Лью Уоллес - Бен-Гур

• Название: Бен-Гур
• Автор: Лью Уоллес
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1993
• ISBN: 5-7141-01-51-0

"Бен-Гур» Л. Уоллеса — американского писателя, боевого генерала времен Гражданской войны и дипломата — наверное, самый знаменитый исторический роман за последние сто лет.

Его действие происходит в первом веке нашей эры. На долю молодого вельможи Бен-Гура — главного героя романа — выпало немало тяжелых испытаний: он был и галерным рабом, и знатным римлянином, и возничим колесницы, и обладателем несметных сокровищ. Но знакомство с Христом в корне изменило его жизнь.

---

Бен-Гур огляделся еще раз. Бой наверху продолжался; вражеские корабли продолжали крушить борта. Рабы на скамьях изо всех сил пытались разорвать цепи и, убедившись в тщетности усилий, начинали выть, как безумные; охрана бежала наверх; дисциплина бежала вместе с ней, уступив место панике. Нет, начальник не покинул своего места, не утратил обычной невозмутимости — безоружный, если не считать деревянного молотка, стуком которого наполнял каюту. Бен-Гур бросил на него последний взгляд и метнулся прочь — не бежать — искать трибуна.

Одним прыжком преодолел он расстояние до лестницы, вторым — половину ступеней и уже видел кусок багрового от огней неба, кусок моря, покрытого кораблями и их обломками, кусок боя, у штурманской палубы, где множество нападающих теснило горстку защитников, — и в это мгновение ноги утратили опору и он был брошен назад. Пол, на который он упал, вставал дыбом и разваливался на куски, потом вся задняя часть корпуса отделилась, море, шипя и пенясь, рванулось внутрь, тьма и вода поглотили Бен-Гура.

Нельзя сказать, что юный еврей спасся. Помимо обычных, природа хранит неизмеримые силы, проявляющиеся в крайней опасности, но тьма и ревущая, бешено крутящаяся вода лишили его сознания, и даже дыхание он задержал инстинктивно.

Хлынувшая вода бросила его обратно в каюту, где ждала смерть, но уже уйдя на многие сажени вниз, он был выброшен из полого объема вместе с обломками галеры и, еще не достигнув поверхности, ухватился за один из них. Мгновения тьмы показались годами, но они закончились, он наполнил свежим воздухом легкие, стряхнул воду с волос и глаз, забрался повыше на обломок доски и осмотрелся.

Смерть едва не настигла его под волнами, но и здесь она была повсюду — повсюду и во всевозможных формах.

Сквозь густой дым светились ядра пламени, в которых нетрудно было определить горящие суда. Бой продолжался, и еще нельзя было назвать победителя. По воде скользили тени проходящих галер, из-за завесь бурого дыма доносился треск сталкивающихся бортов, но опасность была ближе. Когда «Астрея» пошла под воду, на ее корме, как мы помним, находились римский экипаж и команды двух атаковавших пиратских судов — все они оказались в море. Многие противники вместе вынырнули на поверхность и, цепляясь за одну доску, продолжали схватку, начатую, быть может, еще под водой. Душа друг друга, нанося удары мечами и дротиками, они превратили в арену сражения исполосованные мраком и отблесками света волны. Ему не было дела до их борьбы — все это были враги, каждый из которых, не задумываясь, лишил бы его жизни ради спасительного обломка дерева. Бен-Гур поспешил отгрести в сторону.

В это время донесся плеск весел, и он увидел приближающуюся галеру. Высокий нос казался вдвое выше, блики, как клубки змей, сновали по резьбе на бортах. Вода под килем пенилась.

Он изо всех сил забил ногами, толкая тяжелую, неповоротливую доску. Секунды были драгоценны — половина любой из них могла стоить ему жизни или смерти. И тут из моря на расстоянии вытянутой руки блеснул золотом шлем. Потом показались руки с растопыренными пальцами — большие и сильные руки — раз ухватившись, они не дали бы сбросить себя. Бен-Гур рванулся прочь. Над водой поднялась голова, несущая шлем, руки судорожно забили, голова повернулась, и свет упал на лицо. Рот распахнут, невидящие глаза широко раскрыты, бескровная бледность утопленника — можно ли представить более жуткое зрелище? Но его встретил крик радости, и, не успев снова скрыться под волной, тонущий был схвачен за цепь шлема под подбородком и втащен на доску.

Это был Аррий, трибун.

Прилагая невероятные усилия, Бен-Гур одновременно толкал доску, цеплялся за нее и старался удерживать голову римлянина над водой. Галера прошла, едва не задев их веслами. Прошла прямо по головам со шлемами и без, а за ней осталась только освещенная огнями вода. Раздался приглушенный треск, за которыми последовали человеческие крики, заставившие пловца оглянуться, и жестокое удовольствие коснулось его сердца — «Астрея» отомщена.

