Альфред Ван Вогт - Точка "Омега"

• Название: Точка "Омега"
• Автор: Альфред Ван Вогт
• Издательство: “Канон”
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 1994
• ISBN: 5-85243-109-5

Этот сборник представляет собой первый том семитомного собрания сочинений замечательного американского фантаста Альфреда Ван Вогта.

СОДЕРЖАНИЕ:

Ю.Семенычев. Вместо предисловия

Рассказы

Звездолет мрака (перевод Ю.Семенычева)

Пастораль (перевод Ю.Семенычева)

Лес зеленый… (перевод Ю.Семенычева)

Склеп (перевод Ю.Семенычева)

Сезиг (перевод Ю.Семенычева)

Гримасы прогресса (перевод Ю.Семенычева)

Джейна (перевод Ю.Семенычева)

Стимул (перевод А.Шаталова)

Силки (перевод Ю.Семенычева)

Исследовательский центр “Альфа” (в соавторстве с Дж. Шмитцем) (перевод Ю.Семенычева)

Художник: И.Е.Воронин

© Составление, оформление: издательство “Канон”, 1994

---

“Это расшалились нервы”, — успокоил я себя.

Но было заметно, что у Блейка сложилось точно такое же впечатление. Мы молча прошли в дверь и очутились в роскошной огромной комнате.

Лишь известная актриса и бровью бы не повела, входя в подобное помещение. Все стены были затянуты роскошными коврами. Во всяком случае, на какое-то мгновение я подумал именно о коврах, но тут же понял, что на самом деле это было что-то другое. Это… Я оказался неспособным дать определение.

Когда-то, в некоторых из многочисленных апартаментов Ренфру, я видел ценную мебель. Но эти диваны, кресла, столы блестели так, как будто были сплетены из разноцветных видов пламени. Нет, не точно, они совсем не блестели, они…

И в этом вопросе я оказался не в состоянии разобраться.

У меня не оказалось времени рассмотреть обстановку более тщательно: сидевший в кресле человек, чья одежда была очень похожа на нашу, встал. Я узнал Кэслейхэта.

Он пошел нам навстречу, широко улыбаясь. Внезапно он замедлил шаг и наморщил нос. Быстро пожав нам руки, он поспешил отскочить на почтительное расстояние с несколько напряженным видом.

Какое потрясающее хамство! И все же я был доволен, что он отошел, так как за то короткое время, что мы пожимали друг другу руки, я почувствовал исходящий от него легкий, несколько неприятный аромат. К тому же мужчина, пользующийся духами…

Я встрепенулся. Неужели за это время человечество превратилось в щеголей? Кэслейхэт подал нам знак садиться. Я так и сделал. Странный, однако, это был прием! Наш хозяин начал со следующих слов:

— Что касается вашего друга, то хочу сразу вас предупредить. Он шизофреник, и пока что наши психиатры могут выправить положение только на время. Полное выздоровление может наступить не скоро, причем потребуется ваше активное и всестороннее участие. Вы должны будете с готовностью подчиняться всем желаниям господина Ренфру, если, конечно, состояние его здоровья не будет развиваться в опасном направлении.

Кэслейхэт бросил улыбку в нашу сторону и продолжал:

— Но позвольте мне все же от имени четырех планет Центавра сказать вам: добро пожаловать! Для меня это великий момент. С самого раннего детства я был воспитан в духе одной цели — быть вашим наставником и гидом. Естественно, я очень рад тому, что наступило время, когда углубленное изучение языка и нравов американского переходного периода, чему я себя посвятил, наконец-то может принести свои плоды.

Но Кэслейхэт, казалось, не испытывал при этом безграничного восторга. Он все время, как я уже заметил, смешно дергал носом, а в целом его лицо выражало скорее раздражение. Но меня, главным образом, задели его слова.

— Что вы подразумеваете, когда говорите, что изучали английский? Разве люди больше не пользуются универсальным языком?

Он улыбнулся:

— Да, конечно. Но он эволюционировал до такой степени, что, откровенно говоря, у вас возникнут определенные трудности в понимании самых простейших слов.

— Ох!

Воцарилось молчание. Блейк покусывал нижнюю губу. Наконец и он разразился вопросом:

— Можете ли вы кое-что уточнить относительно планет Центавра? Во время наших разговоров по радио вы дали понять, что население вернулось к городским структурам.

— Я буду счастлив показать вам любые крупные города, которые вы пожелаете увидеть. Вы наши гости, и каждый из вас располагает счетом в банке на несколько миллионов кредиток, которыми он волен распоряжаться по своему усмотрению.

Блейк присвистнул.

— Тем не менее я должен вас предупредить об одном обстоятельстве, — пояснил Кэслейхэт. — Крайне важно, чтобы вы не разочаровали наших соотечественников. Поэтому мы настойчиво просим вас не разгуливать по улицам и никоим образом не смешиваться с толпой. Все контакты будут иметь место исключительно через кино и по радио. Или же вы будете передвигаться в закрытой машине. Если вы рассчитывали жениться, сразу же откажитесь от такого намерения.

— Я что-то не понимаю, — с удивлением произнес Блейк.

Я бы мог сказать то же самое. Кэслейхэт продолжал твердым тоном:

— Необходимо, чтобы никто не догадался, что от вас исходит дурной запах. Это чревато значительным ухудшением вашего финансового положения. — Он поднялся. — А сейчас я вас покину. Надеюсь, вы не будете возражать, если отныне в вашем присутствии я буду надевать маску. С наилучшими пожеланиями, господа… — Он замолчал, и его взгляд устремился куда-то поверх нас. — Ага! Вот и ваш друг.

Я живо обернулся, увидев, что то же самое проделал и Блейк.

— Привет, ребята! — радостно еще с порога воскликнул Ренфру. — Как все же здорово нас надули! — добавил он с гримасой.

С комком в горле я бросился к нему, схватил за руку и крепко сжал ее. Блейк пытался последовать моему примеру.

Когда наконец наши пылкие излияния чувств завершились, Кэслейхэт уже упорхнул.

И это было к лучшему. Потому что после его последних заявлений мне так хотелось как следует врезать ему!

— Ну что ж, приступим! — сказал Ренфру.

Он по очереди оценивающе оглядел нас, Блейка и меня, улыбнулся, весело потирая руки, и добавил:

— Вот уже неделю, как я обдумываю вопросы, которые следует задать этому болтуну, и…

Он повернулся к Кэслейхэту.

— Почему скорость света — константа? — начал он.

Кэслейхэт ничуть не смутился.

— Скорость света равна кубу кубического корня “gd”, — ответил он, — где “d” — это глубина пространственно-временного континуума, а “g” — тотальная толерантность — вы бы сказали “гравитация” — всей материи, содержащейся в этом континууме.

— Как образуются планеты?

— Необходимо, чтобы звезда нашла равновесие в своем пространстве. Она исторгает из себя материю, как корабль выбрасывает якоря в море. Это сравнение, конечно, лишь приблизительно отражает действительную картину. Я мог бы вам изобразить все это в виде математической формулы, но потребовалось бы ее написать, а я, в конце концов, не ученый. Это просто факты, известные мне с детства, во всяком случае, так мне кажется.

— Минуточку, — сказал, сдвинув брови, Ренфру. — Получается, что звезда выбрасывает материю всего лишь потому что… что ей хочется обрести равновесие?

Кэслейхэт широко открыл глаза:

— Ну конечно же нет! Заверяю вас, что ее вынуждает к этому очень мощное давление. Если она не достигнет этого равновесия, то выпадает за пределы того участка пространства, в котором она находится. Лишь несколько солнц-холостяков приспособились поддерживать свою стабильность, обходясь без планет.

— Несколько чего? — воскликнул Ренфру.

Я видел, что он уже позабыл о тех вопросах, которыми собирался забросать Кэслейхэта, но вскоре и мое внимание целиком сосредоточилось на объяснениях последнего.

— Солнце-холостяк — это очень старая охладившаяся звезда класса М. Самая горячая из известных нам имеет температуру всего восемьдесят восемь градусов по Цельсию, а самая холодная — семь градусов. Холостяк — это в буквальном смысле слова одиночка, которого возраст сделал нелюдимым и брюзгой. Его главная забота — противиться присутствию материи в своем окружении. Он на дух не выносит планет, даже межзвездный газ.

Я воспользовался тем, что Ренфру с задумчивым видом смаковал этот ответ, чтобы перевести разговор в другое русло:

— Вы сказали, что это вам известно, хотя вы и не ученый. Это меня заинтересовало. У нас, к примеру, все мальчишки разбирались в принципе действия атомной ракеты уже при рождении или что-то около этого. В возрасте восьми — десяти лет они разбирали и собирали специальные игрушки. Они думали в терминах атомных ракет, и всякий прогресс в этой области легко и немедленно ими усваивался. Хотелось бы знать ваш эквивалент этому увлечению?

— Это — аделедикническая сила. Я уже пытался объяснить господину Ренфру, что это такое, но его разум, кажется, отказывается принять даже самые простые ее аспекты.

Ренфру оторвался от своих дум и с недовольной гримасой воскликнул:

— Он хочет заставить меня поверить, что электроны думают. Нет уж, тут я пас!

Кэслейхэт покачал головой:

— Нет, они не думают, но обладают психологическим чутьем.

Я воскликнул:

— Электронная психология!

— Речь идет просто об аделедикнической силе. Любой ребенок…

Ренфру прервал его, заворчав:

— Знаю, знаю: любой шестилетний пацан в состоянии мне это объяснить. — Он повернулся к нам: — Вот почему я и подготовил целую серию вопросов. Я подумал, что, постигнув некоторые фундаментальные понятия, мы, возможно, смогли бы наподобие их детишек разобраться в этом вопросе с аделедикнической силой.

Он снова обратился к Кэслейхэту:

— Вопрос следующий: что такое…