Буало-Нарсежак - Хитросплетения (Сборник рассказов)

• Название: Хитросплетения (Сборник рассказов)
• Автор: Буало-Нарсежак
• Издательство: Центрополиграф
• Жанр: Детектив
• Год: 1996
• ISBN: 5-218-00085-Х

В шестом томе Полного собрания сочинений Буало-Нарсежака мы впервые знакомимся с их рассказами. Признанные романисты и в жанре короткого рассказа проявляют себя настоящими мастерами.

Быть может, ограниченное пространство новеллы и мешает свойственному им психологизму, зато в построении интриги и неожиданного финала «на пятачке» рассказа авторы явно выигрывают.

Пессимистическое восприятие современного мира сталкивается в представленных сборниках рассказов с необычайно жизнеутверждающим отношением к людям, населяющим эту зловещую действительность.

Читатели, которые познакомятся с шестым томом Полного собрания сочинений Буало-Нарсежака, безусловно придут к выводу, что целостное представление об их творчестве невозможно без новеллистики.

---

— Я-то хорошо с ним знакома, — говорит Мария- Франсуаза, — знаю, что он никогда не признается.

— Я тоже его изучила, — с горечью говорит Жаклин. — И наверное, получше вас… Это ведь я поплатилась!..

Очевидно, что, когда по легкомыслию делаются намеки на частную жизнь Антуана, это создает моменты гнетущей напряженности! А о чем, к несчастью, говорят женщины, приговоренные к бездействию? О своих любовных историях! Сперва начинают с себя. Но если

Мишель, например, забывается так, что проговаривается: «У него бывали такие милые чудачества!..» — то появляется желание вцепиться ей в физиономию! А потом мало-помалу доходит до сознания, что они сами приговорили себя на довольно длительный срок! И каждодневная жизнь ставит тысячи проблем. В частности, проблему шестой кровати. Так как существует лишь пять спален! Марселей устроился на чердаке, здесь вопросов нет. Но куда уложить шестую пансионерку? Проголосовали отдать раскладушку Мишель, самой молоденькой, и порешили, что каждый вечер она будет переносить ее в другую спальню.

— Кроме моей, — отрезала Жаклин.

— Почему?

— Потому что вы находитесь здесь у меня!

Неудачная фраза, которая долго еще пережевывалась. Соланж считает, что у всех у них равные права, уж коли беда у них общая.

И потом, проблема с завивкой. Мишель может ими заняться, но у нее есть свои собственные идеи, как стричь своих товарок — по мнению Эмилии, довольно вульгарные. Что же касается ванной комнаты, то выстраиваются хвосты. Наружу выкидывается с брезгливым видом забытое белье. Валери стучит кулаком в дверь:

— Не час же нужно, чтобы умыться!..

Жаклин пробует вмешаться. Моментально ее обвиняют в том, что у нее есть фаворитки. Фаворитки — у нее, которая всех их охотно бы утопила! Споры и обиды вокруг телевизора. Все это еще ничего, главное — это приступы тоски, необузданное любопытство.

— А как у него было с тобой? (В эти моменты называют друг друга на «ты».)

— О! Как у всех мужчин.

— Он тебе нежные слова говорил… Что, к примеру?..

— Сокровище мое…

— Не очень-то утруждал себя… А меня он называл кошечка…

— Неправда…

И вот они уже готовы растерзать друг друга. Жаклин начинает понимать, что скоро у нее начнутся серьезные проблемы. Больше она не раздумывает. Она срывается на крик, как директриса пансиона, налагает наказания. Временами атмосфера отравлена. Однажды устраивают голодовку, и Жаклин оказывается в столовой одна, вынужденная приканчивать суфле, чтобы оно не пропало. Маленькие шлюшки! Ну, они-то точно поплатятся за это! Труднее всего выдержать Марии- Франсуазе, которая помирает с тоски без своих милых дружков и баров. Невозможно, чтобы она прислушалась к голосу разума! Случаются вечера черной тоски, когда она хочет выбраться любой ценой. Ни разумные доводы, ни мольбы — ничто не действует: непреклонна. Запирается в своей спальне и грозит самоубийством. Наконец с большим трудом и благодаря высланной к ней делегации ее возвращают к более радостному настрою. Еще одна, доставляющая немало хлопот, — это славная, добрая Валери. Жаклин в полном недоумении обнаруживает, что Валери закладывает за воротник. А когда она под мухой, то горланит казарменные песенки, или же всхлипывает, или ломает мебель, а поскольку она сложена так, что только кетчем заниматься, то лучше с ней не связываться!

…А расследование, которое топчется на месте! Антуан по-прежнему уверяет в своей невиновности! Отвратительный тип! Весь сдерживаемый гнев направляется на него. Каждый вечер Жаклин читает молитву, чтобы он был приговорен, и все ее окружение вторит ей: «Прости нам наши обиды, как мы прощаем тем, кто нас обидел, и покарай Антуана. Пусть будет так!» Это приносит облегчение и придает силы. И потом, все же случаются праздники. Жаклин здорово умеет устраивать всякие развлечения. Играют пьесы; дают представления с переодеванием; организуют балы. Короче говоря, держатся вплоть до судебного процесса. Виновность Антуана кажется неоспоримой. «Если бы хоть одна из шести женщин оставалась в живых, разве не объявилась бы она?» Этот убийственный аргумент обвинения впечатляет буквально всех. Процесс открывается в трагической обстановке. Вечером по телевидению Фредерик Поттеше рассказывает о происшествиях за день, останавливается на странной личности Антуана. Тот признался, что переходил от любовницы к любовнице в поисках идеальной женщины, которая была бы способна целиком заполнить его жизнь, не разрушив ее.

