Эл Ибнейзер - Дар Менестреля

• Название: Дар Менестреля
• Автор: Эл Ибнейзер
• Жанр: Фэнтези

Почти никто еще не чувствует этого, но тьма сгущается над западным Вильдаром. Обыватели еще так же пьют свое пиво, политики так же интригуют при королевском дворе, все как обычно, господа, все как обычно. Но о приближающемся Часе знают уже Белые, равно как и набирающие силу Черные. И в центре грядущего — неказистый нескладный молодой менестрель, обвиненный в убийстве принцессы и спасающий теперь свою жизнь бегством. А делят с ним дорогу и вообще уж странные персонажи — колдун, герцог и мальчишка, смахивающий на лисенка. А может, лисенок, смахивающий на мальчишку. А за ними отправляются в поисках менестреля двое, которые раньше и подумать не могли, чтобы оказаться вместе. Два монаха двух орденов, оба в ранге, который мы назвали бы епископом… Только один из ордена Единого, а другой из Черного… И, конечно, появляющаяся то там, то сям принцесса, которую хотели против ее воли выдать замуж. Нет-нет, не то чтобы она была в кого влюблена, а ее пытались выдать за другого. Это неподходящая принцесса для мифа или баллады. Совсем неподходящая… Поэтому, собственно, она замуж и не хотела. Что может связывать таких разных людей?

Но перелистываются прочитанные страницы, и становятся видны общие корни. Корни, растущие с Востока, на ныне покрытые пеплом бескрайние просторы бывшей великой империи, не выдержавшей натиска зла, но и не допустившей его победы над миром, к ее последнему императору, и дальше, во времена когда еще не было ни империи, ни людей, ни даже самого Мира, а только Песня, по которой Мир и был создан…

Любители многих жанров смогут получить удовольствие от этой трилогии. Это несомненно фэнтези, в которой есть и бряцанье мечей, и магия, и миф, и история, и интрига, и Великое Предназначение, но начинается оно, как боевик, с поединка, и, как детектив, с преступления, а конец, несомненно, покорит любителей женского романа. И если вы прочитали его, не спешите избавляться от этой книжки. Потому что прочтя еще раз, вы увидите блеск новых граней и новых линий, и новые ассоциации проснутся от казалось бы уже прочитанного текста. Собственно, так и должны писаться книги, разве не так?

Роман написан в форме трилогии. Примерно 15.5 авторских листов, 526 Кб чистого текста. Имеет развитую историю и специально встроенные повороты сюжета для потенциального продолжения в виде в серии.

---

— Я тоже, — ответил Дастин. — но как мы теперь?

Мельсана была слишком счастлива, чтобы думать, но где-то на заднем плане сознания она понимала, что тьма из нее ушла, а сила осталась, и что теперь ей уже не нужно иметь дело со всем этим отребьем, чтобы иметь силу, и что… Мельсана сама удивилась, что эта мысль не доставляет ей былого чувства торжества сама по себе, но факт оставался фактом, оставив себе менестреля она получала доступ к источнку силы не сравнимому ни с чем, что мог бы предложить черный орден… Она удивилась про себя, что орден стал для нее с маленькой буквы, хотя собственно, чему удивляться? Он и есть с маленькой… Потом она опять подумала про себя то же самое, но поменяла местами пару слов. «Если остаться при Дастине то…» Мельсана мысленно повторила про себя эту фразу еще и еще и почувствовала тень того наслаждения, которое испытала только что. Да, подумала она, так значительно лучше. А правда, почему бы и нет. С такой силой ей никто не страшен, а Дастин… Ей даже не захотелось думать о том, что он будет послушен в ее руках, но опять же где-то на задворках сознания она это понимала, и это делало все только проще, поскольку ей самой хотелось быть с ним. Улыбаясь про себя девушка прижалась к плечу менестреля и закинув голову стала смотреть в его глаза, а он, опершись на локоть, смотрел на нее сверху вниз не в силах оторваться от ее взгляда и, смущаясь, сказал:

— Мельсана, это было так… замечательно… Ты будешь со мной и дальше?

