Эдвин Швин - Войсковая разведка

• Название: Войсковая разведка
• Автор: Эдвин Швин
• Издательство: Военное Издательство Народного Комиссариата Обороны Союза ССР
• Жанр: Военное
• Год: 1941

В своей книге автор показывает необходимость детального изучения противника, организации систематического добывания сведений о противнике, внимательной и беспристрастной их оценки и использования.

Поставленные задачи автор разрешает на конкретных примерах армий, участвовавших в мировой войне 1914–1918 гг., и на материалах разведывательного отдела Генерального штаба американской армии.

---

Да, это всегда возможно, если будут приняты меры к сбору достаточных для этого сведений. На возражения об относительности и небольшой пользе такой оценки противника следует заметить, что перечень возможных действий противника должен быть настолько полным, чтобы охватить все возможные варианты, не пропуская ни одного из вероятных путей, по которому могут развиваться действия противника.

Практически все военные авторитеты сходятся на том, что положение противника на данный момент является логической базой, на основе которой могут быть определены предстоящие его действия. Между тем, именно процесс перехода от того, что известно о противнике, к определению его действий в будущем является причиной ошибок, допускавшихся ранее в нашей системе обучения.

Наша послевоенная доктрина в области разведки, господствующая в офицерской школе Генерального штаба и нашедшая отражение в инструкциях военного министерства, пренебрегает необходимостью учета и оценки некоторых относительных данных о противнике, стремясь к обманчивой точности. Современная наша система, признающая значение точности в знании противника, отказывается от попыток определить с самого начала «наиболее вероятные действия противника». До 1932 года наши разведывательные органы определяли «вероятные действия противника» на основании данных, которые, возможно, были предназначены для дезинформации, или путем чисто академических рассуждений. Старый метод оценки обстановки создал такие формулы, как «вероятная задача противника», «вероятные намерения противника». Вся оценка здесь основывалась на старании определить «задачи и намерения» противника.

«Намерения» противника, определенные старыми методами, ложились в основу оценки, и на их базе устанавливали, что противник будет своими действиями благоприятствовать выполнению наших намерений. Все, что требовалось в таком случае, — это поставить себя на место противника и решить, что он предпринял бы в подобной обстановке, — вот что подразумевалось под «наиболее вероятными действиями противника». Узнав таким образом точно, что именно противник намерен делать, совсем нетрудно прийти к довольно четкому решению относительно собственных действий. Единственная трудность этого метода заключается в том, что в девяти случаях из десяти противник будет действовать совершенно иначе, чем мы определили.

По нашей современной доктрине все предположения о возможных действиях противника сводятся в небольшое количество подробных и четких гипотез. Эти гипотезы определяют возможности противника и учитываются командиром при оценке обстановки. При этом важно, чтобы ни одна из возможностей противника не была упущена. Этот метод, конечно, не только не упрощает задачи, а, наоборот, крайне усложняет ее, но в то же время он устраняет случайности или догадки.

Многие исторические примеры доказывают ошибочность теории, предусматривающей возможность определить «вероятные намерения противника». Многие случаи внезапных действий противника являлись результатом того, что побежденный строил свою операцию на отгадывании «вероятных действий противника».

Чтобы не вводить новой обстановки для доказательства нашего положения, мы используем операцию преследования, проведенную 1–й германской армией.

Возьмем обстановку, сложившуюся к концу августа и началу сентября в том виде, как она представлялась генералу Клуку.

Англо — французские войска продолжали отступление в юго — западном направлении. В первые дни сентября направление их отхода отклонилось на юг. Исключая контрнаступление, предпринятое 5–й французской армией против 2–й германской армии у Гиз 29 августа, отступление проходило безостановочно.

Клук, как и все высшие офицеры обеих сторон, был сторонником метода определения «намерений противника».

Он, несомненно, придерживался в этом отношении взглядов вдохновителя этой школы — Мольтке — старшего. Последний дал следующую обобщающую характеристику своей школы: «Необходимо при любых обстоятельствах принимать обстановку такой, какой она представляется в данный момент, вызывающей сомнения и таящей в себе много неизвестного, затем оценить здраво то, что известно, предугадать то, что неизвестно, быстро принять решение и действовать соответственно, без колебаний».

