Джордж Мартин - Пир стервятников

• Название: Пир стервятников
• Автор: Джордж Мартин
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-40481-8

Перед вами — четвертая летопись цикла «Песнь льда и огня». Эпическая, чеканная сага о мире Семи Королевств. О мире суровых земель вечного холода и радостных земель вечного лета. Мире лордов и героев, воинов и магов, чернокнижников и убийц — всех, кого свела воедино Судьба во исполнение древнего пророчества. О мире опасных приключений, великих деяний и тончайших политических интриг.

Война Пяти Королей наконец завершена, и дом Ланнистер с союзниками празднует победу. Однако до мира и спокойствия еще очень далеко! Властитель Севера Робб от дома Старк сумел подавить мятеж в далеких северных землях, однако его родичи, похоже, слишком слабы, чтобы удержать завоеванные земли… Снова собираются воедино бандиты, ренегаты и уцелевшие повстанцы. Снова угрожает смертельная опасность Железному Трону Семи Королевств — и стервятники уже чуют приближения нового пира…

---

Когда она появилась под тройной аркой, Арео Хотах загородил ей дорогу своей секирой. Древко из горного ясеня насчитывало в длину шесть футов, и она не могла его обойти.

— Ни шагу дальше, миледи, — громыхнул он со своим норвосским акцентом. — Принц не желает, чтобы его беспокоили.

Ее лицо, и без того каменное, сделалось еще тверже.

— С дороги, Хотах. — Обара — старшая из песчаных змеек, ей уже под тридцать, кость у нее широкая, глаза близко посажены, а волосы бурые, как у той староместской шлюхи, что ее родила. Под желто-золотистым плащом из песчаного шелка она вся одета в старую, мягкую, потертую кожу — больше ничего мягкого у нее не найти. На одном бедре свернутый в кольцо кнут, за спиной круглый стальной щит, отделанный медью. Копье она оставила снаружи — и на том спасибо. При всей ее силе и ловкости с Арео ей, конечно, не сладить, но она в отличие от него этого не понимает, а ему не хотелось бы увидеть ее кровь на бледно-розовом мраморе.

Мейстер переступил с ноги на ногу.

— Я же говорил вам, леди Обара…

— Он знает, что мой отец мертв? — спросила Обара у капитана, обращая на мейстера не больше внимания, чем на муху — если бы нашлась муха, достаточно глупая, чтобы жужжать над ее головой.

— Знает, — сказал капитан. — К нему прилетала птица.

Смерть прилетела в Дорн на крыльях ворона, туго свернутая и запечатанная красным воском. Калеотт, видимо, чуял, о чем говорится в письме, потому что отдал его Хотаху для доставки. Принц поблагодарил его, но письма не открывал долго, очень долго. Весь день до самого вечера он сидел с пергаментом на коленях и смотрел, как играют дети. С наступлением вечерней прохлады, когда его обычно увозили с террасы в дом, он стал смотреть на отражение звезд в воде. Лишь после восхода луны он послал Арео за свечой, чтобы прочесть письмо там, в темноте, под апельсиновыми деревьями.

Обара опустила руку на кнут.

— Тысячи людей идут через пески к Костяному Пути, чтобы встретить Элларию, везущую домой тело моего отца. Септы переполнены, красные жрецы зажгли храмовые костры. Женщины в перинных домах обслуживают мужчин бесплатно. Повсюду, повсюду — в Солнечном Копье, на Перебитой Руке, на Зеленой Крови, в горах, в глубине пустыни — женщины рвут на себе волосы, а мужчины кричат от ярости. Один вопрос звучит на всех языках: как поступит Доран? Как намерен принц отомстить за своего убитого брата? А ты говоришь мне, что его нельзя беспокоить!

— Он не желает, чтобы его беспокоили, — повторил Арео Хотах.

Капитан был ровесником принца, которого охранял. Когда-то он приехал сюда из Норвоса плечистым юнцом с копной темных волос. Теперь его волосы побелели, а тело отмечено шрамами после множества битв, но сила осталась при нем, и секиру он точит остро, как учили его бородатые жрецы. «Я не пущу ее», — сказал он себе, а вслух произнес:

— Принц смотрит, как играют дети, и в это время тревожить его не позволяется никому.

— Хотах, — сказала Обара Сэнд, — уйди с дороги, иначе я отберу у тебя секиру и…

— Пропусти ее, капитан. Я поговорю с ней, — хриплым голосом распорядился внезапно принц.

Арео убрал секиру и отступил. Обара, злобно поглядев на него напоследок, прошла мимо, мейстер заторопился за ней. Росточком Калеотт не выше пяти футов и лыс, как яйцо. Возраст по гладкому круглому лицу определить трудно, но он служил здесь еще до капитана, когда мать принца была жива. Несмотря на годы и толщину, он еще довольно прыток, и ума у него палата, вот только характер мягкий. С песчаной змеей такому не справиться.

Принц сидел на своем кресле в тени апельсиновых деревьев — больные ноги составлены ровно, под глазами набрякли мешки, — но трудно сказать, что послужило причиной его бессонницы: горе или подагра. Дети все так же плескались в воде. Младшим из них не больше пяти, старшим лет девять-десять. Девочек и мальчиков поровну. Хотах слышал, как они брызгаются и кричат тонкими голосками.

