Иэн Бэнкс - Мертвый эфир

• Название: Мертвый эфир
• Автор: Иэн Бэнкс
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Современная проза
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-59462-7

Кен Нотт работает на лондонской радиостанции «В прямом эфире — столица!» и в выражениях себя не стесняет — за то ему, собственно, и платят. Угрозы в свой адрес он коллекционирует, а наиболее выдающиеся вешает на работе на стенку. Но когда происходит то, что можно трактовать как попытку покушения на его жизнь, даже он вынужден отнестись к этому серьезно: что, если мистер Мерриэл, один из королей столичного преступного мира, прознал о том, что жена, красавица Селия, ему изменяет? Что, если все меры предосторожности, которые она принимала, оказались недостаточны и теперь Селия с Кеном в страшной опасности? Что, если джеймс-бондовские часы со спутниковой антенной не помогут?..

Впервые на русском.

Обратная сторона обложки.

Бэнкс — это феномен… дико успешный, не знающий страха в творчестве.

Уильям Гибсон

Самый творческий британский писатель своего поколения.

The Times

У Бэнкса вышел роман с двойным дном — глубоко сатирический и наводящий на размышления триллер, который заставит вас смеяться и испытывать ужас одновременно.

Sunday Express

Захватывающее чтение.

Это ослепительно умная, резкая, тревожная книга.

Scotland on Sunday

---

Он огляделся. По широкому тротуару, под деревьями, растущими прямо перед украшенным великолепной колоннадой зданием Института современного искусства, медленно прогуливалась поглядывающая на нас парочка полицейских.

— Откровенно говоря, здесь не самое лучшее место, — произнес он извиняющимся тоном. — Предложите любое другое на ваш выбор.

Я взглянул на часы. До самого крайнего срока, когда мне требовалось появиться в студии, чтобы начать передачу, оставалось чуть больше часа.

— Знаете, — сказал я, — давайте-ка я сам поведу.

Если бы он стал слишком долго раздумывать или отказался, я бы просто вышел, но он лишь взглянул на меня немного удивленно, кивнул и открыл свою дверцу. Чтобы копы нас достаточно хорошо рассмотрели, я помахал им рукой и пожелал доброго утра. Те профессионально кивнули.

По дороге я позвонил на радиостанцию, но все линии оказались заняты. Так что пришлось передать сообщение, что я задерживаюсь, через секретаршу Дебби.

Я припарковал «лексус» в саду за Лондонским военным музеем. Мы взяли по порции кофе в передвижном фургон-чике-закусочной, затем, обойдя здание, вышли к фасаду и расположились под самыми жерлами двух гигантских морских орудий. Мистер Глатц вытащил из кармана пальто перчатки и надел их. Ветер гудел в орудиях, словно колокола на Пасху, а тучи казались такими же серыми, как та краска, которой были выкрашены пушки.

— Хороший автомобиль, — проговорил я, — Ваш?

— Да, мой. Спасибо.

— Следовало бы догадаться, что с радиостанции за мной не пришлют «лексус».

— Ха-ха.

— Итак, я вас слушаю, мистер Глатц, то есть Крис.

— Видите ли, мистер Нотг…

— Пожалуйста, зовите меня Кен.

— Хорошо, Кен. И лучше, если я сразу перейду к делу. Да, вот еще что: давайте сразу договоримся, что все сказанное останется между нами, хорошо?

— Я не журналист, мистер Глатц, так что ладно, пусть будет так.

— Прекрасно. Хорошо. Итак… Помните, вы несколько месяцев назад давали показания о дорожно-транспортном происшествии?

— М-да. Синий «бумер компакт», из него еще вышел парень, разговаривая по мобильнику…

— Тот самый, тот самый. — Он отхлебнул кофе, — Видите ли, — продолжил он, — Марк… ну, тот джентльмен, о котором идет речь, мистер Сауторн, время от времени является моим деловым партнером.

— Понятно.

— Вы что-нибудь о нем знаете?

— А что, он настолько известен?

Глатц сделал рукой неопределенный жест.

— В лондонском Сити его знают неплохо. Довольно яркая личность, знаете ли.

Нет, подумал я, но могу себе представить. Когда он стоял под дождем с мобильником в руке и глядел на мотоциклиста, лежащего перед ним в грязи без сознания, мне этот гаденыш яркой личностью не показался, хотя, возможно, то было следствием шока.

— Видите ли, дело вот в чем, — проговорил Глатц, взгляд у него был страдальческий, — У него уже набралось десять предупреждений. Стоит вопрос о его водительских правах.

— Бедняга, — кивнул я.

— Еще два, и он их потеряет. Сами, наверное, понимаете, каково это.

— Конечно.

— И видите ли, вся штука в том, что автомобиль ему необходим позарез. Он обожает свою машину, вообще любит машины. Но он слишком много ездит, ему это в радость, увлекается при этом, и…

Подняв руку, я остановил своего собеседника.

— Постойте, Крис. Он же сидел за рулем самого обыкновенного отстойного двухлетнего «компакта»[112]. Если ваш друг до такой степени любит машины…

— Да ведь ту машину ему временно дали на станции техобслуживания, пока ремонтировали его «эм-пять»[113].

— Ага! — сказал я.