— Это я, — говорит Жаклин.

— Извините!.. — говорит по-английски Эмилия. — Это я!

— Чтобы разрушить ее, может быть! — говорит маникюрша. — Но вот чтобы целиком заполнить — извините!..

— Да замолчите же вы! — кричат остальные.

Они прямо-таки прикованы к губам диктора; все остальное время они проглатывают газеты, язвительно обсуждают выступления мэтра Бранше (Сюзанны) — женщины-адвоката обвиняемого. Естественно, он выбрал женщину-адвоката. Да еще талантливую! Разъяренную! Она отбрасывает все обвинения. В стане затворниц царят упаднические настроения! К счастью, Прокурор Республики нападает без передышки. Его обвинительная речь беспощадна… Одна, две, три женщины могли бы исчезнуть… Но шесть — совпадение недопустимо… Бьевр их убил. Он заслуживает смерти!

Сгрудившись вокруг радиоприемника, который передает час за часом новости, они в тревоге ожидают. Защита действует ловко… у обвиняемого отсутствует подлинный мотив преступления. А кроме того, как он смог бы убрать шесть женщин за одну неделю? Одна жертва в день или около того — так не убивают, так не похищают!..

— По мне, его песенка спета, — говорит Мишель. — Напрасно у его дамочки так хорошо подвешен язык — перевеса ее не заметно…

Увы, несколькими часами спустя пронеслась немыслимая, скандальная весть: Бьевр оправдан!

На вилле возникло оцепенение, а затем бунт. Жаклин упрекали со всех сторон… и прежде всего из-за самой ее идеи, которая не выдерживала никакой критики, а потом в ее диктаторских замашках — короче, в этом длительном злоупотреблении доверием, от которого они так пострадали!.. Но Жаклин упряма! Ах так! Правосудие насмехается над ней! Ее протеже бунтуют!.. Еще увидим. Этот процесс — он будет пересмотрен! Антуан — его похитят и будут судить по-на- стоящему. В одно мгновение она вновь прибирает к рукам свои войска. При мысли, что Антуан будет удерживаться на вилле в их подчинении, они все ощущают наступление приятной веселости. Идет обсуждение, придумываются комбинации, идут приготовления.

За Бьевром отправился Марселей. Он выдал себя за представителя крупного американского издательства и сказал, что готов выкупить за огромную сумму авторские права на книгу, которую Антуан обещал написать о своем пребывании в тюрьме Санте. Польщенный Бьевр соглашается следовать за Марселеном, который берется привезти его к издателю; тот же, будучи больным, пребывает во владениях одного друга, недалеко от Фонтенбло. И вот Антуан выгружается на вилле «Мой отдых». Можно догадаться, какой ему оказан прием!

Он оказывается в погребе с зарешеченным прутьями окошком. В его распоряжении соломенный тюфяк, кувшин с водой и пайка хлеба заключенного.

В доме царит истеричное возбуждение. Присутствие Антуана порождает новый взрыв страстей. И тотчас же появляются два клана: «жестких» и «мягких». Но Жаклин призывает их к порядку. Обвиняемого будут судить «в здравом уме и твердой памяти». Пока же один только Марселей будет иметь право приближаться к узнику.

Вскоре открывается судебный процесс — «настоящий» — в большой гостиной, превращенной в зал суда присяжных. Председатель суда — Жаклин. Государственный прокурор — Соланж. Адвокат — Мария-Франсуаза. Марселей вводит Антуана со спутанными из предосторожности руками. Ощущается владеющее присутствующими настроение сочувствия и заинтересованности. По сути дела, самым сильным является Антуан, и женщины это чувствуют. Именно поэтому Жаклин стремительно переходит в наступление. И речи не может быть о том, чтобы распускать нюни.

Обвинительный акт: Антуан слышит, как ему вменяется в вину то, что он, фигурально говоря, изничтожил своих шестерых женщин, превратив их в «живых трупов». Он убил их духовно, «вынудив их скрываться, жить вне закона и, наконец, заставив их провести этот судебный процесс». Сама Жаклин едва-едва удержалась от слез. Одна за другой они предстают перед судом. Каждая рассказывает о своей связи с обвиняемым, что порождает различную реакцию. Бьевра, так это, похоже, скорее веселило. У него не получается так уж всерьез отнестись к этому необычному трибуналу. На задаваемые вопросы отвечает охотно. Писатель имеет право изучать свои персонажи прямо в жизни. Не его вина, если женщины, которых он изучал, кидались ему в объятия! Если бы не присутствие Марселена, то они растерзали бы его. Жаклин кипятится, стараясь изо всех сил вести дебаты хладнокровно. Она вынуждена призвать к порядку Марию-Франсуазу, которая злобно обрабатывает каждого свидетеля и всякий раз забывает из ревности про свою роль адвоката. Когда же Валери, всхлипывая, пересказывает признания Антуана в любви, Жаклин на время закрывает судебное заседание. Она не выдерживает. А после возобновления слушаний Антуан объясняет, что им всегда двигала жалость.