Константин Арбенин - Король жил в подвале

• Название: Король жил в подвале
• Автор: Константин Арбенин
• Жанр: Сказка

---

4

Королевы в подвале не было. Принцесса и Оруженосец сидели друг против друга на ящиках; Принцесса, по обыкновению, краснела, Оруженосец прятал глаза, но разговор кое-как поддерживался.

— … И ничего у него не получается, — говорила Принцесса. — Уже с пятого места выгоняют. Вернее, получается, но…

— Но? — вторил Оруженосец.

— Папа ведь ничего не умеет, кроме как королевством править. Но он очень быстро всему учится. Поначалу у него всё из рук валится, над ним все смеются, а потом…

Потом — очень скоро — он начинает всё делать так ловко, будто всю жизнь только этим и занимался — мешки грузил или потолки красил. И вот тогда он сильно преображается, и все узнают в нём Короля. И увольняют от греха подальше.

Вошла Королева и сходу заговорила:

— Да вы же сами знаете, дорогуша, — он на нормальных-то королей не похож. Он слишком хороший король был.

— Поэтому и БЫЛ, что хороший, — уточнила Принцесса.

— Да, да, — сказал Оруженосец, — я заметил: у него всё было наоборот. У него даже шут дурак был.

В дверь постучали.

— Он, — сказала Королева и отперла.

Король был зол и раздражённо хмурил брови. Кинув в угол полупустой вещмешок, он исподлобья оглядел присутствующих. Оруженосец встал, Королева и Принцесса покосились в сторону вещмешка. Король, не поздоровавшись с гостем, повернулся к жене, вдохнул воздух и произнёс сквозь зубы:

— Опять курила! — и скрылся за занавеской из ветоши.

Последовала пауза. Оруженосец заторопился.

— Ну, мне, вроде бы, пора, — предположил он.

— Погодите, — выглянул Король из-за занавески. — Есть разговор. Прошу!

И он зашагал к двери.

Во дворе ужасно воняло. Оруженосец прикрывал нос чистым носовым платком и морщился.

— И из лифтёров меня выгнали, — сказал Король. — Да и правильно сделали. Каждый должен заниматься своим делом. Верно?

— Абсолютно, — согласился Оруженосец.

— Я вот что решил, — продолжал Король, — пойду-ка я по свету, буду работу искать. Не может быть, чтобы никому не нужен был король. Только я один пойду — с семьёй какой из меня ходок! А вы уж — не в службу, а в дружбу — присмотрите здесь за женщинами, не дайте им с голоду умереть… Вы же, как я полагаю, любите Принцессу?

Оруженосец смутился, но ответил:

— Чрезвычайно, Ваше Величество.

— Вот и хорошо, — сказал Король. — Если — даст Бог — всё сложится благополучно, женитесь на ней, и полкоролевства в придачу, как полагается. Обещаю.

— Ваше Величество, — просиял Оруженосец, — не ради…

— Полноте, — остановил Король. — Я вам верю.

Оруженосец опустился на одно колено и облобызал королевскую руку.

Когда Король зашёл обратно в подвал, Оруженосец ещё долго и старательно отряхивал с колена грязь.

Прощались без лишних слов. Король положил в карман шинели перочинный ножик, подлатал проволокой рваные сапоги и собрал в вещмешок скудный скарб: половину бублика, флягу с водой, оловянную ложку. Принцесса тихонько плакала, Королева сдерживалась.

Король обнял их и сказал:

— Я скоро пришлю за вами… карету.

Пожав руку Оруженосцу, он побрел сквозь коричневую грязь.

Королева с Принцессой долго смотрели вслед. Оруженосец морщился в платок.

— Вы плачете, дорогуша? — спросила Королева.

— Нет, что вы, — ответил Оруженосец. — Просто запахи у вас, извините…

— Маслобойня, — вздохнула Королева.

— Запахи — это ерунда, — сказала Принцесса. — К запахам мы давно привыкли. А вот стоны…

5

Электричка медленно ползла по поросшему редкими кустами пространству. В полупустом вагоне сидел Король. Ему было холодно. Достав из кармана засохший кусок хлеба, он стал отщипывать по крошке и класть в рот.

Электричка остановилась. Король обеспокоенно выглянул в окно, увидел унылую промозглую равнину, некое подобие платформы и полосатый верстовой столбик с отметкой «37». Распахнулась дверь, и в вагон вошёл контролёр в галифе и хромовых сапогах, его сопровождали два вышибалы, тоже в галифе, и две овчарки в жестоких ошейниках. Безбилетный Король встал и попятился к противоположному выходу.

— Стоять! — рявкнул контролёр. — Лицом и стене!

Король вздрогнул и остановился, но лицом к стене не встал. Контролёр и вышибалы с собаками приблизились.

— Ваш билет! — потребовал контролёр.

Король промолчал.

— Документы! — потребовал контролёр.

Король, крепко сжимая одной рукой недоеденный хлеб, другой рукой нашарил в кармане пустой старый бумажник и протянул контролёру.

— Бомж? — спросил тот.

В бумажнике не было ничего, кроме вырезанной из газеты фотографии.

— Что это? — спросил контролёр.

— Семья, — ответил Король. — Королевская.

— Монархист! — обрадовался контролёр и подал знак вышибалам: — В машину!

Вышибалы подхватили Короля и, наспех обыскав, вывели из электрички.

Оказавшись в машине с маленьким зарешеченным окошком, Король разжал руку: в ладони остались мелкие крошки. Шесть пар голодных глаз смотрели в руку Королю из полутьмы: шестеро таких же оборванных и небритых сидели рядом, согнувшись в три погибели. Король протянул руку товарищам по несчастью, и те разом набросились на неё.

— Что всё это значит? — спросил Король, зализывая прокушенную ладонь.

— Это? — подал слабый голос один из шестерых. — Это переворот.

— Какой переворот? — спросил Король.

— Восемнадцатый, — ответил тот же голос.

— Девятнадцатый, — поправил другой.

— Разве? — равнодушно удивился первый.

— Да, девятнадцатый. Считать-то я ещё не разучился.

— Энта смотря с какого моменту начинать исчисление, — встрял в разговор ещё один, самый старый. — По моим нескромным подсчётам, так вообче девяносто четьвёртай.

Машина тем временем затормозила.

Над дверью барака висела надпись: «Пункт приёма». Вышибалы вывели семерых из машины и передали выскочившим из дверей солдатам. В окошке рядом с дверью стоял, сложив руки на груди, дежурный приёмщик. Контролёр подошёл к нему и тихо о чём-то переговорил. Дежурный пересчитал вновь прибывших по головам, и их увели в барак.

Закурив, дежурный вынул из своего фартука семь денежных печек и протянул их контролёру. Тот пересчитал полученное, одну пачку сунул в фартук приёмщику, несколько положил в карман и дал по пачке вышибалам. Последнюю пачку он кинул собакам.

6

В огромной казарме поддерживалась тишина. Перед столиками толпились группы раздетых мужчин, охраняемые вооружёнными солдатами. За каждым столиком сидели военврач и сестра его милосердия. Сержанты поочерёдно выталкивали по одному раздетому вперёд.

— Профессия? — спрашивал военврач, не поднимая головы от бумаг.

— Э… по торговле мы… — отвечал очередной раздетый.

Сестра милосердия ощупывала его профессиональным взглядом и ставила диагноз:

— Годен.

— Направо, — приказывал военврач сержанту.

Сержант уводил раздетого направо и выталкивал из толпы следующего.

— Профессия? — вопрошал военврач.

— Писатель, — отвечал следующий, — детский писатель.

— Писатель… — задумался военврач. — Почерк хороший?

— Да, — поспешно заявил допрашиваемый, но потом добавил: — Только… не очень разборчивый.

— Не годен, — резюмировала сестра.

— Налево, — командовал военврач.

— Я на машинке могу! — испуганно говорил раздетый, когда сержант брал его за плечи.

— На машинке любая дура может, — замечала сестра милосердия.

Следующим сержант выудил Короля.

— Профессия? — спросил военврач.

— Король, — ответил Король.

— Громче отвечаем! — прикрикнул военврач. — Профессия?

— Король, — повторил Король.

— Как? — переспросил военврач, замешкался и зарылся в личном деле.

Сестра милосердия смерила Короля немилосердным взглядом, потом стала толкать военврача локтем в бок и что-то прошептала ему на ухо. Переглянувшись с сержантом, военврач снял трубку служебного телефона.

Стены кабинета были обиты звукоизоляционном материалом; окон не было и в помине. Майор напряжённо вслушивался в телефонную трубку и кивал головой. Рядом за столом сидела делопроизводительница, тихо курила и глядела на майора. Военврач то и дело собирал в кулак обильный пот и подобострастно поглядывал на телефон. Чуть поодаль, у стены, стоял всё ещё не одетый Король в сопровождении сержанта.

— Так точно, Ваше Превосходство, — сказал майор в трубку, — самый настоящий. — Он в сотый раз заглянул в лежавшее на столе личное дело — тонкая бумажная папка с одной лишь фотографией королевской семьи. — Никак нет, Ваше Превосходство, не самозванец… Так точно… Никак нет… Голый, Ваше Превосходство, один крест на нём.