Энди Макнаб - Браво_Два_Ноль

• Название: Браво_Два_Ноль
• Автор: Энди Макнаб
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Боевик
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-24395-2

Они были лучшими из лучших. Они служили в SAS - самом элитном и самом секретном подразделении вооруженных сил Великобритании. Именно они должны были уничтожить пусковые установки ракет СКАД во время "Бури в пустыни". Группа специального назначения под командованием сержанта Энди Макнаба была отлично вооружена, прекрасно подготовлена и имела четкую боевую задачу. Однако с первых минут пребывания на иракской земле все пошло совсем не так, как планировалось, и охотники сами превратились в дичь. Их было восемь. Их позывной был "Браво-Два-Ноль". Домой вернулись только пятеро...

Книга Энди Макнаба, невыдуманная история о злоключениях английских спецназовцев в Ираке, стала бестселлером и произвела настоящую сенсацию на Западе. Ее даже хотели запретить - ведь она раскрывает весьма неприглядные стороны иракской кампании, и убедительно доказывает, что реальность сильно отличается от голливудских фильмов вроде "Спасения рядового Райана". В частности, попавшая в беду группа Макнаба была брошена собственным командованием на произвол судьбы...

---

Другой рассказ был гораздо мрачнее. У родителей Стэна был мальчишкаслуга, живший в маленькой хижине рядом с домом. Однажды ночью его схватили повстанцы и застрелили за то, что он работал на белых. Труп оттащили в хижину и бросили на пороге как предупреждение остальным. Это предупреждение было услышано. Вскоре Стэн поступил в армию и попал в войска быстрого реагирования. После провозглашения независимости Стэн в отчаянии был вынужден покинуть страну.

Мы попытались обучить Стэна всем прелестям панкмузыки. Нам с Динджером потребовалось три дня, чтобы вспомнить все слова песни «Стою в полночь на станции метро», после чего мы стали втолковывать их Стэну. Он скоро сдался.

– Не понимаю я ваше английское дерьмо, – пожаловался он. – Ребята, неужели вы не знаете, кто такой Рой Харрис?[23]

Бедняга Стэн. У него был бзик: запасать еду впрок. Каким бы голодным он ни был, он всегда старался оставить чтонибудь на черный день. Стэн тратил уйму времени и проявлял чудеса изворотливости, пряча заначки от охранников, но наступало утро, и мы приставали к нему, чтобы он поделился с нами. В конце концов для чего еще существуют друзья?

Мы проводили время, также занимаясь физическими упражнениями и еще оценивая свои раны. Меня очень беспокоили сломанные зубы. Охранники только что не плевали в нашу еду, и я представлял себе, как мерзкие иракские бактерии набрасываются на мои обломки, те начинают гнить, и в конце концов все мои зубы сыплются подобно костяшкам домино.

Мы вели счет дням, и 24 февраля мне было особенно плохо. Я не мог избавиться от мыслей, как бы провел этот день, если бы находился в Англии. Была бы Кэти целый день с нами или я лишь позвонил бы ей и поздравил с днем рождения?

К концу месяца майор стал наведываться к нам все чаще, как правило, вскоре после наступления темноты. Он говорил нам о том, как прекрасно живется иракскому народу после революции. В стране система бесплатного здравоохранения, и старики, уходя на покой, получают солидную пенсию. Кроме того, Саддам ввел всеобщее бесплатное обучение, причем это относится и к высшему образованию – даже если учиться приходится за рубежом.

– Наши дети читают в школе Шекспира, – както раз сообщил нам майор, показывая экземпляр «Гамлета». – Вчера вечером я возвращался домой, и у меня за спиной взорвалась бомба. Быть или не быть – на все воля аллаха, не так ли?

Мы промолчали, и он через какоето время пробормотал:

– Знаете, с вами здесь хорошо обращались.

Это явилось лучшим указанием на то, что война скоро закончится. Мы не стали говорить майору, что норовят проделывать у него за спиной охранники. Это только усугубило бы ситуацию.

– Просто помните, что все случившееся раньше не имеет ко мне никакого отношения, – повторил майор.

Несомненно, он сознавал, что исход войны предрешен, и старался прикрыть свою задницу.

Однажды ночью мы услышали грохот открывающихся ворот, а затем стоны и причитания. Я терпеть не мог, когда ворота открывались ночью; это вселяло в меня беспокойство. Но сейчас не вызывало сомнений, что в тюрьму привезли нового заключенного. Некоторое время слышалось невнятное бормотание, затем раздался долгий пронзительный крик. В следующую же ночь мы познакомились с новоприбывшим. Его звали Джозеф Смолл, позывной «Дикий кот». Он был майором авиации морской пехоты Соединенных Штатов. Бедняга, его сбили, как он сообщил, в последний день наземных боевых действий. Выпрыгнув с парашютом, Смолл неудачно приземлился, повиснув на дереве. У него был открытый перелом ноги, а иракцы лишь наложили на это место шину.