Она улыбнулась.

— Я имею в виду… — Дастин вспомнил слова древней романтической песни и повторил их, — Пойдешь ли ты за мной?

Мельсана улыбнулась, вспомнив древний мистический обряд, о котором она слышала как о страшной тайне, и который начинался именно этими словами. Рассмеявшись она спросила:

— Всюду и всегда?

Дастин удивился, что девушка повторила слова из той песни, и продолжил словами мужской партии:

— Всюду и всегда!

Мельсана тоже удивилась. Неужели менестрель знает этот обряд? И она почуствовала, что может ответить только одним способом, если не хочет проклинать себя всю оставшуюся жизнь. Она приподняла голову и глядя глаза в глаза, с дыханием касающимся губ Дастина прошептала:

— Пойду, господин, всюду и всегда, в горе и в радости, в Рай и в Ад, в царство живых и в царство мертвых, пока есть на свете Бог.

Дастин еще более удивился, поскольку она повторила слова той песни весьма близко к тому, что он слышал. В песне мужкой голос должен был принять клятву и Дастин почти пропел последние строчки, заменив лишь имя:

— Я принимаю твою клятву, Мельсана Леогонская, моя жена.

Она улыбнулась и спросила:

— Знаешь ли ты, что сейчас сказал?

— А что, — Дастин немного растерялся, подумав, не ляпнул ли он чего лишнего и слишком нахального насчет «жены». Мельсана же ласково запустила пальцы в его волосы и обьяснила:

— Этот обряд называется Йуро Этерис, он не просто заменяет брачный обряд по любой церемонии, но и связывает души мужчины и его женщины навечно, так что даже смерть неспособна их разлучить. А те, кто посмеет разлучить их…. лучше не быть на их месте…

— Так мы теперь…. - снова растерялся Дастин.

— Да, — рассмеялась Мельсана, — муж и жена перед Богом и людьми. И наследники Леогонского престола, если это тебя волнует.

Дастин судорожно сглотнул, потом бросил отчаянный взгляд на нее…

— Не надо так, Дастин. Я честно не знала, что ты сам не понимаешь, что ты говоришь. Извини, но теперь уже обратной дороги нет.

— Да, нет, любимая, — Дастин почувствовал как с души его упал огромный камень, — ты прекрасно сделала. Я просто мечтать не смел, что ты хочешь быть со мной. Он запустил руку в волосы женщины, приблизил свои губы к ее губам и прошептал:

— Я люблю тебя, Мельсана, и я счастлив, что ты стала моей женой.

А затем медленно и нежно поцеловал ее в губы и некоторое время они уже ни о чем не говорил. Затем Дастину пришла в голову мысль и он спросил:

— Погоди Мельсана, как ты сказала, «пока есть на свете Бог»? Можно ли считать, что это то же самое что «пока стоит мир».

— Если быть точным, это несколько дольше, чем пока стоит мир. Поскольку мир когда-нибудь рухнет, а Бог останется. А почему ты спросил?

— Да так, удивительно, Онтеро поминал что-то в своих пророчествах о мужчине и женщине, которые соединятся «пока стоит мир»

— Ну это похоже о нас, — улыбнулась она.

Глава 6

В грязной таверне на окраине Абаскила за длинным столом на лавках сидело человек пятнадцать, которых случайный посетитель мог принять за честных крестьян, приехавших из окрестных деревень на рынок. При более внимательном взгляде сия гипотеза начинала вызывать сомнения, и не случайно. Слишком уж воровские и злобные рожи были у сидевших, слишком уж нагло и многозначительно кривились они в усмешках, слишком уж у многих из них лица были отмечены шрамами, вид которых не наводил мыслей о пахоте земли, а скорее о кратких стычках на большой дороге. А кто сомневался, мог лишь краем уха прислушаться к их разговорам, если ему не жалко было рискнуть для этого жизнью.

— Я ж чего и говорю, — бубнил толстяк с черной шевелюрой и козлиной бородкой, — Сейчас в Леогонии кого хошь — голыми руками бери, хоть деревня, хоть город! У них там такая сейчас драка идет, что все друг друга боятся и на солдат все спишется. А Леогония — это тебе не Теренсия, так даже крестьяне жирком обрастают, а уж если какого бюргера поймать, но уж верные несколько монет на брата всегда можно взять!

— Да уж, — подхватил коренастый парень, — это тебе не Теренсия, где и пара монет на всех — удача. Я в Леогонии был, я — знаю. А девки там… Откормленные, ласковые, одно удовольствие!

— Да, верно говоришь. Нужно подаваться в Леогонию, правильно решили. Там мы себе столько денег нагребем… — вставил слово высокий сухой мужчина, выделявшийся среди остальных то ли выправкой, то ли более суровым, чем воровским видом, и до сих пор цедивший пиво из здоровой деревяной кружки. — А коль припрут, можно в наемники податься. Все одно — грабить, а если что, так вместе сподручнее, только тебе еще и платят за это. Да и не просто бандит, а солдат как-никак. Потом и для охраны наймут, и в стражу возьмут.

— Ты погоди нас в солдаты записывать, — вмешался парень, — еще чего взял, эту лямку тянуть! Нет уж, по мне так лучше, чем на большой дороге, ничего и не надо. А там сейчас поживиться есть чем. Это верно!

— Да, — подхватил снова сухой, — А насчет солдат ты это зря. Любой кошелек — твой, любая девка — твоя, а если кто брыкаться вздумал, только свистни, друзья по роте любому скопидому хоть с охраной, хоть без, так накостыляют, вмиг забудет за деньги держаться. А платят-то тоже неплохо! Эти бунтовщики против короля армию собирают, видать очень на нее расчитывают, та что не скупятся. И никаких тебе судей да стражи, поскольку ты сам себе стража и вроде даже не грабишь, а благородно служишь! Сейчас в Леогонии самое время…

— Так я что и говорю, — продолжал толстяк, — Закону там сейчас никакого, имеешь силу так и прав, хошь кошельки тряси, хошь девок тискай, а кто против — кистенем по башке и всего делов. Туда сейчас со всего Вильдара народ ползет поживиться, а мы что — рыжие? Когда такую богатую страну как Леогония грабят, ну это ж просто грех в стороне стоять!

* * *

Толпа наполняла площадь в ожидании долгожданного зрелища. Люди стояли плотной стеной, оживленно обсуждая предстоящую казнь колдуна, рассказывая всякие ужасы об осужденном и просто отвлекаясь от будничной жизни. Да зрелище и в самом деле ожидалось необычное. Конечно, в окрестностях несколько раз в год жгли ведьму-другую, но чтобы настоящего колдуна, да еще казнь, а не просто толпа собралась, не говоря уж о том, что и головы на публике не больно часто рубили. Так что толпа ожидала зрелища, терпеливо стараясь не упустить занятое место. Среди людей шныряли мальчишки, продававшие пироги, сласти и холодную воду. Бренсаль — городок не такой уж большой, такое событие — это почти как базарный день, а то и почище.

На высоком, почти в два человеческих роста, помосте, сколоченном за ночь плотниками, уже стояла плаха. На ней сидел палач и старательно, с удовольствием чистил большой, довольно жуткого вида меч. Мало кто стал бы использовать его в битве — слишко уж тяжел и неповортолив он был, но для этого дела большой повортливости и не нужно. Нужно чтоб опущенный опытной рукой, он прошел мышцы, кожу, кости, и вошел в дерево, надежно и с одного раза разделив осужденного на две независимые части. А для этого такая махина как раз даже и сподручнее. К тому же казнь — не столько устрашение, сколько развлечение для публики. Зрелище. Поглазеют, побазарят, посудачат, вроде ничего лучше и не стало, а глянь, и бунтовать меньше охоты. Поэтому декоративная сторона тут даже важнее самого дела, кабы не так, можно было б и в каком-нибудь подвале все сделать.