После этого ход сражения переменился: оборона превратилась в бегство. Но кто же — победитель? Бен-Гур понимал, как сильно зависят от ответа его свобода и жизнь трибуна. Он подталкивал доску под тело последнего, пока оно не поднялось над водой, после чего прилагал все силы, чтобы удержать спасенного в таком положении. Медленно светало. Он ждал прихода утра с надеждой и страхом. Приведет оно римлян или пиратов? Если пиратов, его подопечный погиб.

Наконец утро настало, заполнив светом неподвижный воздух. Слева виднелась земля — слишком далеко, чтобы плыть туда. Повсюду плавали, подобно ему, спасшиеся на обломках. Кое-где чернели обугленные, порой еще дымящиеся остатки судов. В отдалении стояла галера со свернутым парусом и неподвижными веслами. Еще дальше можно было различить движущиеся точки, которые могли быть кораблями беглецов или преследователей, а могли — птицами.

Так прошел час. Нетерпение еврея росло. Если спасение не придет быстро, Аррий умрет. Порой он казался уже мертвым, так неподвижно лежал. Бен-Гур снял с него шлем, потом — с огромными усилиями — нагрудную пластину. Сердце билось. Это вселяло надежду, но он мог только ждать и, по обычаю своего народа, молиться.

ГЛАВА VI Аррий усыновляет Бен-Гура

Возвращаясь к жизни, захлебнувшийся испытывает большие муки, чем тонущий. Аррий прошел через все и, наконец, к великой радости Бен-Гура смог говорить.

Постепенно от бессвязных вопросов: «Где я?» и «Кто ты?» он обратился к сражению. Сомнения в победе заставили его чувства вернуться быстрее — чему в немалой степени помог длительный отдых, какой только можно было получить на их утлом плоту. По прошествии времени он стал разговорчив.

— Наше спасение зависит от исхода боя. Однако я понимаю, что ты сделал для меня. Говоря прямо, ты спас мою жизнь, рискуя собственной. Об этом станет известно… но, что бы ни произошло, прими мою благодарность. Если же Фортуна окажется ко мне благосклонной, я отблагодарю тебя так, как подобает римлянину, имеющему власть и возможность доказать свою признательность. Однако, если ты оказал свое благодеяние с действительно добрыми намерениями, а точнее, обращаясь к твоей доброй воле… — он поколебался. — Я прошу у тебя обещания сослужить мне, в определенных условиях, величайшую службу мужчины мужчине. Обещай же сейчас!

— Если дело это не запретно, я выполню его, — ответил Бен-Гур.

Аррий снова опустил голову.

— Ты в самом деле сын еврея Гура? — спросил он чуть погодя.

— Как я и говорил.

— Я знал твоего отца…

Иуда придвинулся ближе — голос трибуна был слаб — и превратился во внимание, ибо ожидал, наконец, услышать весть о доме.

— Я знал его и любил, — продолжал Аррий.

Еще одна пауза, во время которой что — то отвлекло мысли говорившего.

— Не может быть, чТобы ты, его сын, не слышал о Катоне и Бру те. Они были великими, но наибольшее величие принесла им смерть. Умирая, они оставили закон: римлянин не переживает свою удачу. Ты слушаешь?

— Я слышу.

— По обычаю, каждый благородный римлянин носит кольцо. Вот оно, на моей руке. Возьми его теперь.

Он протянул Иуде руку, и тот выполнил просьбу.

— Надень его на свою руку.

Бен-Гур сделал и это.

— Безделушка может оказаться полезной, — говорил далее Аррий. — Я владею имуществом и деньгами. Даже в Риме я считаюсь бога тым. Семьи у меня нет. Покажи кольцо вольноотпущеннику, который управляет имуществом в мое отсутствие, — ты найдешь его на вилле у Мизена. Скажи, как оно к тебе попало, и проси, чего захочешь, или даже всего, — он не откажет. Если останусь в живых, я сделаю для тебя большее: я сделаю тебя свободным и верну в твой дом, к твоей семье, или же ты сможешь заняться тем, чем пожелаешь. Ты слышишь?

— У меня нет выбора, слышать или нет.

— Тогда поклянись. Богами…

— Нет, добрый трибун, я еврей.

— Тогда твоим Богом, или в самой священной форме, какую предполагает твоя вера, клянись выполнить то, о чем я сейчас скажу. Я жду, мне нужно твое обещание.

— Благородный Аррий, судя по твоему тону, меня ждет что-то очень важное. Сначала скажи свое желание.

— И тогда ты пообещаешь?

— Это значило бы уже обещать, а… Славен будь Бог моих отцов! К нам идет корабль!

— Откуда?

— С севера.

— Ты можешь определить национальность по его виду?

— Нет, я сидел на веслах.

— Он несет флаг?

— Нет, не вижу.

Аррий помолчал, по-видимому, глубоко задумавшись.

— Корабль все еще идет к нам? — спросил он наконец. — Да.

— А сейчас ты видишь флаг?

— Он идет без флага.

— И никакого знака?

— Он идет под парусом, у него три ряда весел, движется быстро — вот и все, что я могу сказать.