Да уж, действительно «ага!», промелькнуло у меня в голове. Так мне и надо. Вот каково делать умозаключения, основываясь лишь на том, что человек едет на машине, которую люди обычно покупают, чтобы говорить, дескать, я езжу на «БМВ», а не за ее достоинства. Так, значит, на самом деле у него М5. Совершенно иное дело. С год назад я прокатился на М5, тест-драйв был что надо: отполированная зверюга с четырьмя сотнями лошадей внутри. Потрясающий двигатель, которому в Лондоне попросту негде разгуляться.

— Знаете, э-э-э, Кен, — заговорил Глатц, неловко улыбаясь, — честно говоря, я считаю, что с самого начала за дело взялись не с того конца. Полагаю, все было сделано чертовски глупо, — Еще одна вымученная улыбка, — Просто хреново, простите за просторечие.

— Меня оно, конечно, шокировало, ну да ладно.

Он улыбнулся.

— Хочу выложить все начистоту, Кен. Дело, понимаете, такое: нам бы хотелось, чтоб вы отказались от своих свидетельских показаний, а в особенности от той их части, где речь идет об использовании Марком мобильного телефона во время движения.

— Вот как? — отозвался я и отхлебнул кофе.

Вообще-то я ненавижу нынешнюю манеру кофепития: люди разгуливают с картонными стаканами, вмещающими аж целую пинту теплого, водянистого, слабенького пойла, причем только чтобы заказать его, черт возьми, вам понадобится слов двадцать всевозможных определений, да еще придется ответить штук на пять вопросов; из-за него целые улицы в Лондоне превратились в филиалы всяких там «Республик кофе», «Старбаксов», «Аромы», «Косты» и т. п. Но довольно об этом. Мистер Глатц подошел наконец к изложению сути своей просьбы.

— Мы наймем хорошего адвоката, — объяснил он, — представим дело так, будто байкер гнал на бешеной скорости, а там уже дело техники — немного везения, немного попутного ветра, как у нас говорят, и мы спасем Марка. Но, Кен, для этого нужно, чтобы вы забрали показания, потому что они нам как кость в горле. Если вы этого не сделаете, мы можем проиграть, ведь обвинение нас просто растопчет.

Я кивнул.

— Понятно, — сказал я.

Промелькнула странная мысль, тревожная и, удивительным образом, одновременно успокоительная. Конечно, пришедшее на ум казалось чудовищным и невероятным, однако что, если моя догадка все-таки верна?

— Простите, а деловые отношения, которые связывают вас с этим с Марком…

— Да, Кен?

— По шкале официальности они как — выше уровня воды, ниже?

Крис Глатц усмехнулся:

— В точку, Кен. Честно говоря, под самую ватерлинию.

— А если так, то что вы имели в виду, говоря, что с самого начала «за дело взялись не с того конца»?

— Ах да, — сказал он, — вы об этом. Ну хорошо. Когда… однако тут же спешу вас заверить, Кен, что в данной истории я не принимал никакого участия, — произнес он, поднимая руку, словно для принесения присяги, — когда было решено, что мои коллеги, возможно, смогут помочь Марку решить его проблему, они разработали… как бы потактичнее выразиться… чересчур, пожалуй, экстремальный план, ну, чтобы попробовать убедить вас в серьезности нашего намерения помочь своему другу и коллеге.

Разговаривая, мы прохаживались по кольцевой дорожке перед фасадом музея. Теперь же я сделал быстрый шаг вперед, повернулся, встав прямо перед Глатцем, и спросил в упор:

— Это вы о моем путешествии в Ист-Энд на некоем таксомоторе к долбаной Хаггерсли-стрит? — Последние слова я почти выкрикнул.

Мой новый приятель Крис заозирался по сторонам и замахал свободной от кофе рукой.

— Мне ясно, Кен, что эта история должна была вас огорчить, и отдаю себе отчет почему, однако…

— Ваши засранцы пытались опоить меня какой-то дрянью, а затем умыкнуть из-за какого-то гребаного ДТП? — Тут я опять испытал известные трудности, пытаясь заставить голос звучать с максимально возможной медоточивостью.

Глатц вновь помахал рукой. Он вздохнул, провел ладонью по лицу, затем кивнул, и мы побрели дальше, обходя по кругу зеленый газон.

— Кен, я не собираюсь изворачиваться, — сказал он устало, — То была глупость, мы явно перестарались. Но, — продолжил он, подняв руку прежде, чем я успел что-либо возразить, — нам просто необходимо было доказать, что мы серьезные люди, что у нас имеются соответствующие возможности, а также решимость довести дело до конца, какие бы… э-э-э… какие бы мероприятия по части вашего вразумления нам ни пришлось бы осуществить.

— Иными словами, что вам есть чем подкрепить соответствующие угрозы, потому что вы уголовники.

В ответ Крис засмеялся, и даже достаточно громко.

— Ну, коли быть честным до конца, в общем, где-то так и есть.

— Понятно. И телефонный звонок на радио с угрозами тоже ваших рук дело? И шины на моем «лендровере»? И фары?

Он кивнул.

— Честно говоря, Кен, я считаю, что это была грязная работа, да и ненужная. Потому-то я и здесь и обращаюсь к вам как разумный человек к разумному человеку.

Я усмехнулся.

— Вы явно не слушаете мою передачу.

Он улыбнулся и отхлебнул еще кофе.

— Кен, мы хотели бы компенсировать вам моральный и материальный ущерб.

— Ясно. То есть подкупить.

— Если честно, то да.