Джуд Деверо - Навеки

• Название: Навеки
• Автор: Джуд Деверо
• Жанр: Любовно-фантастические романы

«Вот она, Джуд Деверо, в самом расцвете своего мастерства», – написали рецензенты журнала «Буклист», отзываясь о первом романе подсерии об Адаме и Дарси Монтгомери «Навсегда». Теперь Деверо возвращается к своей наделенной уникальным даром героине Дарси Монро в новом захватывающем романе о бесконечной любви и мрачных тайнах…

«Навеки».

Экстрасенсорные способности Дарси всегда помогали ей справиться с трудностями. Именно этот дар привел ее к единственной и неповторимой любви всей ее жизни: богатому и могущественному Адаму Монтгомери. Когда Адам исчезает вследствие загадочного несчастного случая, убитая горем Дарси остается воспитывать малютку-дочь в одиночку. Но интуиция подсказывает ей, что свидетельства смерти Адама недостоверны…

Перевод осуществлен на сайте http://lady.webnice.ru

Куратор: LuSt

Перевод: Annabell, Netti, serditovanatasha, LuSt, laflor, Rusena, Amalteia, makeevich, KattyK, Oljkin, Squirrel, тучка            

Редактура: LuSt и codeburger

---

Когда эта связь между мною и Адамом начала… не то чтобы прерываться, но искажаться, я проснулась в страхе и бросилась в отцовскую спальню. Постель была пуста, в нее явно никто не ложился.

Я предположила, что отец, как всегда, сидит в кабинете, запершись там вместе с этим проклятым Зеркалом Нострадамуса, «сувениром», доставшимся от ведьмы. Он постоянно экспериментировал с артефактом, записывая все наблюдения. А Боадицея, наверное, с ним, заснула на кушетке, как частенько случалось.

Я постучала в дверь кабинета, когда никто не ответил, взяла ключ из вазы, стоявшей на столе в холле, и отперла дверь. Едва увидев отца, лежавшего головой на большом письменном столе, я сразу поняла: что-то случилось. Когда убедилась, что Боадицеи в комнате нет, уже знала: она с моим мужем, где бы тот ни был.

Я разбудила отца, и в считанные минуты весь дом осветился огнями и заполнился полицейскими. Несколько часов спустя Монтгомери и Таггерты, члены семьи моего мужа, начали прибывать со всех концов страны на самолетах, вертолетах, машинах и яхтах.

Среди всеобъемлющей суматохи отец втащил меня в кабинет и прислонился спиной к двери.

– Зеркало пропало.

Страшное известие настолько потрясло меня, что пришлось сесть. Если Адам и его сестра исчезли, а вместе с ними пропало и Зеркало Нострадамуса, значит тут замешано зло. Настоящее зло, а не обыкновенный похититель, позарившийся на выкуп. С вором я бы справилась.

Когда меня затрясло, отец обнял меня. Через какое-то время в комнату вошел Майкл Таггерт, кузен моего мужа и один из немногих осведомленных о событиях в Коннектикуте. Майкл знал правду и обо мне. Он знал, на что я способна силой своей мысли и что я на самом деле сделала.

Майкл взял меня за руки, заглянул в глаза и попросил рассказать, что я чувствую. За это я и любила его.

Большинство людей до смерти пугались, если узнавали, что я могу интуитивно постигать их сокровенное. У многих имеются маленькие грязные секреты, которые они хотели бы ото всех спрятать. Но только не у Майкла. Его не заботило, что я могу прозреть в нем, он не скрывал ничего такого, чего следовало бы стыдиться.

Я призналась, что, по моим ощущениям, Адам и Боадицея живы, но попали в какую-то ловушку, не понятно, в какую. Где они заперты? Под водой? В пещере? В месте, укрытым злом?

На поиски потратили миллионы, но самолет Адама и Боадиции так и не был найден.

В течение первых месяцев я почти не спала. Кузены Адама заботились о девочках. Адам, мой отец, Бо и я очень старались скрыть от людей, в том числе и от родственников, на что способны наши малышки. Но мы недооценили клан Монтгомери-Таггертов. Те смеялись над шалостями девочек и защищали их от посторонних глаз.

Я день и ночь концентрировалась и медитировала, стараясь обнаружить Адама и Боадицею, хотя уже поняла, что кто-то прятал их и прятал магическим способом, лишая меня возможности найти их мысленно.

Через три месяца после исчезновения я проснулась в два часа ночи и почувствовала: что-то случилось. Сердце колотилось, кровь стучала в висках, но сначала я не могла осознать свои ощущения. Я заставила себя успокоиться и сосредоточиться.

Вскоре удалось понять, что это Зеркало. Оно больше не с Адамом и Боадицеей. Теперь оно отделено от них, и оно… оно странствовало. Я видела почти как наяву… Пустыня. Песок. Верблюды.

Грузовики.

Я бросилась будить отца, но он бодрствовал за компьютером в кабинете. Из-за тоски по жене ему редко удавалось заснуть. Я, захлебываясь, описала видение.

– Если найдем Зеркало, оно сможет привести к ним, – рассудил отец и попросил повторить рассказ.

К вечеру того же дня он уже летел на Ближний Восток, чтобы заняться поисками артефакта.

Уже после его отъезда, оставшись в доме одна с двумя детьми и парой слуг – штаб-квартира поисков Адама и Боадицеи была перенесена в фамильное гнездо в Колорадо, – я впервые услышала обвинения в том, что я что-то такое подстроила с самолетом. Утверждалось, что мне невтерпеж было избавиться от богатого мужа и золовки, чтобы заполучить вожделенные деньги.

