Бус Таркинтон - ПЕНРОД И СЭМ

• Название: ПЕНРОД И СЭМ
• Автор: Бус Таркинтон
• Издательство: «Два Слона» – «Вариант»
• Жанр: Детские приключения
• Год: 1993
• ISBN: 5-8086-0082-0

Эта знаменитая американская трилогия о «потрясающем мальчике» попадала в нашу страну дважды – в 20-х годах вышла первая часть, и те, кто смог ее прочитать, запомнили на всю жизнь великолепные и смешные приключения Пенрода Скофилда. А потом… Потом эти книги вместе с поставками по ленд-лизу привезли в дар «героическому советскому народу от людей Америки». И вот теперь, полвека спустя, они, наконец, издаются полностью. Прочитав эти книги, мальчики и девочки узнают много интересного о самих себе, а родители, которым мы советуем тоже прочитать эти книги, смогут взглянуть по-новому на своих детей-подростков и их проблемы.

---

– Не пойму, что ты имеешь в виду, Пенрод? – осведомился он. – Наверное, какую-нибудь губную гармошку?

– Нет, сэр, флейту! – еще более величественно ответил Пенрод. – Ее можно носить в таком маленьком ящичке. А когда на ней играешь, она вся блестит серебром. Папа сказал мне, что купит.

– Спорим, не купит? – еще раз попытался подначить Сэм.

– Купит! – без тени сомнения отозвался Пенрод. – Папа всегда держит слово. Он сказал: «Как только тебе исполнится двадцать один год, сразу пойду в магазин за флейтой».

Глава XXIII БАЛ

Маленькая, изящная карточка сообщала: «Мисс Эми Ренсдейл ждет Вас у себя дома двадцать третьего, в субботу, с трех до шести на большой танцевальный вечер. Просьба подтвердить Ваше согласие».

Приглашения были разосланы по поводу девятилетия самой младшей ученицы Вечерней танцевальной школы. Это был единственный праздник за весь сезон, на который пригласили даже таких джентльменов, как мистер Пенрод Скофилд и мистер Сэмюел Уильямс. Надо признаться, вообще-то их довольно редко приглашали в гости. Их неуемной фантазии боялись. Но такой большой прием, как у Эми Ренсдейл не мог пройти без них. Если бы их не пригласили, могли бы обидеться их родители, и это соображение казалось устроителям праздника более весомым, нежели тот ущерб, который два названных выше джентльмена могли нанести празднику. Впрочем, посылая им приглашения, устроители надеялись, что они не оправдают свою репутацию.

Друзья вместе шагали на праздник. Едва выйдя на свежий воздух, они забыли о наставлениях, которыми матери прожужжали их чисто вымытые уши. Теперь они уже и не думали, что непременно должны пригласить на танец виновницу торжества. II все-таки тело, дух и одежды обоих свидетельствовали о том, что они идут на праздник. В карманах пальто у них лежали бальные туфли, аккуратно завернутые в тонкую бумагу. В карманах пиджаков – по паре ослепительно белых надушенных перчаток. Что касается их настроения, то сейчас, подходя к дому Эми Ренсдейл, они испытывали волнение и одновременно радостное предчувствие праздника. Их воображение рисовало нечто похожее на рождественскую елку, которая до поры до времени спрятана за занавеской и потому убранство можно подглядеть лишь в общих чертах. Там маячило веселье со всеми возможными удовольствиями – музыкой, мороженым, миндальными пирожными, хлопушками, шапочками из фольги, а также с разодетыми юными дамами, при виде которых их сердца начинали биться сильнее. Походка Пенрода и Сэма сейчас отличалась чинностью и одновременно упругостью. Лица их сияли, но сохраняли серьезность. Словом, они шли на праздник!

– Гляди-ка, – сказал Пенрод, – вон идет Карли Читтен!

– Где? – спросил Сэм.

– Ты что, ослеп? Посмотри на ту сторону.

– Что ж ты сразу не сказал, что он на той стороне? – сварливо спросил Сэм. – Да он вообще такой маленький… Его легко не заметить.

Конечно, тут Сэм хватил через край. Мистер Читтен одиннадцати лет был действительно маловат для своего возраста. Однако уж не настолько, чтобы его нельзя было заметить.

– Смотри, как он разоделся, – заметил Сэм. – Значит, его тоже пригласили.

– Готов спорить на что угодно, он там что-нибудь натворит, – сказал Пенрод.

– Я тоже думаю, что натворит, – согласился Сэм.

На этом их обсуждение мелкого субъекта, который шагал по другой стороне улицы, завершилось. Но, несмотря на то, что они ничего больше не сказали друг другу, чувствовалось: предмет этот их живо интересует. Они шли и с любопытством поглядывали на мистера Читтена.

Он отличался приятной, но неброской внешностью. Красивый черноволосый мальчик с живыми глазами и сдержанными манерами. Аккуратная одежда, умение держать себя, чувство собственного достоинства и, одновременно, почтение к старшим, – всеми этими качествами, которые нравятся взрослым, он был наделен сполна. Словом, это был тот редкий мальчик, у которого самый робкий взрослый не побоялся бы спросить на улице, как ему куда-нибудь пройти. Но, несмотря на это, Пенрод и Сэм подозревали его в каких-то тайных грехах. Они считали, что он совсем не так прост, как кажется.

