Коллектив авторов - Полдень, XXI век (ноябрь 2012)

• Название: Полдень, XXI век (ноябрь 2012)
• Автор: Коллектив авторов
• Издательство: Литагент «Вокруг Света»30ee525f-7c83-102c-8f2e-edc40df1930e
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-98652-411-5

В номер включены фантастические произведения: «Высоких зрелищ зритель» Виталия Мацарского, «Все сначала» Дмитрия Юдина, «Кремлевский экзорцист» Глеба Корина, «Смерть на шестерых» Майка Гелприна, «Прах тебя побери!» Владимира Венгловского, «Крыса» Владимира Голубева, «На игре» Аарона Кеннета МакДауэлла, «То, что имеет начало…» Андрея Закревского.

---

– Это плохая аналогия, потому как капля физически не перепрыгивает из одной струйки в другую, иначе она исчезала бы в одной струйке и ниоткуда появлялась бы в другой, но мы ведь отсюда никуда не пропадаем. Не могу придумать, какие слова найти. Я как бы размыт между этими струйками, вот сейчас вижу, если это можно назвать вижу, как ты где-то там потянулся за сигаретой.

Отец поглядел на свою руку, которая машинально шарила по столу в поисках несуществующей пачки.

– Так я и здесь потянулся, – иронически отозвался отец, – а ты заметил.

– Но там на столе лежит пачка, а здесь нет.

– Ладно, допустим. И ты можешь усилием воли или еще чего-то перепрыгивать из одной реальности в другую?

– Теперь могу. Но поначалу было очень трудно. Миры мелькали, исчезали, дразнили, я никак не мог ухватить способ перехода. На это и ушли три года моей учебы.

Я вспотел. Уж очень трудно было переносить в слова четкие для меня, но такие зыбкие на словах ощущения.

На помощь пришла Кэт.

– А я это вижу иначе. Я вижу лес. В нем много деревьев, очень много. Каждое из них – одинокое дерево, но вместе они лес. Я могу выбрать одно дерево и смотреть только на него, тогда я вижу только один этот мир. А могу перевести взгляд на любое другое и откроется другой мир. Похожий, но другой. Но лес остается лесом, он всегда там. Это непередаваемое ощущение…

– Данное вам в реальностях, – весело подхватил отец. – Вот видите, Ильич был прав, хоть и с точностью до знака.

Кэт шутку не поняла, а я оценил и с удовольствием рассмеялся. Сразу стало легко. Отличный у меня отец!

– И много вас таких?

– Мы пока не знаем, – откликнулась Кэт, – вряд ли очень много, иначе об этом журналисты уже пронюхали бы, но пока тихо. Будем искать себе подобных. Должны найти.

– И как же вы собираетесь их искать? – все так же с улыбкой поинтересовался отец. Похоже, наша беседа очень его забавляла. Неужели он нам не верит?

– По виду, – серьезно ответила Кэт. – Мы с Сержем сегодня обнаружили, что можно искать по виду.

Я с удивлением воззрился на нее. И тут до меня тоже дошло.

– Ну-ка, ну-ка, – подзадорил отец, – очень интересно. Что же вы такое в себе видите, чего я, например, не вижу. Я наблюдаю сейчас очень симпатичную парочку крайне самоуверенных юнцов, явно благоволящих друг к другу и развлекающих меня замечательными историями из жизни привидений. Жалко только, что сейчас не сочельник.

Я думал, что Кэт разозлится, но она тоже весело рассмеялась.

– Станислав, а нимб надо мной вы видите?

– Нет, – вздохнув, ответил отец, – не вижу. Хотя так хотелось бы иметь в невестках ангела во плоти. Сергей, хватит уже краснеть! Ты что, не видишь, как она тебя обожает? Хотя ты ничего сейчас не видишь. Ты хоть заметил, что она рыжая? И конопатая?

Последние вопросы он задал по-русски, но Кэт поняла.

– Я дедушку не бил, я дедушку любил, – подхватила она. – Этот аниме мне мамаша в детстве показывала. Нимб нам не нужен, – продолжала она уже по-английски. – Мы видим наши контуры чуть размытыми. Вот вы – очень четкий, а Серж как будто немножко размазанный. Меня он тоже видит чуть размытой. Вот мы и будем всюду ходить и смотреть, нет ли кого размазанного…

– Желаю удачи, ну и заодно благословляю. Когда свадьбу играть будем – завтра? А может, сегодня? Чего тянуть. Не забыть бы Светика позвать, а то ведь еще обидится…

12.6

Ни в тот день, ни на следующий свадьбу мы не сыграли. Через неделю Кэт со Светиком улетели в Штаты. Кэт вернулась к изучению психологии творчества в своем университете, а я погрузился в квантовую электронику.

Пять лет мы жили врозь, встречаясь только летом, когда Кэт прилетала в Москву на каникулы. Москва ей нравилась гораздо больше, чем мне, и я с трудом уговаривал ее съездить куда-нибудь в глубинку. Поначалу она сопротивлялась, но потом с удовольствием составляла мне компанию в поездках во Владимир, на Валдай, в Питер и особенно в родной город отца X.

В 2013 г. мы поженились и полтора года прожили в Москве, пока я заканчивал и защищал диссертацию, а Кэт пропадала в музеях, совершенно балдея от открывшихся ей сокровищ живописи. Ей как-то удавалось завязывать неформальные контакты и таким образом проникать в запасники, где она находила, по ее словам, невероятные вещи. Она была уверена, что диссертация, основанная на ее находках, произведет фурор. Я в этом нисколько не сомневался.

За время наших путешествий и московских прогулок нам только два раза примерещились размытые фигуры. В обоих случаях чуть размазанные прохожие отказывались заговорить с нами и в панике бежали. Надо было вырабатывать другой подход.

В 2015 г. мы переехали в Штаты, потому как Кэт наотрез отказалась рожать в Москве. Так далеко ее любовь к этому городу не распространялась. В Нью-Йорке она одарила меня парочкой роскошных близнецов – Стэном и Лорой. Наблюдение за ними, как субъективное (Кэт), так и объективное (я плюс видеокамера) было установлено практически с момента зачатия. Они не обманули наших ожиданий – оба заговорили в семь месяцев и вели совершенно уморительные диалоги, например, обвиняя друг друга в недружественном внутриутробном поведении. В шутку, конечно.

Отец, когда мы привезли ему показать годовалых внуков, пришел от них во вполне ожидаемый восторг. Они тоже мгновенно прониклись к нему каким-то особым чувством и часами сидели рядом с ним на полу, по-моему, не произнося ни звука. Через месяц после нашего отъезда у отца случился второй инфаркт. Я примчался на помощь, но помощь не потребовалась – он довольно быстро поправился, и все пошло по-прежнему. Третий инфаркт его убил. Он исчез во всех доступных нам реальностях.

Мы с Кэт упаковали кассеты и диски с записями моего развития для отправки в Штаты. Кэт решила не рисковать и уговорила бывшего коллегу своего папаши, работавшего в американском посольстве в Москве, положить пакет в свой багаж – дипломатов ведь не досматривают. Пакет благополучно прибыл и теперь будет дожидаться своего обнародования, которое я оставляю детям. Они вовсю скачут с Кэт и со мной по мирам и ходят в специальный детский сад для слегка «размазанных» детей. Кэт все же удалось через интернетовские форумы найти несколько десятков подобных нам индивидов и организовать для их отпрысков детсад и школу, где мы все, их родители, преподаем им разные науки. Очень интересно учить их и наблюдать, как развивается новый вид человека разумного. Хочется надеяться – очень разумного.

А я в свободное время перечитываю дневник отца, в котором оказалось на удивление много стихов…

Эпилог

Вот что я нашел на последней странице дневника своего покойного отца,

Станислава Побисковича Королькова.

Сергей Корольков Декабрь 2017 г.

Счастлив, кто посетил сей мир
В его минуты роковые!
Его призвали всеблагие
Как собеседника на пир.
Он их высоких зрелищ зритель,
Он в их совет допущен был —
И заживо, как небожитель,
Из чаши их бессмертье пил!

Федор Иванович Тютчев (1803–1873)

Дмитрий Юдин «Все сначала» Рассказ

В холодной ночи горел одинокий костер. Легкий ветерок трепал пламя, бросая в огонь запахи и звуки дремлющей саванны. Над спинами двух путников облаком повис кровососущий гнус.

– Взгляни на огонь, – пришлепнув очередного комара, прохрипел старый Нгама, – пламя живет лишь до тех пор, пока ты кормишь его. Перестань подбрасывать корм, и пламя погаснет, превратится в тлеющие угли, которые остынут и превратятся в черные камни…

Если первый путник, откликавшийся на имя Нгама, обладал телом старика, придавленного грузом прожитых лет, то второй – Мбого – мог похвастаться телом ловким и сильным, точно молодой кипарис. Его эбеновая кожа блестела в свете костра, искрилась капельками пота.

– …однако что есть корм для огня? – продолжал Нгама. – Ветви деревьев, кора, высохшие кустарники и трава – все это когда-то составляло часть живого организма. Итак, не только жизнь рождает жизнь, но и смерть тоже. Более того, без смерти жизнь невозможна… ты слышишь меня, Мбого?

Мбого не слышал. Мбого плел.

Его длинные пальцы ловко перебирали паутинки – одни цвета каменного угля, другие цвета речного песка, третьи ослепительно белые, словно вспышка солнца, угодившего в глаз, – нанизывали их на каркас еще пока неведомого замысла. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: уставшая бабочка задремала в раскрытых ладонях Мбого, и тот ткет на тонких крыльях узор ее сна. На мягком бархате распускались причудливые узоры, сплетаясь вместе в тугой танец дивных рисунков.

И уследить за движениями ткача было невозможно, оставалось лишь наслаждаться их точностью, грацией.

– Слышишь меня, спрашиваю? – раскашлялся старый Нгама.

– Да, учитель, – пробормотал Мбого. Его голос тек мягко, плавно, упруго. В нем теплым молоком и молодым вином клокотала жизнь. Каждое слово насыщала она нотками презрения и недоверия к старости, хрипевшей и кашлявшей над самым ухом.