Святослав Сахарнов - Сын лейтенанта Шмидта

• Название: Сын лейтенанта Шмидта
• Автор: Святослав Сахарнов
• Издательство: Нева
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 2001
• ISBN: 5-7654-1091-Х

«— Еще одна катастрофа, - пробормотал гость, рассматривая погром. - Удивительно! А ведь именно здесь когда-то все начиналось. Именно в эти двери вошли мнимые братья. Через них двое удалились, неся в потных кулаках рубли и талоны, а третий был выброшен как куль. Фантастика!

—      Проходи, проходи, нечего смотреть. - Охранник подхватил настойчивого гостя под локоть и препроводил его к дверям. - Ходят тут всякие. Документ надо было показать. Хотя бы назвал себя.

—        Меня зовут Николай Шмидт, - сообщил странный гость. - Слышал это имя? Нет? Плохо. Ах, как плохо!

Что делать, забываются книги, которые когда-то потрясли мир...»…

---

— Ушли.

— Больше ко мне ни под каким видом не пускать.

Выйдя из мэрии на площадь, навстречу конным статуям императоров и сырому, косо летящему над мостовой карельскому ветру, Николай сказал:

— Дело дохлое. Писем у них не получить. Не судиться же с мэрией? В жизни я стоял перед судьей и двумя народными заседателями всего один раз. Пренеприятное, доложу я вам, дело. А ведь меня защищал знаменитый московский адвокат Пилсудский. Нелегальный провоз валюты. К счастью, наша судебная система уже тогда начала давать сбои. Отделался легким испугом… Вы хотите что-то спросить? Откуда у специалистов по недвижимости такая странная любовь к архивным письмам? А вы заметили, как ловко они нас выпроводили? И как разговаривала с нами секретарша? По мордам их бил еще Петр Первый, и все бесполезно… Делать нечего, обойдемся без писем.

Глава четырнадцатая КАРАМАЗОВ И БРАТЬЯ

— Привет председателю кооператива. Имею небольшое дельце. — Шпенглер, с которым до сих пор безуспешно пытался познакомиться поближе Николай, сам возник на пороге и, подняв над головой руки, как футболист, забивший гол, радостно покачал ими. — Тут ко мне придет небольшой грузовичок. Пускай постоит около дома. Возражений нет?

За окном начинался жидкий вечер. В кронах парка, опережая звезды, уже желтела зажженная до срока лампочка. Собаки, кончив выгуливать хозяев, молча покидали аллеи. Драматург присел на краешек стула и стал ждать ответа.

Оскорбленный приемом в мэрии, Николай решил подражать городским чиновникам и продолжил изучение составленной еще во времена правления Магариты инструкции по взиманию с жильцов квартирной мзды. Выждав несколько минут, он отложил ее.

— Так, говорите, небольшой грузовичок?

— Маленькая машинка. Она никому не помешает.

— А знаете, что вы — единственный, в чью квартиру я так и не смог попасть. Хотелось бы осмотреть. Мало ли какой нужен ремонт.

— О чем речь? Всегда рад. Давайте заходите прямо сейчас.

Бейсбольная шапочка исчезла раньше, чем хозяин кабинета успел сказать:

— Пошли!

А несколько минут спустя сын лейтенанта стоял перед дверью четвертой квартиры и, пеняя себе, раз за разом нажимал кнопку звонка. Равнодушное жужжание говорило о том, что неуловимый хозяин и на этот раз сбежал.

Ночь председатель товарищества спал плохо. Ему снились архивные письма в ящиках, персиковый человек, мраморный трудяга — фавн… Николай ворочался на своем жестком спартанском ложе до тех пор, пока не услышал, что за окном глухо зарычал какой-то зверь. Кто-то скреб лапой асфальт. Натянув штаны, председатель правления вышел на крыльцо.

В голубой джинсовой мгле перед домом двигался пароход. Жалобно вскрикнув, надломился и упал на землю сбитый железом молодой тополек, чавкнув, осела под колесом и рассыпалась клумба.

Перед домом разворачивался длинный, как железнодорожный вагон, прицеп, из тех, которые шоферы-дальнобойщики называют «шаландами».

— Ты что делаешь? — крикнул Николай, подбегая к авточудовищу.

Над ним в воздухе парила, подобно будочке у небесных врат, освещенная изнутри кабина. В ответ на вопрос из нее донесся небесный глас:

— Отойди, козел!

После чего с неба по металлической лесенке спустился в синем спецфартуке широкомордый в клетчатых рукавах ангел. Он, кряхтя, забрался под колеса, лязгнуло железо, ангел снова взлетел в кабину. Зарычал мотор, кабина качнулась и поплыла чудесным образом отдельная от прицепа, а тот, упираясь стальной ногой в землю, остался неподвижным, загораживая теперь подъезд к дому.

— Ты что делаешь? Немедленно убери ее! — закричал Шмидт, прыгая как обезьяна рядом с удаляющейся от дома кабиной.

Небесный глас повторил:

— Уйди, недомерок, задавлю! — после чего кабина скатилась на четырех огромных колесах с тротуара на мостовую, описала петлю и, плюнув в председателя длинной струей синего дыма, умчалась.

— Ничего себе — маленькая машинка! Небольшой грузовичок. Травить таких надо, — возмущался председатель, вернувшись в правление.

Спать ему больше не пришлось. Всю ночь около шаланды возникали какие-то тени, сходились и расходились, постукивали по металлическим стенкам, щупали колеса, возились около замков, но каждый раз, когда председатель правления включал свет или выходил на крыльцо, — легко, как летучие мыши, разлетались.

Утром вместе с первыми лучами солнца в комнату проник тощий человек с плоским серым чемоданчиком.

— Козьма Прутков — это вы? — осведомился он. — Накладные на груз. Джин. Распишитесь в получении… — С ловкостью фокусника он извлек из чемоданчика гроздь разноцветных листиков.

— Никакого груза я не заказывал и расписываться нигде не буду.

— Ваша фамилия Шпенглер?

— Я — здешний ворон.

Оперу Даргомыжского «Русалка» тощий человек не знал и потому продолжил настаивать:

— Тут сказано: «Старовоздвиженская, 17. Получатель — Правление кооператива». Печать у вас гербовая?

— Немедленно уберите свой автопоезд. И уходите сами.

— Как знаете. — Тощий вздохнул, сгреб со стола листики, сказал загадочно: — Бурнет будет недоволен. — И исчез.

— Бурнет! Кто такой Бурнет? Губернатор Аляски? Производитель жидкости против клопов? Президент телекомпании «5-й канал»? Не хватает только, чтобы он оказался…

Чего не хватает, председатель товарищества так и не успел придумать. Зазвонил телефон. В трубке переливался девичий голос:

— Господин Шмидт? Это я, Капа. Вы просили меня узнать, кто взял письма. Те, что вы искали… Так вот, я нашла расписку. Письма взял человек по фамилии Шпенглер.

Первой же мыслью предводителя галеасцев, когда он положил трубку, было: «Вот это да! Немедленно к нему».

И снова ни на звонки, ни на стук, квартира номер 4 не ответила.

Глубоко задумавшись, председатель вышел на улицу.

Перед крыльцом, скрестив руки на груди, стоял дворник и с большим интересом наблюдал, как Малоземельский и его брат пытаются починить мотор у «Москвича».

Стоя у открытого капота и запустив руки по локоть в механическую утробу, пушкинист настойчиво убеждал:

— Ремень у тебя не тянет. Если мотор греется, первым делом всегда смотри ремень.

Увидав председателя правления, критик помахал рукой и сделал бровями: «Вот видите, что с моей лошадкой».

Пока председатель и дворник осматривали шаланду, пытаясь разобрать надписи на бортах и на пломбах, до них доносились обрывки разговора, который вели между собой заложники отслужившего свой век механического экипажа.

— Ты почему противоугонное не сменил? — выговаривал младший брат старшему. — Кто теперь ездит с таким противоугонным? У тебя только блокирует двери, а качок, а звук? Запиши, дам адресок.

— Может, обойтись без звука? — слабо отбивался критик.

— Не обойдешься, надо идти в ногу со временем. Мой человек тебе как хочешь сделает: машина стоит, сигнал молчит. Заведут мотор — как завоет! Можно отрегулировать — будет кричать на подъезд, или — на ауру, на магнитное поле. Слабо?

Наконец председателю и дворнику удалось на одной из пломб прочитать английское «Piterhed».

— Издалека шла, — с уважением произнес Кочегаров. — Импорт внутри.

О визите человека с серым чемоданчиком председатель промолчал. «Что, если попросить Малоземельного разыскать Шпенглера?» — пришло ему в голову. Николай подошел к помятому «Москвичу».

Там братья продолжали развивать тему борьбы с угонщиками.

Владелец аварийного «Москвича» замялся:

— Неудобно вмешиваться. Шпенглер этого не любит, а он фигура неоднозначная. Ну, да ладно, рискну. Сегодня в полдень он должен быть в магазине «Карамазов и братья». А вечером у него билет в театр «Кирпичная стена». Дают «Евгения Онегина». Если не встретите днем, вечером могу составить компанию.

— Спасибо.

Полдень застал Николая на заднем дворе дома, выстроенного в начале века в центре города вологодским коммерсантом, который решил таким образом отметить свое вхождение в элиту столичного купечества. Изрядно обтрепанный и ободранный революционными и перестроечными бурями, он, кроме своих обязательных для столицы пяти этажей, отличался еще двумя грифонами над парадным подъездом и многопудовыми чугунными воротами. Ворота были щедро обклеены бумажками, сообщавшими об услугах, которые оказывают всем желающим жильцы этого дома: «Излечиваю от алкоголизма и табакизма»; «Опытный венеролог дает советы вступающим в брак»; «Авторские права. Могу восточную мудрость и тайны тибетской медицины». Над дверью, где когда-то была дворницкая, висела вывеска «Ремонт телефонов». Тут же кучковались продавцы аппаратов. Они мрачно молчали, на груди у каждого светилась табличка «Автоответчик». «Имею память» и даже совсем таинственное «Дешево врублюсь».