Андрей Негривода - Разведывательно-диверсионная группа. Кэт

• Название: Разведывательно-диверсионная группа. Кэт
• Автор: Андрей Негривода
• Жанр: Боевик

Бывший капитан отряда «Витязь» Андрей Проценко по прозвищу Филин, который служит во Французском Легионе, получает от командира необычное задание - освободить заложников, захваченных в Нигерии пиратами. Андрей формирует группу бойцов экстра-класса и отправляется к месту происшествия. Казалось бы, для такого отряда горстка неорганизованных бандитов не станет серьезным препятствием. Однако штурм судна с заложниками и последующие события быстро развеяли уверенность Андрея в легкой победе

---

Этаж этот закончили давно, не менее полугода назад, да и «потянули» здание выше. А сам этаж, особенно его технические, задние коридоры, превратился за это время в строительный общественный туалет. Типа сортир... Причем никаких букв, ни «Мэ», ни «Жо», тут видно не было. Тут вообще ничего не было видно – срали где попало и предпочитали это делать в полной темноте.

– Титарген ле бэнадам эт зэ, шэ маком а зоти, маком авода шеле! – обратился он к своему «приближенному» Бен-Циону. – Ад а соф а-йом у царих лесадер кан! Никайон бэ коль а кома! Тагид ле – ху ахраи аль а сэдэр! Бэсэдэр?[42]

Бен-Цион («Сын Сиона» и не иначе), а в своем родном Мариуполе попросту Семен, был таким же, прожившим в Израиле пять лет (а значит, практически «всю» жизнь) и понявшим суть «алии», как и его, Филина, бывшие мастера по вилле. С появлением на стройке нескольких новых работников он стал «старшим рабочим», ну, примерно, как в армии ефрейтор – «старший солдат»... И страшно гордился тем, что прораб не может объясниться без него с такими, как Андрей. Это было «огромное» повышение!..

– Иванта, Андрэ? – произнес прораб, дождавшись окончания монолога местного переводчика, хреновенького, надо сказать, переводчика. – Татхиль лаавод! Эйн ляну зман![43]

(Все последующие диалоги автор будет писать на родном нам с вами, великом и могучем языке, дабы упростить понимание и не отвлекаться на бесчисленные сноски.)

И с чувством исполненного долга стал медленно удаляться. Медленно, потому что быстро тут идти было невозможно, если, конечно, не хотел вляпаться по самые уши в застарелое или свеженькое дерьмецо. Насрано было от всей широты доброй еврейской души! На этом «минном поле» Филин гарантировал неминуемый подрыв любому многоопытному саперу.

– Не понял! – произнес Андрей.

– Шо ты не понял? – взбеленился вдруг Сын Сиона, он же Сема. – До вечера все очистить должен! Шо, совсем тупой?!

Горячая волна обиды ударила в голову Андрея, и он схватил «ефрейтора» за футболку. Двумя пальцами, потому что больше ему не позволило чувство брезгливости – вся одежда «ефрейтора» выглядела так, словно в ней уже кто-то один раз умер.

– Ты у стоматолога давно был? – спросил он тихо.

– Позавчера. Мост ставил.

– Значит, к кому обратиться, знаешь, если придется?

– А шо?

– А то, что если ты, гнида, если еще раз на меня пасть откроешь, то тут же и отправишься по знакомому адресу!

– А шо я такого сказал? – заполошно затрепыхался Сын. – Я ничего!

– А теперь объясни мне, чем я должен чистить эту вонючую парашу от исходящих из вас последствий, куда выбрасывать и вообще... Тут бульдозером неделю выгребать – на совесть срали! Что и говорить!.. Лопату давай, придурок!

– Нет у меня лопаты!.. Вон большой кусок фанеры лежит. Его возьми вместо инструмента...

– А выносить куда? Через лобби первого этажа?

– Боже упаси!!! – вскинулся «ефрейтор». – Там Лейбович может появиться, а ты с говном!

– Ну и как все это будет тогда?

– Вот, в шахту будешь сбрасывать!

Сын ткнул пальцем куда-то в сторону.

Филину пришлось напрячь свое тренированное зрение, чтобы заметить на темной, неосвещенной стене еще более темное пятно.

– Че это за дыра?

– Здесь будет технический лифт.

– Вот так ни фуя себе! – Андрей был поражен этой поистине преступной беспечностью. – А если бы я решил о стену опереться?! Или кто другой?! Тут же лететь башкой вниз метров десять!

– Двенадцать... Там еще паркинг делают, – уточнил «ефрейтор».

– М-да!.. Такого распиздяйства я даже на самых заброшенных полигонах в армии не встречал! – Филин во все глаза смотрел на зияющий темнотой провал. – Где жрут, там срут, да еще и рискуют с голой жопой в шахту свалиться! Я сплю?

– Ладно. Хорош стоять. Бери фанеру и греби все в дыру. Убирать все равно надо кому-то, вот тебя за тем сюда и поставили...

И Филин начал процесс... Не самый приятный, надо сказать. Особенно для человека, знавшего в армии не уборку территории, а боевые операции. Занятие это было тяжелым больше психологически – убирать чужое дерьмо! Какой же нормальный человек на это пойдет без внутреннего ропота?! Если только он не прошел горнило Советской армии... А Филин был именно таким. И уговаривал он себя только тем, что, мол, в училище ему приходилось примерно так же несладко...

