Лаврентий Берия - «Пожить бы еще лет 20!» Последние записи Берии

• Название: «Пожить бы еще лет 20!» Последние записи Берии
• Автор: Лаврентий Берия
• Издательство: Яуза-пресс
• Жанр: Публицистика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9955-0405-4

Главная историческая сенсация! Последняя книга Л. П. Берии, дополняющая публикацию его личных дневников. Это не мемуары (Лаврентий Павлович больше думал не о прошлом, а о будущем СССР) и не предсмертная исповедь (атеист Берия не мыслил в таких категориях) — это ПОЛИТИЧЕСКОЕ ЗАВЕЩАНИЕ величайшего государственного деятеля Сталинской эпохи, который был не только «лучшим менеджером XX века», но и «блестящим системным аналитиком». Читая Берию, понимаешь, какой невосполнимой утратой стало для России его убийство врагами народа.

«Хорошо бы пожить еще лет хотя бы 20. Это же черт знает что мы за эти 20 лет сможем сделать! К 1964 году закончим шестую пятилетку и примерно к 1970 году можем иметь такой материальный уровень, что и американский рабочий позавидует… Товарищ Сталин ставит великую задачу добиться 5-часового рабочего дня. Если добьемся, это будет великий переворот. Мы на одном, этом капитализм обойдем, они так не могут, ум прибыль давай, а им рабочие — а как русские могут за 5 часов, и живут хорошо. Нет, давай нам тоже социализм и Советскую Злость, мы тоже хотим жить как люди. Вот это и будет мирное наступление коммунизма…»

---

«Экономическая анархия капиталистического строя-, есть подлинный корень зла… Я убежден, что есть только один путь борьбы с этим тяжким злом — введение социалистической экономики вместе с системой просвещения (выделение мое. — С. К.), направленной на благо общества…»

Уже со второй половины 30-х годов Сталин стремился поменять местами роль партии и Советов. Однако историческая ситуация не очень-то этому способствовала. Как-то после войны, в конце 40-х годов, в ходе товарищеского ужина на «ближней» даче в честь делегации одной из стран народной демократии Сталин в ответ на льстивое заявление, что, мол, гостям очень важен «советский опыт построения социалистической демократии», высказался в том смысле, что мы сами лишь начинаем выстраивать демократическое общество, что ни о какой демократии в прошлом у нас не могло быть и речи, потому что если бы мы развивали демократию, нас бы просто съели.

Однако по своим социальным установкам Сталин был, безусловно, демократом в полном и точном смысле этого слова, то есть убеждённым сторонником и проводником идеи о государственной власти как власти варода (как, собственно, и переводится на русский язык греческое слово «демократия»).

Но социалистическая демократия — это власть избираемых всем народом Советов, и к моменту подготовки XIX съезда, к 1952 году, наступил вполне благоприятный момент для повышения роли Советов в государственном управлении. При, нет, не снижении, а изменении роли партии в управлении страной. Приказ комитета партии должен был заменяться убеждением, нравственно и политически обоснованным.

На XIX съезде в руководство по инициативе Сталина было введено немало молодых кадров, началась переориентация задач партии с хозяйственного управления на идейное, что было видно уже из сопоставления Устава ВКП(б), принятого XVIII съездом в марте 1939 года, и Устава КПСС, принятого XIX съездом.

Устав 1939 года:

«Партия является руководящим (выделение жирным курсивом здесь и ниже моё. — С. К.) ядром всех организаций трудящихся, как общественных, так и государственных, и обеспечивает успешное построение коммунистического общества».

Устав 1952 года:

«Ныне главные задачи Коммунистической партии Советского Союза состоят в том, чтобы построить коммунистическое общество… непрерывно повышать материальный и культурный уровень общества, воспитывать членов общества…»

Причем если раньше Политбюро ЦК было призвано организовывать «политическую работу», а Комиссия партийного контроля контролировала «исполнение решений партии и ЦК… партийными организациями и советско-хозяйственными органами», то теперь Президиум ЦК должен был организовывать текущую работу ЦК, а Комиссии партийного контроля при ЦК придавались функции контроля чисто внутрипартийных дел.

Не приходится сомневаться, что переработка Программы КПСС шла бы именно в этом направлении и углубляла бы идеи социалистической демократии. А включение Берии в состав комиссии по переработке программы показывало, что Сталин видит в Берии своего единомышленника. После войны именно Берия весьма громко заявлял, что в рабочее время надо заниматься государственной работой, а не партийными собраниями — чем грешил чиновничий аппарат не только в ЦК, но и в аппарате Совета Министров СССР, в министерствах и ведомствах.

Не приходится сомневаться и в том, что переработка Программы фактически должна была привести в весьма краткие сроки к разработке новой программы КПСС. Вторая (первая послереволюционная) программа партии была принята ещё на VIII съезде РКП(б) в марте 1919 года. Ясно, что к 1952 году она устарела не только тактически, но и стратегически.

