Татьяна Устинова - Кредит доверчивости

• Название: Кредит доверчивости
• Автор: Татьяна Устинова
• Жанр: Современная проза
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-53463-0

Тема, затронутая в новом романе самой знаковой писательницы современности Татьяны Устиновой и самого известного адвоката Павла Астахова, знакома многим не понаслышке. Наверное, потому, что история, рассказанная в нем, очень серьезная и болезненная для большинства из нас, так или иначе бравших кредиты! Кто-то выбрался из «кредитной ловушки» без потерь, кто-то, напротив, потерял многое — время, деньги, здоровье!.. Судье Лене Кузнецовой предстоит решить судьбу Виктора Малышева и его детей, которые вот-вот могут потерять квартиру, купленную когда-то по ипотеке. Одновременно ее сестра попадает в лапы кредитных мошенников. Лена — судья и должна быть беспристрастна, но ей так хочется помочь Малышеву, со всего маху угодившему разом во все жизненные трагедии и неприятности! Она найдет решение труднейшей головоломки, когда уже почти не останется надежды на примирение и благополучный исход дела…

---

Спасала Света.

Если б не она, жизнь развалилась бы на кусочки, собрать которые оказалось бы невозможно. Тогда впервые Виктор вовремя не внес ипотечный платеж — не из-за того, что не было денег, нет, он просто замотался настолько, что потерял счет времени.

— Месяц прошел? Быть такого не может, — пробормотал он на вежливое напоминание оператора о просрочке платежа. — Сегодня же погашу задолженность.

Его тогда неприятно поразила сумма штрафа, который пришлось внести за просрочку. Виктор дал себе слово больше никогда не забывать о взносах и даже забил в мобильный «напоминалку» на первое число каждого месяца.

В общем, было так трудно, что не оставалось сил и времени осознать свое счастье.

— Ничего, лет через пятнадцать-двадцать отдохнешь, — как-то сказала ему Света.

— Спасибо, мама, успокоила, — хмыкнул Виктор, стараясь побыстрее доесть тещин борщ, чтобы броситься на подмогу Лике, укачивающей близнецов.

— Еще раз назовешь меня мамой, уволюсь, — пригрозила теща.

— Понял, исправлюсь, — Виктор поднял вверх руки, — мама…

— Заберите у меня хотя бы Дармоеда! — закричала из детской Лика.

Виктор со Светой чуть ли не наперегонки бросились к ней.

— Нет, двадцать лет я не выдержу…

Жизнь устаканилась вовсе не через двадцать лет, как обещала Света, а уже через год.

Тещу сменила няня, Евгения Савельевна, пожилая, милая, аккуратная женщина, которой они доверили детей без страха.

Няню нашли через агентство, а агентство Лике порекомендовала лучшая подруга, которая его и организовала.

Все вошло в более-менее спокойный ритм — работа, дом, прогулки, покупки, ипотека и даже семейные торжества.

Евгения Савельевна сначала приходила в восемь утра и уходила в семь вечера, но потом Виктор предложил ей переехать и жить в детской. Няня согласилась за дополнительную плату, и стало совсем прекрасно — дети находились под постоянным присмотром, а Лика смогла брать на дом работу — в издательстве ей предложили переводить одного модного писателя, книги которого еще не издавались в России.

Сначала Виктор протестовал, но Лика взмолилась:

— Не могу больше! Нужно хоть что-то делать, кроме домашней работы. И потом, ты же понимаешь, язык — дело такое, им постоянно надо заниматься, иначе забуду.

Виктор согласился, что язык — «дело такое».

Семейный бюджет ощутимо пополнился, когда Лика стала брать переводы на дом.

Как-то вечером она виновато призналась:

— Вить, я в издательство вернулась, меня проектом руководить позвали…

— А дети? — попытался возразить он.

— А детям нужны успешные родители с карьерой, а не домашние клуши, — твердо сказала Лика.

Виктор не нашел что возразить.

Теперь семейный бюджет еще более окреп, и Виктор всерьез подумывал: а не попробовать ли договориться с банком об обмене этой квартиры на трехкомнатную?

Впятером, да еще с няней и Дармоедом, в двушке было невероятно тесно. А когда приезжала Света, и вовсе шагу не могли ступить, чтобы не столкнуться друг с другом.

Но мечты о трешке так и остались мечтами.

Лика вдруг стала очень уставать на работе. Как-то необычно, тяжело, физически уставать, будто не руководила проектом, а вручную мыла огромные производственные помещения. Она приходила, садилась на кухонный диванчик с ногами и каждый день с улыбкой говорила одно и то же:

— Впечатление, что вагоны с кирпичами разгружала…

Хорошо еще, что няня взяла на себя и обязанности домработницы — за дополнительную плату, разумеется. На плите всегда стоит свежеприготовленная еда, в комнатах чисто убрано, Дармоед выгулян и накормлен. Как она со всем этим справлялась, имея на руках троих детей, уму непостижимо…

— Все, завтра же увольняешься, — сказал Виктор Лике, когда она в сотый раз пожаловалась на усталость.

— Вить, но моя зарплата…

— Проживем без твоих денег. Уволим Евгению Савельевну, то на то и выйдет.