* * *

Андрей, надо сказать откровенно, был не самым лучшим курсантом. То есть он был круглым отличником, но это касалось учебы. Все, что касалось дисциплины... Тут ему тоже почти не было равных! Ну, разве что еще несколько его друзей – Колька Соя, два Андрея, Макшинов и Макшенинов, и Коля Бондарь. Их так и называли – «Три плюс Два», как старый фильм... Эти «пятеро смелых» были самыми законченными «залетчиками» на всем своем курсе и до выпуска и лейтенантских погон из них сумели добраться только двое – Филин и Колька Соя... Остальные были отчислены в разные года за неуспеваемость, нарушение воинской дисциплины и другие дела.

Николай же, средненький троечник, сразу после выпуска попал служить, в виде наказания, надо понимать, в ЗакВО (Закавказский военный округ), в славный город Степанакерт... Правда, сразу же на капитанскую должность начальника разведки мотострелкового батальона. И так бы ему и служить, но... Через год армяне с азербайджанцами начали делить крохотный Нагорный Карабах. Делить жестко и беспощадно... В 1993-м Филин случайно столкнулся в знаменитом на весь свет одесском Горсаду с майором Соя, пригнавшим на ремонтный завод разбитую технику полковой разведки из Карабаха... Ох, и посидели же они тогда за парой бутылок водки!.. Колька, распиздяйский курсант, а уже майор(!) и нач. разведки полка, отсвечивал тогда орденскими планками на кителе, и Филин понимал, что служба его другу досталась «сладкая» – «За службу...»[44] и две «Отваги»[45] просто так не давали никогда, и Андрей это знал, как никто другой! И это был офицер не какого-то там спецназа, а обычной «пехтуры»!..

В следующий раз Филин встретил своего курсантского друга уже в 2005 году. На Доске почета родного училища, да и не училища уже, а Института Сухопутных войск... Встретил... «Подполковник Соя Н.И. (Н). 1967—1999. Герой России. Выпускник 1988 года. Геройски погиб при выполнении служебного долга в Чечне, спасая товарищей. Звания удостоен посмертно».

Вот так. Мелкий, щуплый, Колька всегда в их компании был заводилой и генератором идей. Организатором – всегда Филин. А исполнителями – Андрюхи с Коляном. И если они и попадались под чей-либо начальственный глаз, то только издалека. Но уж и «трахал» их родной комбат Луговой тоже только всех вместе. Потому что делать те гадости, на которых «засвечивалась» их курсантская «годичка»[46] , могли из всего дивизиона, т. е. курса, только они. Так и «носили их в зубах» все четыре курса все офицеры-преподаватели. Сначала они были Сопляками, потом Младшими, Почтишниками, а в конце Кабанами. Эволюция в армии... Короче говоря, обалдуями они были еще теми...

* * *

...Выгребать застарелое говно было не просто. Тяжел был не сам процесс, а тот аккомпанемент запахов, который сопровождал все это действо. Но ведь наш русский солдат всегда отличался от других чем? Правильно! Находчивостью и смекалкой! Филин, отодрав от своей футболки узкую полоску, соорудил из нее два маленьких кляпа, да и воткнул их в ноздри...

Процесс шел. Медленно, но уверенно.

Ближайшие к лифтовой шахте 10—15 метров Филин очистил за несколько первых часов. А вот дальше... Дальше в таком говняном деле пришлось включать мозги – старые и извечные русские вопросы «Что делать?» и «Кто виноват?». Ну, кто виноват, было понятно, а вот что делать? Это уже серьезнее... Прогулявшись по этажу, Андрей нашел картонный короб из-под телевизора и понял, что это именно то, что было нужно. Целлофановой пленки здесь были не просто километры, а десятки. А что еще надо? Большой кусок старой фанеры есть? Есть! Вот тебе и лопата! Тачка, чтобы всю эту срань вывозить? Тоже есть – картонный короб! Одноразовый? А вот вигвам, то есть фиг вам! А пленка-то на что? Устелил короб – и вперед. Подтащил к провалу смердящий картон, опрокинул его набок, концы целлофана в кулак, выволок и вниз сбросил... Ерунда!

Проблема нарисовалась к обеду.

Чистить от полугодичных похождений приходилось не только коридор, но и все те помещения, которые выходили в него тылами.

Пустой короб свободно проходил туда пустым. А вот обратно... Обратно было сложнее. И тяжелее. По весу...

Андрей прорезал для рук две дырки в картоне и волок эту «тачку» за собой... Застревал в дверных проемах, напрягал тело, выдергивал ящик в коридор, подтаскивал к лифтовому провалу, опрокидывал, вытаскивал, сбрасывал... Тащил, опрокидывал, вытаскивал, сбрасывал... Сбрасывал... Сбрасывал... Сбрасывал...

Ядовитые аммиачные испарения от застарелого и не очень дерьма выедали глаза и отравляли легкие и гортань, а Филин, с заведенностью робота, все грузил и грузил. У него была цель – вернуться. И эта работа была тем путем, пусть не самым легким и приятным, но путем в родную Одессу...