— Давно ли и ты там играла, Обара, — сказал принц женщине, преклонившей колено перед его креслом.

— Давно. Лет двадцать, не меньше, — отрезала она. — Притом я недолго здесь пробыла. Я ведь отродье шлюхи, забыли? — Не дождавшись ответа, Обара встала и уперла руки в боки. — Мой отец убит.

— Он погиб в поединке, при испытании боем. Закон не считает это убийством.

— Он был вашим братом.

— Да, был.

— Что вы намерены предпринять по поводу его смерти?

Принц повернул свое кресло лицом к Обаре. Доран Мартелл выглядит намного старше своих пятидесяти двух лет. Тело под полотняной одеждой кажется бесформенным, на ноги с распухшими и покрасневшими от подагры суставами лучше не смотреть вовсе. Левое колено похоже на яблоко, правое — на дыню, пальцы ног превратились в переспевшие темно-красные виноградины: тронь — и они лопнут. Даже прикосновение легкого покрывала вызывает у него боль, хотя он терпит ее без жалоб. «Молчание — друг принцев, — сказал он как-то своей дочери. — Слова, Арианна, подобны стрелам. Пустив их, назад уже не вернешь».

— Я написал лорду Тайвину… — начал Доран.

— Написал? Будь ты хотя бы наполовину таким же, как мой отец…

— Я не твой отец.

— Это мне известно, — с величайшим презрением молвила Обара.

— Ты бы хотела, чтобы я выступил на войну.

— Где уж там. Ты даже с этого кресла не встанешь. Позволь мне отомстить за отца. На Принцевом перевале у тебя стоит войско, у лорда Айронвуда на Костяном Пути — еще одно. Отдай мне одно из них, а Ним — другое. Она пойдет по Королевскому тракту, а я выгоню марочных лордов из замков и двинусь с ними на Старомест.

— И как же ты думаешь удержать Старомест?

— Мне хватит нескольких дней, чтобы разграбить его. Богатства Хайтауэров…

— Ты хочешь золота?

— Я хочу крови.

— Лорд Тайвин пришлет мне голову Горы.

— А кто пришлет нам голову лорда Тайвина? Гора всегда был его любимчиком, о чем ты прекрасно знаешь.

Принц показал на пруды.

— Будь так любезна, Обара, посмотри на детей.

— Не желаю быть любезной. У меня другое желание: вогнать копье в брюхо Тайвина. И поискать золото в его кишках под песню «Рейны из Кастамере».

— Посмотри на них, — повторил принц. — Я приказываю.

Несколько детей постарше загорали, лежа лицом вниз на розовом мраморе, другие барахтались в море. Трое строили из песка замок с высоким шпилем наподобие башни Копье в Старом дворце. Не меньше двадцати ребятишек плескались в большом пруду — маленькие, сидя на плечах у больших, старались спихнуть друг дружку в воду. Каждое падение сопровождалось громким хохотом. Одна девочка, орехово-смуглая, как раз в это время сдернула белобрысого мальчугана с плеч его брата.

— Твой отец когда-то тоже играл так, а до него и я, — сказал принц. — Между нами десять лет разницы, и я ушел отсюда, когда он только дорос до игры, но я наблюдал за ним, когда приезжал к матушке. Он даже в детстве был злым. И быстрым, как водяная змея. Зачастую он скидывал в воду мальчиков намного больше себя. Он напомнил мне об этом в тот день, когда уезжал в Королевскую Гавань. И поклялся, что сделает то же самое снова. Иначе я ни за что не отпустил бы его.

— Не отпустил бы? — засмеялась Обара. — Как будто ты мог его удержать. Красный Змей Дорна всегда поступал как хотел.

— Да, верно. Я хотел бы найти какие-то слова утешения…

— Я не за утешением пришла к тебе, — все так же презрительно процедила Обара. — Когда мой отец явился за мной, мать ему воспротивилась. «Она девочка, — говорила мать, — и вряд ли она твоя дочь. У меня было с тысячу других мужчин». Он бросил свое копье мне под ноги и ударил мать по лицу так, что она расплакалась. «Мальчики или девочки, мы все ведем свои битвы, но выбор оружия боги предоставляют нам самим». Сказав это, он указал на копье и на слезы матери — и я подняла копье. «Я же говорил, что она моя», — сказал отец и забрал меня. Через год мать упилась до смерти. Говорят, она плакала, когда умирала. — Обара подступила к самому креслу. — Позволь мне сразиться копьем — большего я не прошу.

— Это серьезная просьба, Обара. Я должен с ней переспать.

— Ты и так уже спал слишком долго.

— Возможно, ты и права. Я пришлю тебе весть в Солнечное Копье.

— Весть о войне — другой мне не надо. — Обара повернулась на каблуках и удалилась столь же гневно, как и пришла, — чтобы взять на конюшне свежего жеребца и пустить его вскачь.

— Вы чувствуете боль в ногах, мой принц? — спросил оставшийся на террасе мейстер.

— Спроси еще, жарко ли греет солнце, — со слабой улыбкой ответил Доран.

— Принести вам питье?

— Нет. Я нуждаюсь в ясном уме.

— Мой принц, стоило ли… — нерешительно промолвил мейстер, — стоило ли разрешать леди Обаре вернуться в Солнечное Копье? Она наверняка будет разжигать простолюдинов своими речами. В народе ваш брат пользовался любовью.