Нас несказанно обрадовали эти новости. Как оказалось, наземная операция не просто началась, но уже была близка к завершению. Ирак валялся на заднице, задрав лапки. Но проблема, которую принес с собой Джозеф Смолл, заключалась в том, что американцев теперь стало в тюрьме больше и, следовательно, они больше трепались друг с другом. Причем они не прислушивались, проверяя, есть ли поблизости охранники, а просто вспыхивали спонтанно, и последствия были плохими для всех нас. Меня попрежнему очень беспокоило, что нас могут разлучить.

Джозеф нас очень забавлял, потому что он оказался заядлым курильщиком и постоянно выпрашивал сигарету, однако делал он это всегда агрессивно, поэтому его неизменно посылали к такойто матери.

А вот Динджеру, образцовому дипломату, каждый раз, когда нас навещал майор, удавалось получить курево.

В конце концов мы решили больше не начинать разговоров с американцами первыми. Они начинали болтать друг с другом, а мы ждали, последует ли реакция со стороны охранников. Если все было тихо, мы присоединялись, постоянно стремясь получить как можно больше информации. «Ктонибудь связывался с Красным Крестом? – спрашивали мы. – Нашим известно о том, что мы остались в живых?»

Джозеф Смолл сообщил нам, что через Красный Крест никакие сведения о нас не поступали; мы попрежнему числимся пропавшими без вести. Буш только что заявил, что если все до одного пленные не будут освобождены, союзные войска не остановятся, пока не дойдут до самого Багдада. Для нас в этом было хоть чтото приятное: по крайней мере наши побеждали, и существовала большая вероятность того, что нас освободят. Однако нельзя было исключать и то, что нас не освободят. Нам было известно, что иракцы поддерживают связи с Фронтом освобождения Палестины. А что, если мы окончим свои дни лучшими друзьями Терри Уэйта,[24] обнимая ту же самую батарею?

Во всем этом были и забавные стороны.

– Кто там? – гремел голос.

– Майор Джозеф Смолл, морская пехота.

– Капитан Рассел Сэнберн, морская пехота.

– Летчик?

– Так точно, сэр!

Это был настоящий, хороший, здоровый, простоватый юмор.

На следующий день после появления Джозефа Смолла в тюрьму принесли на носилках сержантамедика Троя Данлэпа, получившего травму позвоночника. Вместе с ним была взята в плен женщинаврач, получившая переломы обеих рук. Остальные члены экипажа сбитого вертолета «Блэк хок» погибли. Естественно, американцы сразу же постарались связаться с Данлэпом.

– Майор Смолл? Майор Джозеф Смолл? Проклятие, сэр, я входил в состав поисковоспасательной группы, отправленной за вами!

Мы убедились в том, что Трой запомнит и наши имена на тот случай, если его вследствие серьезной травмы освободят раньше остальных.

Вскоре прекратились бомбардировки, что подтвердило слова Смолла. Бомбежки мы использовали в качестве барометра. Если они снова возобновятся, мы поймем, что переговоры о мире зашли в глубокую задницу. Днем прогремели два взрыва, один за другим. После первого с громким шумом в воздух взмыли птицы, послышались крики. Наши надежды на скорое освобождение затихли вместе с отголосками взрывов.

Я старался найти в ситуации светлые стороны. Теперь иракцам всыпали по первое число и наши сухопутные войска. Из слов Смолла вытекало, что счет идет уже не на недели, а на дни. И если начались дневные налеты, значит, дела идут очень хорошо. Но огня зенитных орудий слышно не было. Вечером Джераль подтвердил, что на самом деле это какойто самолет перешел над городом через звуковой барьер – чей, наш или иракский, он сказать не смог.

Рано утром третьего марта наружные ворота распахнулись, а вслед за ними и ворота, ведущие из тюрьмы во внутренний двор. Послышался громкий звон ключей, голоса, крики. Открылась дверь камеры Дэвида. Мы напрягли слух, пытаясь разобрать, в чем дело.

Мы услышали:

– Ты отправляешься домой.

Мы переглянулись, и Стэн сказал:

– Твою мать, ребята, это хорошая новость.

Наша дверь тоже распахнулась, и на пороге появился охранник с листом бумаги в руках.

– Стэн. Динджер. Вы отправляетесь домой. Ждите здесь.

И никакого Энди. Это было одно из худших мгновений в моей жизни. Подтверждались наши худшие опасения. Нас оставят в качестве заложников.

Повернувшись к Динджеру, я сказал:

– Если вернешься домой, не забудь встретиться с Джилли.

Динджер и Стэн на прощание крепко пожали мне руку.

– Не беспокойся, – сказали они.

Не беспокоиться? Да я готов был свалиться в обморок!

Оставшись в камере один, я провел первую пару часов, страшно жалея себя любимого. Я радовался за ребят, но это не мешало мне чувствовать себя покинутым. После стольких недель дружеского общения внезапное одиночество причиняло чуть ли не физическую боль. Я заставлял себя обдумывать различные варианты. Война должна уже закончиться, в этом не было никаких сомнений. Мы знали, что боевой вылет Смолла был одним из самых последних, совершенных союзной авиацией, а с тех пор уже прошло несколько дней. Так почему же освободили только троих из нас? И действительно ли их освободили?

Днем меня навестил майор со всей своей свитой.