Серафим (Чичагов) - Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря

• Название: Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря
• Автор: Серафим (Чичагов)
• Жанр: Религия

ЛЕТОПИСЬ СЕРАФИМО-ДИВЕЕВСКОГО МОНАСТЫРЯ

Нижегородской губернии Ардатовского уезда с жизнеописанием основателей ее: преподобного Серафима и схимонахини Александры, урожд. А. С. Мельгуновой

Составил священномученик Серафим (Чичагов)

Электронная копия сделана с русифицированного издания Братства св. Александра Невского. Нижний Новгород. 2005. За вычетом предисловия, номеров страниц, иллюстраций и приложения (цензурные купюры из текста "Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря").

По благословению

Епископа Нижегородского и Арзамасского Георгия

---

Когда мы остались одни с батюшкой, я говорю ему: "Ах, батюшка, я думала, что умру от страха, и не успела попросить Царицу Небесную об отпущении грехов моих". Но батюшка отвечал мне: "Я, убогий, упросил о вас Божию Матерь и не только о вас, но по всех, любящих меня, и о тех, кто служил мне и моё слово исполнял; кто трудился для меня, кто обитель мою любит, а кольми паче вас не оставлю и не забуду. Я отец ваш, попекусь о вас и в сём веке, и в будущем; и кто в моей пустыне жить будет, всех не оставлю, и роды ваши не оставлены будут. Вот, какой радости Господь сподобил нас, зачем нам унывать!" Тогда я стала просить батюшку, чтобы он научил меня, как жить и молиться. Он ответил: "Вот как молитесь: Господи, сподоби меня умереть христианскою кончиною, не остави меня, Господи, на страшном суде Твоём, не лиши Царствия Небесного! Царица Небесная, не остави меня!" После всего я поклонилась в ножки батюшке, а он, благословивши меня, сказал: "Гряди, чадо, с миром в Серафимову пустынь!"

В другом рассказе старицы Евдокии Ефремовны встречаются ещё большие подробности. Так, она говорит: "Впереди шли два Ангела, держа - один в правой, а другой в левой руке - по ветке, усаженной только что расцветшими цветами. Волосы их, похожие на золотисто-жёлтый лён, лежали распущенными на плечах. Одежда Иоанна Предтечи и Апостола Иоанна Богослова была белая, блестящая от чистоты. Царица Небесная имела на себе мантию, подобно той, как пишется на образе Скорбящей Божией Матери, блестящую, но какого цвета - сказать не могу, несказанной красоты, застёгнутою под шеею большою круглою пряжкою (застёжкою), убранною крестами, разнообразно разукрашенными, но чем - не знаю, а помню только, что она сияла необыкновенным светом. Платье, сверх коего была мантия, - зелёное, перепоясанное высоким поясом. Сверх мантии была как бы епитрахиль, а на руках поручи, которые, равно как и епитрахиль, были убраны крестами. Владычица казалась ростом выше всех дев; на голове Её была возвышенная корона, украшенная разнообразными крестами, прекрасная, чудная, сиявшая таким светом, что нельзя было смотреть глазами, равно как и на пряжку (застёжку), и на Самое Лицо Царицы Небесной. Волосы Её были распущены, лежали на плечах и были длиннее и прекраснее Ангельских. Девы шли за нею попарно, в венцах, в одеждах разного цвета и с распущенными волосами; они стали кругом всех нас. Царица Небесная была в середине. Келия батюшки сделалась просторная, и весь верх исполнился огней, как бы горящих свеч. Свет был особый, непохожий на дневной свет и светлее солнечного.

Взяв меня за правую руку, Царица Небесная изволила сказать: "Встань, девица, и не убойся Нас. Такие же девы, как ты, пришли сюда со Мною". Я не почувствовала, как встала. Царица Небесная изволила повторить: "Не убойся, Мы пришли посетить вас". Батюшка Серафим стоял уже не на коленях, а на ногах пред Пресвятою Богородицею, и Она говорила столь милостиво, как бы с родным человеком. Объятая великою радостию, спросила я батюшку Серафима: где мы? Я думала, что я уже не живая; потом, когда спросила его: Кто это? - то Пречистая Богородица приказала мне подойти ко всем самой и спросить их и т.д.

Девы все говорили: "Не так Бог даровал нам эту славу, а за страдания и за поношения; и ты пострадаешь!" Пресвятая Богородица много говорила батюшке Серафиму, но всего не могла я расслышать, а вот что слышала хорошо: "Не оставь дев Моих Дивеевских!" Отец Серафим отвечал: "О, Владычица! Я собираю их, но сам собою не могу их управить!" На это Царица Небесная ответила: "Я тебе, любимиче Мой, во всём помогу! Возложи на них послушание; если исправят, то будут с тобою и близ Меня, и если потеряют мудрость, то лишатся участи сих ближних дев Моих; ни места, ни венца такого не будет. Кто обидит их, тот поражён будет от Меня; кто послужит им ради Господа, тот помилован будет пред Богом!" Потом, обратясь ко мне, сказала: "Вот, посмотри на сих дев Моих и на венцы их: иные из них оставили земное царство и богатство, возжелав Царства Вечного и Небесного, возлюбивши нищету самоизвольную, возлюбивши Единого Господа. И за это, видишь, какой славы и почести сподобились! Как было прежде, так и ныне. Только прежние мученицы страдали явно, а нынешние - тайно, сердечными скорбями, и мзда им будет такая же". Видение кончилось тем, что Пресвятая Богородица сказала о. Серафиму: "Скоро, любимиче Мой, будешь с Нами!" - и благословила его. Простились с ним и все святые; девы целовались с ним рука в руку. Мне сказано было: "Это видение тебе дано ради молитв о. Серафима, Марка, Назария и Пахомия". Батюшка, обратясь после этого ко мне, сказал: "Вот, матушка, какой благодати сподобил Господь нас, убогих! Мне таким образом уже двенадцатый раз было явление от Бога, и тебя Господь сподобил. Вот, какой радости достигли! Есть нам, почему веру и надежду иметь ко Господу! Побеждай врага-диавола и противу его будь во всём мудра; Господь тебе во всём поможет!"

Батюшка Серафим, как сказано, принимал множество посетителей. Он поучал мирян, обличал в них ложные направления ума и жизни. Так, один священник привёл с собою к о. Серафиму профессора, который не столько хотел слышать беседу старца, сколько принять его благословение на вступление в монашество. Старец благословил его по обычаю священства, но насчёт его желания вступить в монашество не давал никакого ответа, занявшись беседою со священником. Профессор, стоя в стороне, внимал их беседе. Священник, между тем, во время разговора часто наводил речь на цель, с которою пришёл к нему учёный. Но старец, намеренно уклоняясь от сего предмета, продолжал свою беседу и только раз, как бы мимоходом, заметил о профессоре: "Не нужно ли ему ещё доучиться чему-нибудь?" Священник на это решительно объяснил ему, что он знает Православную веру, сам - профессор семинарии, и стал убедительнейше просить разрешить только недоумение его насчёт монашества. Старец на это отвечал: "И я знаю, что он искусен сочинять проповеди. Но учить других так же легко, как с нашего собора бросать на землю камешки, а проходить делом то, чему учишь, всё равно, как бы самому носить камешки на верх собора. Так вот, какая разница между учением других и прохождением самому дела". В заключение, он советовал профессору прочитать историю св. Иоанна Дамаскина, говоря, что из неё он усмотрит, чему ещё надобно доучиться ему.

Однажды пришли к нему четыре старообрядца спросить о двуперстном сложении. Только что они переступили за порог келии, не успели ещё сказать своих помыслов, как старец подошёл к ним, взял первого из них за правую руку, сложил персты в трёхперстное сложение по чину Православной Церкви и, таким образом крестя его, держал следующую речь: "Вот христианское сложение креста! Так молитесь и прочим скажите. Сие сложение предано от св. Апостолов, а сложение двуперстное противно святым уставам. Прошу и молю вас, ходите в Церковь Греко-российскую: она во всей славе и силе Божией! Как корабль, имеющий многие снасти, паруса и великое кормило, она управляется Святым Духом. Добрые кормчие её - учители Церкви, архипастыри - суть преемники Апостольские. А ваша часовня подобна маленькой лодке, не имеющей кормила и вёсел; она причалена вервием к кораблю нашей Церкви, плывёт за нею, заливаемая волнами, и непременно потонула бы, если бы не была привязана к кораблю".

В другое время пришёл к нему один старообрядец и спросил: "Скажи, старец Божий, какая вера лучше: нынешняя церковная или старая?"

- Оставь свои бредни, - отвечал о. Серафим. - Жизнь наша есть море, св. Православная Церковь наша - корабль, а Кормчий - Сам Спаситель. Если с Таким Кормчим люди, по своей греховной слабости, с трудом переплывают море житейское и не все спасаются от потопления, то куда же стремишься ты со своим ботиком и на чём утверждаешь свою надежду - спастись без Кормчего?

Однажды зимою привезли на санях больную женщину к монастырской келии о. Серафима и о сём доложили ему. Не смотря на множество народа, толпившегося в сенях, о. Серафим просил принести её к себе. Больная вся была скорчена, коленки сведены к груди. Её внесли в жилище старца и положили на пол. О. Серафим запер дверь и спросил её:

- Откуда ты, матушка?

- Из Владимирской губернии.

- Давно ли ты больна?

- Три года с половиною.

- Какая же причина твоей болезни?

- Я была прежде, батюшка, Православной веры, но меня отдали замуж за старообрядца. Я долго не склонялась к ихней вере, и всё была здорова. Наконец, они меня уговорили: я переменила крест на двуперстие и в церковь ходить не стала. После того, вечером, пошла я раз по домашним делам во двор; там одно животное показалось мне огненным, даже опалило меня; я, в испуге, упала, меня начало ломать и корчить. Прошло немало времени. Домашние хватились, искали меня, вышли на двор и нашли - я лежала. Они меня внесли в комнату. С тех пор я хвораю.

- Понимаю... отвечал старец. А веруешь ли ты опять в св. Православную Церковь?

- Верую теперь опять, батюшка, - отвечала больная. Тогда о. Серафим сложил по-православному персты, положил на себе крест и сказал: