Эсмеральда Сантьяго - Завоевательница

• Название: Завоевательница
• Автор: Эсмеральда Сантьяго
• Издательство: Азбука
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-389-01756-6

Роман Эсмеральды Сантьяго «Завоевательница», который авторитетный американский еженедельник «Publishers Weekly» назвал пуэрториканским вариантом «Унесенных ветром», — первое произведение писательницы, публикуемое на русском языке.

Католический пансион, замужество, благополучная жизнь в кругу семьи, в тени супруга… Ни за что на свете! Независимая, упрямая Ана рвется прочь из родной Севильи, чтобы за морями-океанами, на далеком острове Пуэрто-Рико стать хозяйкой сахарной плантации — стать безраздельной хозяйкой своей судьбы. В этой саге о покорении земли, о преодолении условностей среды и воспитания нежная любовь уживается с бурной, запретной страстью, мечта о женском счастье — с готовностью приносить на алтарь заветной цели любые жертвы. Недаром среди предков Аны были бесстрашные конкистадоры: в хрупкой, но отважной Ане живет неукротимый дух завоевателей былых времен.

---

После вихрей карлистской войны в Испании и пяти лет на Пуэрто-Рико Эухенио мечтал о тихой, спокойной жизни рядом со своей обожаемой женой. Он планировал, продав судоходную компанию, вернуться на родину, возможно даже в Вильямартин, родную деревушку, где они с Леонорой выросли. Они бы воспитывали Мигеля среди простых людей без громких родословных, которые не грезят о славных подвигах во имя королевы и нации. А еще он собирался найти мужа для Элены. Два года она вместе с ними оплакивала Иносенте и ходила в трауре и теперь еще два года будет носить траур по Рамону. К двадцати одному году ей бы уже следовало выйти замуж и обзавестись собственным домом. Она была им как дочь, и Эухенио намеревался устроить ее будущее наилучшим образом, кроме того, Леонора хотела, чтобы Элена жила поблизости. Эухенио не сомневался: жена одобрит его план. Однако его мучили сомнения по поводу Аны. Формально невестка принадлежала теперь к семье Аргосо, даже если ее собственные родители были живы, поскольку являлась матерью наследника. Но Эухенио не мог себе представить, что она сидит за их столом до конца своей жизни. Страсть невестки к гасиенде решала проблему: можно было избавиться от Аны и сделать Леонору счастливой.

Перед ужином Эухенио передал жене разговор с Аной, слегка смягчив его суть.

Леонора была непреклонна:

— Пусть гниет здесь, если хочет, но я без Мигеля не уеду!

— Правда заключается в том, что ее предложение нельзя назвать неразумным. Мы уже вложили в плантацию значительные средства, и она хочет продолжить работу, пока мы будем воспитывать ребенка. Луис купит гасиенду в любой момент, стоит только предложить.

— Мне все равно, Эухенио, что за сделку ты с ней заключил. Я не хочу видеть эту женщину в своем доме!

— За долгие годы нашей совместной жизни я ни разу не слышал, чтобы ты о ком-то отзывалась с такой неприязнью.

— Я презираю ее! Она сумасшедшая! Наши сыновья умерли из-за нее, и я не позволю ей погубить еще и Мигеля! Дай ей все, что она просит, и давай уедем отсюда как можно скорее.

— Ты хочешь, чтобы я купил Кириаку?

— Они с дочерью пригодились бы мне.

— Я велю Фуэнтесу уладить дело.

— Давай уедем побыстрее, Эухенио, пока Ана не передумала. Это не женщина, а змея!

Несколько дней спустя Эухенио встретился с Северо Фуэнтесом на ферме и попросил его приглядывать за Аной:

— Она будет иметь дело непосредственно с моим поверенным, господином Уорти, который должен получать подробные отчеты. Я не сомневаюсь в ее добросовестности относительно цифр и фактов, но мне нужно знать, если вдруг что-то пойдет не так. Дон Луис заинтересован в покупке гасиенды, однако в настоящий момент я не готов ее продать. Я надеюсь, вы проследите за тем, чтобы рыночная цена плантации не упала.

— Вы сомневаетесь, сеньор, что донья Ана сумеет управлять гасиендой так же хорошо, как дон Рамон и дон Иносенте, пусть земля им будет пухом?

— Я понимаю, что своим успехом они во многом обязаны вашему умелому руководству.

— Вы очень добры, сеньор, однако…

— Вы недооцениваете меня, Фуэнтес. Возможно, я старый вояка-простофиля, но я не дурак.

— Никогда не считал вас ни тем ни другим, сеньор.

— Тогда мы понимаем друг друга. Мне выгодно, чтобы плантация процветала, а моя невестка верила, будто своей жизнью здесь доказывает торжество человека над природой, — или что она там пытается себе доказать!

— После гибели дона Иносенте она боится далеко уезжать от сахарного завода, — сказал Северо. — И отказывается ездить в Гуарес даже по праздникам. А после смерти дона Рамона, мир праху его, она, может статься, вообще не захочет больше здесь жить.

— Фуэнтес, позвольте мне выразиться яснее. Она не должна забывать, какие опасности подстерегают человека за пределами гасиенды, и должна иметь все необходимое, чтобы у нее не возникло желания покинуть Лос-Хемелос.

— Понял, — ответил Северо.

— Пишите мне регулярно и сообщайте, как у нее дела. Женщины так непредсказуемы.

— Да, сеньор.

— Мне не нужны ее сюрпризы, понимаете, о чем я?

— Думаю, да, дон Эухенио.

— Надеюсь, что так, — произнес полковник. — Но возможно, понадобятся уговоры. Я знаю, вы оправдаете мои надежды…

— Конечно, сеньор, я к вашим услугам.

— И не сомневайтесь, ваши труды будут вознаграждены.

— Я знаю, что вы щедрый человек, полковник, — ответил Северо с поклоном, слишком церемонным и нарочитым, как показалось Эухенио, чтобы быть искренним.

КОНСИЕНСИЯ ЛА ХОРОБА

Со дня приезда Элене никак не удавалось остаться наедине с Аной. Отчасти в этом была виновата она сама, поскольку донья Леонора постоянно в ней нуждалась. После смерти Рамона Леонору одолевали два чувства: либо скорбь, либо гнев на Ану. Когда донья Леонора печалилась, племянница слушала, утешала и молилась вместе с ней. Если же она злилась, Элена вставала между ними, успокаивала соперниц и защищала одну перед другой.

Этим утром дон Эухенио сообщил, что через два дня они уезжают и забирают Мигеля с собой.

— А Ана?

— Она остается.

Элена не поверила своим ушам. Она надеялась, вся семья вернется в Испанию, и даже осмелилась предположить, что они с Аной теперь будут жить под одной крышей.

Позднее, когда Леонора с Мигелем отправились на пруд кормить уток, Элена разыскала Ану в саду, где та беседовала с Северо Фуэнтесом.

— Да, сеньора. Я провожу их до Гуареса и заберу припасы. — Он притронулся к полям шляпы, проходя мимо Элены. — Добрый день, сеньорита.

Она едва кивнула ему.

— Ана, у тебя есть минутка?

— Пойдем со мной. — Ана закрыла глаза и глубоко вдохнула. — Чувствуешь, какой необыкновенный запах?

— Лаванда?

— Да, но особый сорт. Пчелы очень любят его. На Пуэрто-Рико такие цветы не встречаются в природе.

— Но здесь-то они растут?

— Некоторые из этих растений больше нигде на острове не найдешь. Северо привез мне чрезвычайно редкие семена. — Ана прошла вглубь сада. — Все растения здесь посадила я, и каждое из них приносит пользу. Это — алоэ, лечит ожоги и царапины. — Она оторвала от кустика колючий лист. — Понюхай. Вкусно, да? Розмарин — употребляется в качестве пряности, однако я делаю из него растирание для снятия боли.

— Значит, все эти растения лекарственные?

— Да, лекарственные, однако они лечат болезни не только тела, но и духа.

— Ана, все это похоже на колдовство! — Элена перекрестилась.

— Я тоже так думала, но вскоре поняла, что Флора, Дамита и другие невольники способны многому меня научить. Ты удивилась бы тому, сколько знают наши люди.

Элена подняла брови. Наши люди?

— Посмотри на розмарин, — продолжала Ана. — Его листочки похожи на пальцы, которые тянутся к небу.

— Похоже, — согласилась Элена.

— Его аромат поднимает настроение, укрепляет тело и дух. Он делает человека счастливым и прогоняет черные мысли.

— Довольно много для одного растения, — заметила Элена.

— Согласна, но все лекарственные средства, о которых я узнала от наших людей, оказались весьма эффективными. Все окрестные рабы и кампесинос приходят ко мне с просьбами, но они не имеют отношения к болезням, недомоганиям или травмам. Кому-то понадобилось, например, приворотное зелье…

— Ана, мы католики, Церковь запрещает…

— Господь даровал нам природные богатства, дабы мы смогли преодолеть тяготы жизни. — Она поднесла цветок к носу Элены. — Если я верю в то, что ванна с лепестками розы и герани способна заставить мужчину полюбить меня, это не значит, что я недооцениваю силу молитвы. Но ведь после такой ванны я буду источать хороший запах, который окружающие заметят, я и в самом деле стану привлекательнее.

— Это совсем другое дело, но верить, будто розмарин делает человека счастливым…

— Почему другое? Запах — чувственное впечатление, которое пробуждает другие чувства.

Шагая по саду, Ана указывала на разные цветы и травы и восхищалась их цветом, ароматом, бесконечным многообразием форм, бабочками и мотыльками, порхавшими вокруг.

— Никак не могу связать воедино твое воспитание в Севилье и теперешнюю жизнь здесь, — заметила Элена.

— Да, мне иногда тоже с трудом это удается, — улыбнулась Ана. — Однако не забывай: большую часть детства я провела на ферме абуэло Кубильяса, хотя всю работу там выполняли другие люди, а он лишь выглядывал из окна, чтобы узнать, не собирается ли дождь, — рассмеялась она.

— У тебя теперь тоже есть люди, — сказала Элена.

— Да, наши люди много работают, как и Северо Фуэнтес. Мы все трудимся не покладая рук. Возможно, странно, что я полюбила землю, расположенную так далеко от того места, где родилась, но сейчас я не в состоянии представить себя где-либо еще.