— Мне кажется, я без нее не справлюсь.

— Справишься. Я помогать буду. Зато тебе не придется полдня убивать на дорогу.

— Я забуду язык…

— Не забудешь! Что тебе мешает, как прежде, брать переводы домой?!

— Не всегда такое место найдешь… — голос Лики становился все тише и тише. Она уронила голову на руки и заснула, так и не притронувшись ни к жаркому, ни к пирогу с яблоками.

Виктор взял ее на руки, отнес на кровать, прикрыл пледом.

— Вить, — позвала неожиданно Лика, когда он на цыпочках подходил к двери, — Вить, мне ночью сегодня сон приснился…

— Какой? — Он вернулся и, присев на край кровати, обнял жену. — Что за сон?

— Папа мне позвонил и сказал, что я немедленно должна к нему приехать. Грустный такой… Лик, говорит, я очень соскучился.

— А ты?

— Я пообещала приехать. Если билет достану… — Лика закашлялась — сильно, до слез. Потом, отдышавшись, спросила: — Что это значит, Вить?

Папа Ликин умер, когда ей исполнилось десять лет. Света замуж больше не вышла, уверенная, что любовь, как и жизнь, — одна.

— Ничего это не значит. Просто сон. Спи.

Он вышел с тяжелым сердцем — знал, что во сне покойники зовут к себе только к самому худшему. Глупости все, думал Виктор, успокаивая себя. Мне вон даже присниться некому — отца отродясь не знал. Если приметам верить, жить невозможно — тут кошка дорогу перебежала, здесь зеркало случайно разбилось, и почти каждый раз — о, ужас! — приходится возвращаться домой, потому что вечно что-нибудь забываешь…

С работы Лика все же уволилась — пару раз попала в небольшие аварии и решила: все, хватит, два часа по пробкам не для нее.

— Понимаешь, — пожаловалась она Виктору, у меня состояние, будто транквилизаторов напилась. Реакция, как у древней старухи.

— Нужно сходить к врачу, — обеспокоился Виктор.

— Отдохну, все пройдет, — отмахнулась Лика. — Работник из меня никудышный. Ты не увольняй, пожалуйста, Евгению Савельевну, пока я не отосплюсь.

— Не уволю, — пообещал Виктор.

Но отдых отчего-то не помогал Лике. К слабости и сонливости добавился постоянный кашель и субфебрильная температура. Участковый терапевт ничего не нашел.

— Авитаминоз, — диагностировал он, прописал витамины и прогулки на свежем воздухе.

Лика пила витамины, гуляла, хорошо питалась, много спала, но лучше ей не становилось.

— Кровь надо проверить, — озабоченно покачала головой Евгения Савельевна, увидев, как после недолгой игры с детьми Лика побледнела и лоб ее покрылся испариной.

Виктор решил — никаких примитивных анализов в поликлинике — и положил жену на обследование в частную клинику.

Через неделю его пригласил на беседу лечащий врач Лики, Владимир Семенович Кац, кандидат медицинских наук. Виктор не заподозрил в этом приглашении ничего плохого — клиника частная, тут к пациентам подход индивидуальный и персонал очень внимательный. Его пригласили бы на беседу даже в том случае, если б у жены обнаружили элементарный бронхит.

Но врач начал чересчур озабоченно расспрашивать Виктора о наследственных болезнях Ликиных родственников.

— Света здорова… А больше я никого не знаю. Отец ее, кажется, от рака умер.

— У вашей жены острый лимфобластный лейкоз, — сказал Кац. Он произнес диагноз таким тоном, что Виктор понял — это худшее, что он слышал за всю свою жизнь.

— Но… лейкоз же лечится, — не спросил, а утвердительно сказал Виктор. — Сейчас все лечится, рак, СПИД, даже с рассеянным склерозом люди живут! В космос ракеты летают! Атом по косточкам разобрали! Что там какой-то лейкоз!

Кац посмотрел на него с сожалением, озабоченно постучал по столу ручкой и сказал то, что должен был сказать:

— К сожалению, у вашей жены худшая форма — Т-лимфобластный лейкоз в стадии бластного криза. Все, что могли для нее сделать, мы сделали.

Лику выписали из клиники, и она угасала дома.

Виктор жил все это время словно во сне — не заметил, как разразился кризис, как развалилась и обанкротилась фирма…

Он только понял, что стало катастрофически не хватать денег — на лекарства, продукты, ипотечные взносы, квартплату и еще на что-то, он не помнил на что.

Евгению Савельевну пришлось уволить.

Приехала Света — постаревшая, похудевшая, с седыми висками и черными ямами вместо прежде веселых глаз.

Она сказала:

— Детей я заберу на время к себе. Ничего, выкарабкаемся. Ты, главное, не сдавайся.

— Ни за что, — ответил ей Виктор. — Мы в такое время живем… Ракеты в космос летают, атом по косточкам разбирают…

Теща с детьми улетела в Барабинск, оставив Виктору все свои сбережения — сто сорок девять тысяч рублей.

Виктор внес ипотечный платеж, квартплату за несколько месяцев, купил лекарства, продукты и… деньги кончились.

Где их взять, Виктор не совсем понимал…