи, — твержу я, — как случайны
Те слова, в которых благодать,
Господи, прошу, нездешней тайны
Никогда не дай мне разгадать.

Не хочу последнего ответа,
Страшно мне принять твои лучи.
Бабочка, ослепшая от света,
Погибает в пламени свечи».

«Поэт рассказал в изумленье…»

Поэт рассказал в изумленье
Про музыку сфер голубых,
Про ангела чудное пенье
В безбрежных просторах ночных.

Есть в каждом из нас эти звуки
И отблески райского сна;
Нам в горе, в болезни, в разлуке
Небесная сладость дана.

Среди расцветанья и тленья,
Весною, при бледной луне,
Былинки ничтожной движенье
Понятным становится мне.

К чему на земле это чудо?
Не лучше ль остаться глухим?
Но музыка льётся оттуда
И жертвенный стелется дым.

«Ропот, надежда, восторг, сомненье…»

Ропот, надежда, восторг, сомненье,
Вера, отчаянье, гнев, хула,
Смутное счастье и смутное пенье,
Вечная смена, утрата, забвенье
Меры добра и зла.

Если б могло это стать по-другому,
Если б могли мы наверное знать,
Если б с пути возвращались мы к дому,
Если б не так, в пустоте, по земному
Было дано умирать.

«В колодец с влагой ледяной…»

В колодец с влагой ледяной,
В глубокий сон воды безмолвной,
Осколок, брошенный тобой,
Врывается, движенья полный.

Он с плеском падает глухим,
Сверкает вихрем брызг летящих,
И гладь, разорванная им,
В кругах расходится блестящих,

Вскипает звонкою волной;
Но истощается движенье
И на поверхности покой
Сменяет гневное круженье.

А там, на самой глубине,
Куда ушло волны начало,
На каменном упругом дне
Она ещё не отзвучала.

И не исчезла без следа.
И долго, затаив дыханье,
Обиды не простит вода
В суровом холоде молчанья.

Романтика

1. «Когда мы счастия не ждали…»

Когда мы счастия не ждали,
Любовь нечаянно пришла
И огорченья и печали
Гирляндой роз перевила.

Мир озарился новым светом,
Прохладная дохнула тень,
И всем таинственным приметам
Счастливый улыбнулся день.

Пел соловей в кустах сирени,
Пар поднимался от земли,
Когда средь радостных видений
Дорожкой мы садовой шли.

И ты, лицо свое склоняя
К плечу любимого тобой,
Казалась мне виденьем рая
Средь нежной прелести земной.

2. «Наклонялась ты, сбирая…»

Наклонялась ты, сбирая
Свой букет из васильков,
В летнем небе мчалась стая
Белоснежных облаков.

Рожь высокая шумела,
Ивы гнулись у реки.
Средь стеблей движенья белой,
Нежной девичьей руки,

Стан и платье голубое,
Шеи девственный наклон —
Все, что связано с тобою,
Все, во что я так влюблен.

3. «Тени темные роняя…»

Тени темные роняя,
Звонко тополи дрожат,
Гулко в доску ударяют
За оградой сторожа.

И холодный вихрь осенний
Рвет с ветвей средь темноты
И кружит, как привиденья,
Пожелтевшие листы.

Выйдем ночью на дорогу:
Осень поздняя в саду,
Зверь ушел в свою берлогу,
Рыба спряталась в пруду.

Скучно, страшно до рассвета —
Кто там ходит под окном?
Далеко умчалось лето
На коне на вороном.

Но, часов покорен бою,
Милую целую прядь,
Я люблю вдвоем с тобою
Звукам осени внимать.

4. «Руки хладные в награду…»

Руки хладные в награду
У камина отогрев,
Прочитали мы балладу
Про «Двенадцать спящих дев».

На дворе мороз веселый,
И как войско на врага,
Белый рой снежинок-пчелок
Вьюга сыплет на снега.

Верь мне, милая подруга,
Что, ведомые судьбой,
В мире мы нашли друг друга,
Небом связан я с тобой.

И горят для счастья свечи
Путеводною звездой
И окутывают плечи
Светотканною парчой.

«Поднимается ветер сухой и холодный…»

Поднимается ветер сухой и холодный,
Листьев желтые груды шуршат, как прибой,
По асфальту скользя, и над пропастью водной
Наклоняется к озеру тополь сухой.

Осень, осень, любимое время поэтов,
Догоранье над городом смутной зари,
Запах яблок и кофе, мерцание света,
В полутьме и в тумане вверху фонари.

Я люблю, по парижски закутавши шею
Черным, в крапинках, шарфом, без цели идти
Вдоль опавшего парка, где бледные феи,
Улыбаясь прохожим, стоят на пути.

Я смотрю, как прекрасны старинные зданья —
Романтический, прошлого века наряд,
Я читаю в них отблеск любви и страданья,
Повторяя чужую строфу наугад.

Тут Верлэн проходил, здесь Леконт жил когда-то
Жизнь становится сном, все как будто во сне,
А над крышами, в небе, как черная вата,
Тучи медленно движутся к сонной луне.

«Выйду в поле. На шоссе всё то же…»

Выйду в поле. На шоссе всё то же.
Изредка мелькнёт велосипед.
Вновь такой же, со вчерашним схожий,
Вечер, полумрак и полусвет.

Фонари автомобилей, звёзды,
Грусть о тех, которых не вернуть.
Тихий и прозрачный летний воздух
И кремнистый лермонтовский путь.

Снится мне: за грани туч прекрасных,
За ограды всех миров иных,
Музыкой таинственной и страстной
Ввысь летит дыхание земных,

И, росой вечерней ниспадая
На траву и пыльные кусты,
Хрупкой влагой, не достигнув рая,
Падает на землю с высоты.

«Помолимся о том, кто в тьме ночной…»

Помолимся о том, кто в тьме ночной
Клянет себя, клянет свой труд дневной,
Обиды вспоминает, униженья
В постели смятой лежа без движенья,
И перед ним два призрачных пятна —
Окно и дверь, холодная стена…
Больнее нет обиды — униженья.

Помолимся о том, кто в час забвенья
И отдыха — без отдыха, без сна,
Всю ночь перед бутылкою вина,
Над грубой незапятнанной бумагой
Склоняется и дышит грустной влагой
Морей незримых, слышит шум времен:
Пусть к небу темное лицо поднимет он,
Пусть свет увидит он, пусть будет так, как надо.

Помолимся о том, кто у ограды
Иль в опустевшем доме у окна
Заране знает — не придет она.
Еще помолимся мы о страданьи,
О радостях, о горе, о желаньи,
О звездах, о Венере, о Луне,
О грешниках, пылающих в огне;
Помолимся о подлых и преступных,
О нераскаянных и недоступных,
О самых гордых гордостью земной.

Но как молиться о душе такой,
Ни с кем в своем несчастьи несравнимой —
О том, кто знает, что в глазах любимой
Безвыходная скрыта пустота,
Кто ранен совестью, в ком нищета,
Кто мог бы все — и заградил уста, —
Такое горе — неисповедимо.

Психея