Они продолжали смотреть на него до тех пор, пока не подошли к дому мисс Эми Ренсдейл. Там их отвлекла группа людей, которые несли зачехленные музыкальные инструменты – скрипки, арфы и другие не менее заманчивые знаки того, что в доме скоро будет весело. Гости, уже успевшие войти в дом, тоже с интересом наблюдали за шествием музыкантов. Эти тщательно умытые мальчики в черном и белом и девочки, чьи платья очаровывали мягкостью тонов и изяществом покроя, со всех сторон устремились к калитке. А Марджори Джонс, самая красивая девочка на свете, сияя янтарными кудрями, выпорхнула из экипажа как раз в тот момент, когда подходили Пенрод и Сэм. Она махнула им рукой.

Сэм радостно ответил ей. Пенрод не мог позволить себе подобной непосредственности. Его обуревали сильные чувства, и, боясь их обнаружить, он только хрипло произнес:

– Привет, Марджори.

И все-таки она задержалась около него, чтобы он мог пригласить ее на первый танец. Но Пенрод не сумел воспользоваться этой возможностью, и ей ничего не оставалось, как побыстрее войти в дом, чтобы хоть таким образом скрыть разочарование.

Пенрод покраснел. Он мечтал танцевать с Марджори не только первый, но и второй, и третий, и вообще все танцы, а между танцами сидеть рядом с ней за столом, но не мог решиться попросить ее о таком блаженстве. Он вдруг словно онемел, и, если бы его спросили, почему так получилось, он не смог бы ответить. Он еще не умел понимать себя, а причина была проста: ему очень нравилась Марджори, и он боялся, что она откажет ему. Тем более, что она сегодня была особенно хороша, и больше, чем обычно, вселяла робость в душу своего воздыхателя. Вот, что с ним происходило и, если бы он сумел это понять, то возможно избежал бы многих неприятностей. Но он вообще себя не помнил с того момента, как увидел Марджори. Он очнулся лишь в мужской гардеробной, куда их с Сэмом почтительно проводил чернокожий слуга.

Там уже находилось множество их сверстников. Все они облачались в бальные туфли и белые перчатки и спешно поправляли прически перед зеркалом. Многие дошли даже до того, что сняв уличные ботинки и надев туфли, отправлялись в находящуюся рядом ванную комнату и, прежде чем натянуть белые перчатки, тщательно мыли руки, чтобы на них не остались следы ваксы. И вот, о том, в каком необычном для себя состоянии находился сейчас Пенрод, можно было судить по тому, что и он тоже пошел мыть руки. В ванную они вошли вместе с Морисом Леви.

– Карли Читтен тоже здесь, – сказал Морис, когда они с Пенрод ом намыливали руки над одной раковиной.

– Это я и без тебя знаю, – ответил Пенрод. – Спорим, он что-нибудь натворит.

Морис угрожающе кивнул головой.

– Он мне что-то начинает надоедать. Я знаю, это он засунул учителю Бартэ в карман пальто кусок холодной глазуньи, и Бартэ подумал, что это я. А недавно Карли подходит ко мне и говорит: «Понюхай мой цветок в петлице». У него в петлице были фиалки. Я хотел понюхать, но только я наклонился, мне в лицо брызнула вода. В общем, с меня достаточно, если он еще раз сделает что-нибудь такое, ему будет плохо.

Пенрод поинтересовался, что собирается сделать Морис, и тогда Морис объяснил, что если мистер Читтен снова его обидит, он ему врежет по физиономии. Говоря об этом, Морис не искал изящных выражений, а попросту, без обиняков заявил, что «расквасит мистеру Читтену нос».

– Ну, ко мне он пока не лез, – сказал Пенрод, – я думаю, он просто знает, что бы ему в этом случае было!

Тут из гардеробной донесся крик боли. Заглянув в дверь, Пенрод и Морис увидели Сэма Уильямса, который зализывал большой палец на правой руке. Лицо его перекосилось от боли, на глазах выступили слезы. Он вошел в ванную и сунул палец под струю холодной воды.

– Проклятый коротышка Читтен! – пожаловался он. – Он протянул мне металлическую коробочку и велел взять ее так, чтобы с одной стороны я держал ее большим пальцем, а с другой – всеми остальными. Он сказал, что покажет мне кое-что интересное. Я взял, а он нажал на крышку, и из коробки вылетела длинная игла. Она чуть насквозь мне не проколола большой палец. Ничего себе, а?

В это время в дверь осторожно просунулась темноволосая голова Карли Читтена.

– Ну, как твой палец, Сэм? – спросил он.

– Сейчас ты у меня узнаешь, как! – взревел Сэм.

Голова юного фокусника тут же исчезла. Наградив всех, кто находился в гардеробной, ехидным смехом, Карли выскользнул вон из комнаты, спустился вниз и с привычным для всех окружающих видом серьезно-вежливого мальчика вошел в гостиную, где всех встречала хозяйка. Почти одновременно грянула музыка и остальные мальчики, покинув гардеробную, тоже спустились вниз.

Пенрод вошел среди самых последних. Он приветствовал заученным в танцевальном классе поклоном мисс Ренсдейл и находящихся при ней взрослых в составе двух незамужних теток и гувернантки. Затем он стал искать глазами Марджори и моментально нашел ее. Она танцевала, и ее янтарные кудри колыхались в такт музыке.