И Майкл Таггерт снова пришел мне на помощь. Он уволил людей, работавших на меня, за их старания, чтобы ни один таблоид не ускользнул от моего внимания, и упрашивал уехать с ним в Колорадо. Но я не могла. Не могла покинуть место, где чувствовала себя ближе всего к Адаму. Я сказала Майку, что хочу остаться в Виргинии, воспитывать девочек и стараться сделать все возможное, чтобы отыскать Адама и Бо. Сообщила, что мы с отцом ежедневно созваниваемся и пообещала призвать на помощь всех Монтгомери и Таггертов, как только отец что-нибудь найдет.

Я верила в то, что говорила, но вскоре поняла, что эти благие планы невозможно выполнить. Когда я в первый раз повела девочек в кино, какая-то женщина плюнула в меня. Пришлось подхватить дочь на одну руку, а племянницу на другую, чтобы те не вздумали попытаться – а им бы это наверняка удалось – перевернуть злобную тетку вверх тормашками и хорошенько потрясти.

В течение нескольких месяцев после этого инцидента кузены Монтгомери жили с нами и возили девочек в детский сад и обратно, но после неких «происшествий», причиной которым, я знала, были девочки, пришлось забрать малышек из садика.

Наконец Сьюзен Монтгомери, женщина, воспитывавшая моего мужа после того, как пропали его родители, прилетела в Виргинию для разговора со мной. Она предложила отвезти детей в Колорадо и, пока они не научатся «контролировать себя» – так она обтекаемо выразилась, – обучать их дома.

Я возразила, что могу организовать домашнее обучение и в Виргинии.

Сьюзен в ответ молча посмотрела на меня, и я увидела себя ее глазами. Женщину в полном раздрае. Когда я не вводила себя в транс, пытаясь отыскать Адама и Бо, я плакала. У меня было одинокое детство, потом я встретила мужчину, который полюбил меня, отца, который тоже любил меня, и золовку, нуждавшуюся в море любви.

Вдобавок еще две маленькие девочки, каждая из которых являлась воплощением любви.

И вот в один далеко не прекрасный день я потеряла все.

Я отправила дочь и племянницу к родственникам в Колорадо. Детям был нужен смех. А с тех пор, как отец одной и мать другой исчезли, в нашем доме остались только слезы.

Прошло несколько месяцев. За это время я несколько раз летала в Колорадо на частном реактивном самолете Монтгомери и проводила много времени с девочками, но всегда возвращалась в Виргинию, чтобы продолжить попытки нащупать Адама и Боадицею силой своей мысли.

Я говорила с отцом всякий раз, когда он умудрялся добраться до телефона. Месяц за месяцем он пытался напасть на след Зеркала. Несколько раз был близок к успеху, но удача постоянно ускользала. Что до меня, я перестала истекать слезами каждую минуту вне транса, и перешла на следующую ступень: отчаянной тоски по мужу. Я никуда не выходила, не показывалась на публике, не в силах выносить того, что обо мне думали. Репортеры все еще стояли лагерем в конце подъездной дорожки, и система безопасности время от времени выходила из себя из-за их попыток перелезть через стену.

И вот теперь, после всех этих месяцев, мать написала, что за мной должок и я обязана помочь какому-то актеру. Первым побуждением было отказаться из-за невозможности прервать поиски Адама, но я уже поняла, что кто бы… или что бы ни удерживало мужа и золовку, оно было настороже. Все мои попытки сконцентрироваться за все это время не смогли ни на йоту пробиться сквозь окружавшее их защитное поле.

А может, Адама и Бо погрузили в спячку. Если бы Бо была здесь, она бы, пожалуй, могла поведать мне правду об истории со Спящей Красавицей. Наверняка потомки мисс Красавицы процветают теперь где-нибудь в Миннесоте. От одной только мысли о Бо на глаза набежали слезы. В общем, я отвела взгляд от Линкольна Эймса.

– Не думаю, что могу помочь вам, – сказала я.

– Я тоже так не думаю, – подхватил он и поднялся. – Если бы вы могли находить людей, вы бы отыскали своего мужа. Верно ведь? Если только…

Когда гость умолк на полуслове, я снова взглянула на него, чтобы определить, что он имел в виду. Конечно, Эймс опирался на факты, которые, как он полагал, были общеизвестны, но его смущение ощутимо заполнило всю комнату.

– Я не хотел сказать… – начал он. – Просто непонятно, ну, каким образом вы могли бы помочь. Деньгами Монтгомери? И потом…

Он догадался, что еще сильнее испортил дело и замолчал. Мне показалось странным, что моя мать ничего не рассказала своему протеже о моих способностях. Я никогда никому, даже Адаму, не признавалась, что случилось в той комнате с ведьмой и ее приспешниками, но мать присутствовала там и воочию видела, чем все кончилось – она могла бы порассказать немало. Но не сделала этого.

Линкольн Эймс продолжал стоять, я продолжала сидеть. Ростом он был около ста восьмидесяти сантиметров, а весом не меньше девяноста килограммов, мой же рост – всего сто пятьдесят восемь сантиметров, и вешу я килограммов сорок пять, не больше. Гость мог бы внушать опасения, но я не чувствовала ничего пугающего, наоборот, мне показалось, что он хороший парень. Упустил какую-то любовь в своей жизни, но в нем не ощущалось ни капли жестокости. Если только, конечно, он не был могущественным магом и не сумел помешать мне различить его истинную сущность, как это случилось Коннектикуте.