Клук, для того чтобы «здраво оценить положение противника», обращается — возможно, несознательно, — к известным ему фактам, рассуждая так: «Французы и англичане потерпели поражение в позиционных сражениях». Отсюда, по мнению Клука, их отступление не является добровольным, а под давлением силы. Следовательно, их войска расстроены — их моральное состояние подавлено.

Гипотеза о том, что противник отступал по своей собственной воле или потому, что его высшее командование, в целях перегруппировки сил для нового маневра, приказало отступать, — это предположение, по — видимому, не принималось им во внимание. Он воспринял гипотезу, которая казалась ему «наиболее основательной», и которая больше ему льстила. Желание породило мысль: «Французы и англичане отступают в панике».

Нарисовав себе истинную, как считал Клук, картину обстановки и положения противника, он выбрал из массы возможностей, которыми располагал противник, наиболее, как ему казалось, «основательную». И вот перед нами образец применения метода «наиболее вероятных намерений» в его чистом виде.

Клук поставил перед собой вопрос: что бы он делал на месте противника в подобной обстановке? Отступить к Парижу и остановиться здесь на позициях, возведенных вокруг города? — Нет, это было бы нарушением элементарных правил оперативного искусства. Ни один здравомыслящий человек этого бы не сделал. Отступить южнее Парижа, оставляя город на волю судьбы? — Да, это было бы наиболее «благоразумным».

2 и 3 сентября стало очевидным, что союзники отходят южнее Марны. Этот факт еще более убедил Клука, что он разгадал намерения противника. И если у него и мелькнула ранее мысль о возможности перехода союзников в контрнаступление, то теперь он ее отбросил совершенно, как «неосновательную». Мысль, — если она вообще приходила ему в голову, — о том, что укрепления вокруг Парижа могут не только служить в качестве оборонительного рубежа, но и явиться исходными позициями для перехода в контрнаступление, его не беспокоила.

Все было подготовлено им для «стратегического сюрприза» 6 сентября. Движение войск, намеченное приказом Клука, должно было помешать противнику выполнить приписанные ему намерения.

1–я германская армия должна была быстро продвинуться на юг, восточнее Парижа, с целью обхода левого фланга противника. Этим маневром она не только ставила свой правый фланг и тыл под угрозу удара со стороны Парижа, но и открывала возможность контрнаступлению англичан. В опасном положении могла оказаться германская армия также и при переправах через Марну, имея на северном берегу для прикрытия коммуникаций лишь один 4–й корпус.

В действительности во французских войсках не было растерянности. Союзники отходили в порядке по приказу верховного командования. С каждым днем отхода они накапливали свои силы, что дало им возможность сформировать 6–ю армию. Моральное состояние их укрепилось после перехода в контрнаступление 5–й французской армии у Гиз. Французами эта операция правильно расценивалась как победа. Французские войска, в частности 5–я армия, ожидали лишь приказа для перехода в контрнаступление на противника, по отношению к которому они чувствовали свое моральное превосходство.

6 сентября произошли события, совершенно неожиданные для германцев, явившиеся в значительной мере результатом определения намерений противника на основе догадок.

Установка на то, что «необходимо принимать обстановку такой, какой она представляется в данный момент, вызывающей сомнения и таящей в себе много неизвестного, затем оценить здраво то, что известно, предугадать то, что неизвестно», явно несостоятельна. Командир, который будет ее придерживаться и, исходя из этого, определит «вероятные намерения противника», воспримет сведения о противнике так, что они подкрепят его предвзятое мнение. Клук счел отступление союзников южнее Марны за «намерение» французов оставить Париж, за «намерение» продолжать отступление.

Мы постараемся доказать наши выводы еще одним не менее убедительным примером, приведенным французским полковником Берни.

2–я ГЕРМАНСКАЯ АРМИЯ 27 АВГУСТА 1914 г.

(схема 2)

После сражения у Шарлеруа 2–я германская армия под командованием генерала фон Бюлова направилась на юго — запад, преследуя 5–ю французскую армию. Вечером 27 августа 2–я армия занимала следующее положение: