Юлия Аксенова - Морок

• Название: Морок
• Автор: Юлия Аксенова
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9524-2691-7

Александра и Виктор из тех самых счастливых супругов, в чьем счастье нет ничего особенного. Хороший дом, достаток, спокойная жизнь, мир и согласие… Можно ли было ожидать каких-то сюрпризов от самого обыкновенного вечера, который они планировали провести дома? И если в обычной жизни случается непонятное и необъяснимое, что делать обыкновенным людям с мороком, который может разрушить не только их тихое счастье, но и их самих?

---

Виктор неосознанно сделал шаг в сторону, ступив с гравийной дорожки на траву, и прислонился спиной к мокрому стволу липы. Такая тяжесть свалилась с его плеч, что он едва устоял на ногах. Где-то в глубине его существа поднималась, расправляла крылья эйфория победы.

— Как ты думаешь, почему он это сделал?

— Я сразу все поняла. Наигрался. Он сыт по горло ролью одинокого отца. Он мечтал о свободе, но не знал, как найти предлог, чтобы вернуть мне игрушку. То есть дочь. Он, наверное, правда думал, что я с ней плохо обращаюсь, и считал себя обязанным ее спасать. Еще может быть, что он собрался снова жениться и ребенок мешает ему… Что с тобой, Виктор? Ты очень сильно побледнел…

— Со мной все хорошо. Просто прекрасно! Бетти, неужели мы справились?! Я не ждал, что все закончится так быстро и так легко.

Бетт взглянула на него удивленно. Как будто в первый момент не могла понять, почему он говорит «мы», какое он имеет ко всему этому отношение. Потом спохватилась.

— Я очень тебе благодарна. Без твоей поддержки я ничего не смогла бы изменить!

Она тоже сделала шаг на мокрую траву. Виктор отделился от ствола, и они крепко обнялись.

Продолжение так естественно, так логично вытекало из всего происшедшего, как будто было расписано по нотам каким-нибудь строгих правил композитором…

— У нас сегодня большой семейный праздник. Ты — в числе приглашенных. Собственно говоря, в единственном числе. Пойдем?

— Разве я могу отказаться от такой чести?

* * *

Вчера я встретилась с Алексеем, и между нами неожиданно произошло объяснение.

Я очень осторожно попыталась выведать у Леши, как он себе представляет развитие наших взаимоотношений во время поездки и после. Я сама не понимала, зачем об этом говорю: разве и так не ясно? Но он понял меня лучше меня самой. Стал таким серьезным, каким я ни разу прежде его не видела, и спросил:

— Ты в чем-то сомневаешься?

Я, опустив глаза, миролюбиво попросила:

— Я не знаю, что ты имеешь в виду. Спроси меня как-нибудь по-другому.

— Есть мужчина, который тебе более интересен, чем я?

— Нет. Сейчас нет, но я знаю, как это бывает. Я знаю вкус самозабвенного общения и острой влюбленности.

Самозабвенное общение — это Пашка. Мы могли трепаться часами обо всем на свете, не надоедая друг другу. Острая влюбленность — тут я допустила некоторое художественное преувеличение. Сильную влюбленность я испытывала первый и последний раз в жизни по отношению к привлекательному однокурснику, который последовательно проявлял интерес ко всем более или менее симпатичным девчонкам в институте. Его интерес ко мне угас быстрее, чем к другим, и ничем не закончился из-за того, что я со школярской наивностью искренно продемонстрировала ему свои чувства и надежды, не дав себе труда подразнить мальчика, развлечь игрой. Та история многому научила меня, но с тех пор минуло столько лет и событий — будто несколько жизней прошло. Пряный вкус первой влюбленности безвозвратно выветрился из памяти.

— С тобой я ничего подобного не испытываю, — честно добавила я. — И знаешь, Леш, ты очень заботливый, внимательный, но, мне кажется, ты ко мне тоже ровно дышишь. Я права?

Лицо собеседника было непроницаемым. Я испугалась, что сейчас он лишь с досады, от обиды на мои откровенные речи, подтвердит мою догадку. Я напряглась в ожидании, что он постарается ударить побольнее.

Но Алексей вдруг широко улыбнулся:

— Ну почему? Ты мне нравишься. Ты, Сашка, очень привлекательная женщина и каким-то образом ухитряешься совершенно не замечать этого. То есть, наверное, замечаешь, но… Ну, в общем, ты поняла. Твоя скромность придает тебе дополнительный шарм, очень необычный.

— Спасибо, — пробормотала я, — мне ничего подобного не говорили…

— Ты, Саша, обещаешь любовь, — перебил мой просветитель. — Ты просто светишься готовностью любить. Мы, мужики, на это и клюем. А как поближе подошел, оказывается, что обещание было обманом!

В речи Алексея появилась запальчивость. Мне стало не по себе: все-таки сейчас он наговорит мне гадостей. С другой стороны, имеет право: я ведь тоже сообщила ему нечто неприятное.

— Я тебя не обманывала, Алексей. — Я не поднимала глаз. — Я к тебе очень хорошо отношусь…

— Позволь мне договорить! — потребовал он резко. — Ты «очень хорошо относишься», а кажется, будто ты действительно заинтересована…

Он замялся, подбирая слова, и я встряла снова:

— Если я общаюсь с человеком, я действительно в нем заинтересована! Это не игра.

— «С человеком» — не «с мужчиной»? Саша, а тебе не кажется, что это лукавство? Ты же знаешь, мужчина общается с тобой, имея в виду вполне определенную цель.

— Ты сейчас о конкретной ситуации? О наших с тобой отношениях?

Я с помощью мягкой интонации старалась подчеркнуть свое желание действительно разобраться в его речах.

Алексей насупленно молчал.

— Алеша, ты хочешь сказать, что я напрасно дала тебе надежду? Что в этом заключалось мое лукавство?

Я сама почувствовала смехотворность этой версии. Алексей — взрослый мужчина, в нем слишком мало от подростка, способного всерьез рассчитывать на благосклонность женщины, если та не дала ему от ворот поворот в самом начале знакомства. Корни настоящей проблемы лежали глубже глупой претензии, произнесенной в запальчивости.

— Бог с ним, с лукавством. Я сейчас честно сказала, как к тебе отношусь. Ответь мне, пожалуйста, тем же. Ты как ко мне относишься? Чего ты от меня — или со мной — хочешь?

Собеседник порывисто вздохнул, будто собирался сразу ответить, но не нарушил молчания.

Раздраженная мимика на его лице сменилась задумчивостью. Он принялся покусывать губу. Я спокойно ждала.

— Саша, я начал говорить именно об этом, а потом ушел куда-то в сторону. Ты — классная женщина, но я…

Он опять замолчал, а я в единый миг вспомнила все, что Алексей рассказывал о себе, о своей прежней семейной и нынешней холостой жизни. То неизменное ожесточение, с которым он упоминал имя бывшей жены…

— Но ты, — подсказала я, — все еще любишь бывшую жену, не можешь смириться с тем, что она ушла к другому.

— Да.

— Когда ты встретил меня, тебе показалось, в силу некоторых особенностей моей личности и моего поведения, будто я могу полюбить тебя так сильно, так самозабвенно, что ты, наконец, забудешь о той, которая тебя предала?

Он молча кивнул.

— В этом смысле, ты возлагал на меня большие надежды, которых я ни черта не оправдала.

— Санечка! Ты только не думай о себе ничего плохого. Тебя тоже можно сильно любить. Просто я, видишь, зациклился на своей Любке. Ты правильно заметила…

— Алеша, если хочешь, позже, когда мы оба успокоимся и остынем после сегодняшнего объяснения, я поговорю с тобой. Про бывшую жену, про твою к ней привязанность… У меня друг был, — добавила я веселым тоном. — Тот долго старался расстаться с одной женщиной. Мы с ним все подробно обсуждали. А потом он взял да и женился на ней. Понял что-то.

— Спасибо, Сань. Ты — хорошая. Как-нибудь поговорим, — без энтузиазма согласился Алексей.

Я догадалась, что он все еще находится во власти нелепой мечты: найти женщину, которая его «утешит». Мечты, которую я ему обломала.

Так закончился мой роман. Больше всех по этому поводу переживает мама. По-моему, она даже всплакнула украдкой: слишком надеялась, что у меня наконец-то все устроится. Маму мне жаль, а вот отношений с Алексеем — нисколько. Я очень довольна, что мы поняли друг друга, что между нами не осталось недоговоренностей, что прояснение ситуации никому не причинило боли.

Мама попыталась намекнуть, что теперь мне не следует ехать с Веркиной компанией на юг: даже Веркин четырнадцатилетний сын будет с подружкой, а я — совсем одна, ты, мол, дочка, будешь чувствовать себя ущербной и униженной. А я чувствую себя свободной женщиной! Когда-то давно я перестала бояться нищеты и безработицы. Сейчас перестала бояться одинокой старости. Никуда не делись моя тоска по детям, по любимому мужчине. Просто я уверена, что поступила правильно. Мы с Алексеем большие молодцы, что вовремя отпустили друг друга на все четыре стороны. Не бывает, не получается обобщенного, абстрактно-усредненного счастья. Мы все — удивительно конкретные люди с конкретными судьбами. И счастье до неприличия мелочно-конкретно. Поеду с любимыми друзьями на юг — вот и кусочек счастья.