Михаил Яковлевич Геллер - К началу. История Российской Империи

• Название: К началу. История Российской Империи
• Автор: Михаил Яковлевич Геллер
• Жанр: История

---

Дмитрий Годунов был постельничим царя Ивана, т.е. заботился о быте царя и был одновременно главой внутренней дворцовой стражи. Когда дети Федора, брата Дмитрия, осиротели, дядя взял во дворец Бориса и его сестрицу Ирину. Царский постельничий не мог не вступить в опричнину, стал опричником, едва достигнув совершеннолетия, и Борис. Однако в опричном разгуле ни дядя, ни племянник не участвовали. Их имен нет среди прославленных грабежами и убийствами «воинов» «сатанинского полка». Борис, родившийся в 1552 г., был еще очень молод, и некоторые историки, в том числе В. Ключевский, ошибочно считали, что он «не значился в списках опричников и тем не уронил себя в глазах общества…»143.

Оказавшись при дворе, когда царь, подозревавший родовитых бояр и княжат в измене, стал окружать себя новыми, преданными только ему людьми, Дмитрий Годунов стал плести сеть брачных связей. Племянник Борис женился на дочери главного опричного палача Малюты Скуратова, наследника царя Ивана удалось женить на Евдокии Сабуровой, родственнице Годуновых. Но через год Иван, менявший своих жен почти так же часто, как и царственный отец, отослал Евдокию в монастырь. Некоторые историки считают, что развод сына был решен отцом. Не отчаявшиеся Годуновы сосватали в 1580 г. младшему сыну царя Федору сестру Бориса Ирину. Царевичу и его жене было по 23 года.

Через год после свадьбы младший сын, после убийства отцом старшего, стал наследником престола. Еще через три года, после смерти Ивана Грозного, Федор вступил на престол.

Убийство Грозным старшего сына было случайностью. Состояние младшего сына Федора можно рассматривать как закономерность: Иван Грозный знал своего младшего сына. В завещании он назначил регентский совет, в который включил двух представителей знати (из числа недобитых феодалов, в чем упрекал Грозного Сталин): князя Ивана Мстиславского и князя Ивана Шуйского, знаменитого воеводу, защитника Пскова, дядю Федора (брата его матери) Никиту Романова и последнего из видных деятелей опричнины - Богдана Вельского. Автор новейшей биографии Бориса Годунова Р.Г. Скрынников, работая в варшавском и венском архивах, нашел донесения польского и австрийского послов, великолепно знавших положение в Москве. Из них следует, что Борис Годунов не был включен в регентский совет. Это не мешает ему (может быть, следует сказать вдохновляет) в борьбе за влияние на царя, развернувшейся среди регентов и вовлекшей московское население.

Современники, писавшие о царствовании Федора после Смутного времени, с его мятежами, войнами, интервенцией, вспоминают о «времени отдыха от погромов и страхов опричнины». Между ужасами опричнины и ужасами Смуты годы правления Федора и его шурина могли казаться спокойными. Они ими не были. Толпы москвичей и иногородних «воров» и «поджигателей» атакуют раз за разом Кремль, выражая свою поддержку одному из регентов и возмущение другими. Чувствуя ослабление центральной власти, все чаще бунтуют крестьяне, но также дворяне, протестуя против тяжести налогов и льгот, которыми пользуется боярство. Собирается горючий материал, который воспламенится в пожар Смуты в начале XVII в.

Умело маневрируя, Борис Годунов избавляется от регентов. Первым падает Богдан Вельский, который, вместе с родственниками последней жены Ивана Марии Нагой, пробует отстаивать права на трон царевича Дмитрия. Царевича вместе с матерью отправляют в Углич, Вельский был сослан. Болезнь Никиты Романова лишила регентский совет очень влиятельного члена, но родственники Романова поддерживают Бориса как союзника против высшей аристократии, угрожавшей царю Федору. «Временник» дьяка Ивана Тимофеева - одно из важнейших свидетельств современников о Смутном времени. Безжалостный критик Ивана Грозного, у которого он не обнаруживает ни одной положительной черты характера, он не жалует и бояр: «Бояре долго не могли поверить, что царя Ивана нет более в живых, когда же они поняли, что это не во сне, а действительно случилось, через малое время многие из первых благородных вельмож, чьи пути были сомнительны, помазав благоухающим мирром свои седины, с гордостью оделись великолепно и, как молодые, начали поступать по своей воле». Иван Тимофеев, очень благоволивший к царю Федору за его набожность, добавляет, что бояре «пренебрегали оставшимся после царя сыном Федором, считая, как будто и нет его»144.