Тем не менее сразу же после убийства Сталина и затем убийства Берии все работы по переработке программы были свёрнуты, и лишь в 1956 году на XX съезде было принято решение о разработке проекта новой, третьей программы КПСС. При этом даже через три года к внеочередному XXI съезду КПСС программа готова не была — хотя необходимость её была признана ещё в 1952 году.

Лишь через пять (!) лет после принятия решения XX съезда о разработке новой программы — 30 июля 1961 года проект её был опубликован в органе ЦК — газете «Правда», а 31 октября 1961 года — на XXII съезде КПСС эта «программа строителей коммунизма» была принята, хотя уже тогда осведомлённым людям внутри и вне СССР было известно, что третья программа КПСС заранее обречена — нет, не на провал, а на заклание…

Как и сама партия, и сам СССР, и сама Россия…

Сегодня — в свете последовавших после октября 1952 года событий марта и июня 1953 года и т. д. — можно сказать, что XIX съезд ВКП(б) — КПСС правомерно оценивать как несостоявшийся триумф социализма.

Этот съезд должен был стать отправной точкой отсчёта для очищения советского общества от накопившейся чиновной «накипи» и для развития социалистической демократии на базе усиления роли Советов и широкого политехнического образования новых подрастающих поколений советских людей.

В реальности вышло иначе — на отдалении сорока последующих лет с точностью «до наоборот».

А ведь было возможно и развитие СССР в рамках задумок XIX съезда, задумок Сталина и Берии.

Понять причины несостоявшегося триумфа социализма — всё еще не решённая современной Россией задача.

А пора бы её решать.

Материалы к XIX съезду ВКП(б) — КПСС

От составителя и комментатора:

На XIX съезде ВКП(б) — КПСС Л. П. Берия выступил с большой речью. Безусловно, подготовка этой речи заняла у него много времени и потребовала немалых усилий. Но насколько — личных усилий?

Вопрос этот не празден, потому что у разных лидеров СССР была разная манера подготовки публичных выступлений.

Во времена Ленина понятие «спичрайтер» было для руководителей партии и правительства настолько же чуждым, насколько привычным оно стало для руководителей партии и правительства во времена Хрущёва, Брежнева и Горбачёва.

Поздняя же сталинская эпоха оказалась в этом смысле переходной. Сам Сталин все свои речи писал сам, и это же можно было сказать о многих его близких соратниках. Однако постоянная их загруженность и широкие возможности по использованию аппарата привели к тому, что кое-кто, например, Хрущёв, уже вовсю пользовался «помощью» референтов, секретарей, помощников и т. д.

Для Хрущёва это было тем более свойственно, что сам он был в больших неладах как с литературным стилем, так и с грамматикой (знаменитое его «Азнакомица…» — не анекдот). Да и образованием не блистал, а к самообразованию склонности не имел.

Берия же, напротив, с младых лет хотел учиться и всю жизнь учился, в том числе — не по учебникам, а в постоянном общении с крупными людьми, выдающимися умами страны. Причём его собеседниками были незаурядные фигуры в различных областях деятельности, начиная от теоретической физики и заканчивая культурой. Поэтому Берия и рос постоянно.

Так что свои речи он тоже писал явно сам, что видно и из публикуемых ныне его подготовительных записей и тезисов речи. Конечно, Берия пользовался помощью своих помощников для подбора соответствующих материалов, но основой всё равно были его собственные мысли, к которым секретари подбирали цифры и т. п.

Сегодня команду Сталина всё ещё пытаются представить сборищем неких недоумков, умевших лишь стучать по столу кулаками и пачками подписывать расстрельные списки. Однако если прочесть, например, опубликованные уже после 1991 года мемуары и записки Кагановича, то можно убедиться в том, что этот бывший простой кожевенник обладал незаурядным не только практическим, но и весьма глубоким теоретическим умом и был неплохим социальным аналитиком. Недаром библиотека у Лазаря Михайловича насчитывала не один десяток тысяч томов, и он их не просто коллекционировал, а читал.

В команде Сталина это было, собственно, нормой — постоянно читать, учиться, размышлять, — несмотря на огромную повседневную загруженность. Горные лыжи, катания с байкерами и Hi-Fi аудиоаппаратура тогда не пользовались в высшей руководящей среде популярностью — не до того было. Зато в вопросах теории разбираться приходилось.

И соратники Сталина в ней разбирались. Это лишний раз доказывают ныне публикуемые в журнале «Вопросы истории» письма В. М. Молотова, направлявшиеся им в 1964 году в ЦК КПСС по поводу хрущёвской Программы КПСС.

Как увидит читатель, Л. П. Берия тоже мог бы написать в хрущёвский ЦК много толкового относительно программных вопросов. Но, впрочем, если бы Лаврентий Павлович был в 1964 году жив (а это однозначно означало бы, что он входит в число высших руководителей СССР), то необходимости в марксистской критике Программы партии просто не было бы.