В этих расчетах не был учтен Борис Годунов. Сравнительно быстро был выведен из игры князь Мстиславский, человек ограниченный и легко управляемый другими. Более полутора лет шло единоборство Бориса с могущественной семьей Шуйских, которые снова, как и после смерти Василия III, пытаются занять первое место в государстве. Несмотря на союз с митрополитом Дионисием, Шуйские, требовавшие расторжения брака Федора с Ириной, терпят поражение. Виднейших представителей боярской семьи ссылают, митрополита лишают сана и постригают в монахи, шестерых купцов, вождей выступления московской «черни» против царя, казнят.

Шуйским предъявляется еще одно обвинение: в сношениях с Польшей. Пропольские настроения московской высшей аристократии были известны. Русским вельможам чрезвычайно нравились порядки в Речи Посполитой, где король - за редкими исключениями - не имел своей воли, а подчинялся сейму, в котором решающую роль играли магнаты. В 1585 г. переводчик Посольского приказа Зборовский доносит Стефану Баторию, готовившему поход на Москву, о существовании на Руси сильной пропольской партии, возглавляемой Шуйскими145. Важнейшая черта Смутного времени - активное участие иностранных держав в московских делах - уходит корнями в антибоярскую политику Ивана Грозного. После его смерти подлинные настроения и внешнеполитические симпатии высшей аристократии начинают проявлять себя.

Борис получает в дополнение к высшему сану конюшего наименование ближнего государева боярина и титул наместника царского: казанского и астраханского. После разгрома регентского совета вся власть сосредотачивается в его руках. Опытный политик, Борис знает цену деньгам. Он получает от царя огромные владения: земли, села, города - и становится одним из самых богатых людей в государстве. На престол митрополита Борис сажает преданного ему ростовского архиепископа Иова. Иностранные послы вручают ему грамоты, он принимает их с царским великолепием. Власть в государстве находится в его руках. Ключевский пишет, что он «правил умно и осторожно»146, но Костомаров замечает: «Состояние народа при Борисе было лучше, чем при Грозном, уже потому, что хуже времен последнего мало можно найти в истории»147.

Иван оставил своему младшему сыну тяжелое наследство: разоренную страну, неурегулированные внешние конфликты. В первый, но не в последний, раз в русской истории государственными делами занимается не монарх, но доверенное лицо - правитель. Борис от имени царя продолжает как внутреннюю, так и внешнюю политику Ивана Грозного без чрезмерных ее эксцессов и крайностей. Основная линия стратегии царя всея Руси остается неизменной: дальнейшее ослабление боярской власти как необходимое условие укрепления самодержавной царской власти, поддержка среднего дворянского класса, опоры самодержавия; оборона границ и по мере возможностей их дальнейшее расширение.

В царствование Федора, иначе говоря, правителя, завершается система прикрепления крестьян к земле - закрепощение. Уложение о крестьянах, изданное при царе Василии Шуйском в 1607 г., сообщает, что «при царе Иоанне Васильевиче крестьяне имели выход свободный, а царь Федор Иванович по наговору Бориса Годунова, не слушая совета старейших бояр, выход крестьянам заказал и у кого толико тогда крестьян было, книги учинил»148. Свободный выход, о котором говорит Уложение, был разрешен судебниками 1497 и 1550 гг.: раз в году, за неделю до и неделю после Юрьева дня (26 ноября), после окончания полевых работ крестьяне имели право перейти от одного владельца к другому, уплатив «пожилое». Право перехода стало ограничиваться еще при Иване: богатые бояре, уплатив «пожилое», переманивали к себе крестьян, царь препятствовал этому. После его смерти переход от одного помещика к другому становится все труднее. Вводятся «заповедные» годы, когда такой переход запрещается вообще.

Русские историки не смогли найти в архивах закона, запрещающего Юрьев день. Закрепощение происходило постепенно. Писцовые книги, упоминаемые в Уложении, - результат переписи земли, произведенной в 80-х-начале 90-х годов - стали юридическим документом, закреплявшим крестьян. Ряд указов регламентировали новое положение. Несмотря на продолжительность процесса прикрепления крестьян к земле, лишения их свободы, закрепощение было неожиданностью. В русском языке навсегда сохранилась пословица - «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день», выражающая высшую степень удивления.

Иван III, дед Ивана Грозного, начал бороться с «отъездами», правом удельных князей «отъезжать» к другому сюзерену. Иван IV покончил окончательно со старинной привилегией. Его наследник (Борис от имени царя) запретил «выход» крестьян, закабалив практически все население. Нетрудно найти экономические объяснения этой меры. Нужда в рабочих руках побудила польских магнатов установить крепостное право в южнорусских степях. Закрепощение крестьян знают и другие страны. Московское государство стремилось ограничить свободу передвижения не только по экономическим причинам.