Михаил Задорнов - Князь Рюрик. Откуда пошла земля Русская.

• Название: Князь Рюрик. Откуда пошла земля Русская.
• Автор: Михаил Задорнов
• Жанр: Религиоведение
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-4438-0225-1

Спор норманистов и антинорманистов не затихает уже почти три столетия. В нем участвовали такие ученые, как М. Ломоносов, Д. Иловайский, С. Гедеонов, А. Гильфердинг. В ХХ веке к спору подключились С. Лесной, А. Кузьмин, Л. Грот. И вот еще одна книга — удар по норманнской теории — нашего знаменитого современника, Михаила Задорнова, посвященная вопросам происхождения князя Рюрика и российской государственности.

---

Вот только не представлял насколько!

Невеста сразу полюбилась Годславу. Точное имя — Умила, милее и не придумаешь. Свадьбу отыграли в храме Радегаста, в городе Ретре. А потом и на родине Умилы взошли на холм Ярилы. Ярой силой наполнился витязь, и родились у них три сына. Первенца называли Рарог, что означало: должен стать смелым воином-соколом, защитником рарогов. Второму дали имя Трувор. Мол, верным будет старшему брату. А третьего назвали Седоус в честь седого мудрого деда Гостомысла.

Прав оказался Гостомысл: ведь западные братьяободриты-бодричи, которых постоянно теребили враги «с заката», научились многому, чего еще не умели славяне восточные. И такое объединение сулило развитие. Авось, пригодится! И пригодилось так, как не предполагал даже сам старик-князь.

Сызмальства обучали военному ратному делу старшего сына Рарога варяги. Старый мудрый волхв учил другим премудростям: истории, травам, целительству… И даже, как сказано в одной легенде, — но в это я, Ватсон, не верю — научил будущего князя соколом взлетать и видеть сверху окружающий мир. Но образ это хороший, во всяком случае, для кино точно. Зато я верю, что могли обучить не бояться смерти в бою, ведь в то время страшилки Ада еще не существовало в славянском природосообразном ведичестве.

Было Рарогу, когда пришли войной саксы, даны, фризы и окружили родной город, от десяти до пятнадцати лет. Точно никто теперь не скажет. Ведь календари у разных народов были разные. При пересчете, конечно же, ошибки вкрались.

Пришла, как всегда с Запада, беда на славянскую землю!

Да еще лютичи предали. Их конница со стыда неподалеку в лесочке прячется, но в случае чего ударит по своим же.

Все это Годслав прекрасно понимал, видел, но сдаваться — даже мысли не было. Наоборот, взял с собой несколько верных дружинников и поехал на переговоры к саксам. Не понимал он, что честь и достоинство — это черта соколов, а у воронов, перво-наперво, — желание обхитрить.

И перехитрили саксы: схватили его, немногочисленную охрану перебили, а самого Годслава на глазах защитников Рарога казнили неподалеку от крепостной стены. Закрыла глаза Умила детям своим во время казни, чтобы не видели смерть отца своего… Ни слезинки не проронила, только помрачнела и поседела в один день. Такого, Ватсон, ни одна актриса не сыграет.

Рарог поднял глаза, когда уже все свершилось, и спросил:

— Нет больше отца?

— Но есть ты, сын! — ответила Умила. — Тебе еще много чего предстоит сделать. На роду так твоем написано. Волхв сказал: великий знак был. Не знаю, о чем он говорил, но знаю точно, спасти вас, детей своих, я должна. Отец ваш подозревал, что саксы с данами его обманут, и я должна выполнить его последний наказ — вырастить вас без отца, но в любви к нему! А потому я должны быть рядом с вами. Идемте же за мной.

Пробралась Умила с охраной и детьми по подземному ходу далеко в поле, сели на коней, доскакали до берега, а там их уже ждали ладьи с их верными друзьями-варягами, будущими воспитателями Рарога.

Спасла Умила своих детей, в безопасное место направила, куда саксы и даны не решались сунуться.

Но предварительно зашли на главный святой остров славянский — Руян. Нынче он называется, Ватсон, Рюген. На нем когда-то стояло капище главного славянского бога Свентовита, от славянского слова «свет». Он был четырехлик, смотрел на все четыре стороны света, возвышался на белых халцедоновых скалах, которые обрывом уходили в море. Такой великий русский поэт, как Пушкин, писал о нем в одной из своих сказок и называл его островом Буяном. Я был на нем, Ватсон, когда стоишь на этих халцедоновых скалах над обрывом и смотришь на свинцовые буруны моря, вспоминаются стихи русского поэта: «Ветер по морю гуляет и кораблик подгоняет…»

На этом острове жил главный славянский жрец. Поклонились ему прибывшие. Благословил он их на новую жизнь. Долго на Рарога смотрел: «Не вижу будущего твоего. Одно знаю: оно загадочно… Оберег сильный на тебя налагаю. Но если положенного не исполнишь, страшная смерть тебе предстоит. А как исполнишь, светлой кончина твоя будет и отец твой на Сварге обнимет тебя».

— Простите, Холмс, откуда вам все это стало известно. Об Умиле, о Годславе, о трех их сыновьях? О Гостомысле, наконец?

— О князьях-ободритах, Ватсон, написано очень подробно в западных хрониках, в них даже упоминается Гостомысл. А об их сыновьях — Рароге, Труворе и Седоусе — в своих записках рассказал французский путешественник Ксавье Мармье. Когда он попал в город Мекленбург, ему тамошние крестьяне поведали легенду о трех братьях, которые позже стали княжить на Руси. Крестьяне, Ватсон, порой в устной форме берегут правду лучше, чем историки, которые свою «правду» пишут по заказу политиков. Крестьянам-то чего врать? Тем более про славянских князей? Ведь во времена Мармье все жители Мекленбурга были уже немцами или бывшими онемеченными ободритами. Кстати, Мекленбург раньше назывался по-славянски Великград. А неподалеку был город Старград. Сегодня его называют Ольденбург, что в переводе со славянского и означает «старый город». А еще неподалеку расположен город Шверин, который был когда-то городом Зверином.

— И вы верите этому Мармье?

— А как, по-вашему, Ватсон? Мог француз перед поездкой в Мекленбург запросить Лаврентьевскую летопись в Киево-Печерской лавре, из нее узнать о Рюрике, его братьях и приписать это рассказу мекленбургских крестьян? Такая НЕлогика возможна только в голливудском фильме! Помните, как в «триллере» о Трое Ахилл сражается с Гектором, а над ними высоко в небе летит самолет?

Кстати, об этом же историческом факте рассказывает нам и посол Австрии в Московии XVI века Сигизмунд Герберштейн. А ему-то в то время с чего врать?

Я прочитал немало исторических апокрифов. Знаете, что такое, на мой взгляд, апокриф? Это правда. Сегодня особо правдивые места в российском телевидении — в политических новостях или юмористических передачах — вырезаются. Вот это и есть апокрифы. По ним можно будет познать правду будущим историкам, а не по официальным сводкам, приглаженным и отредактированным в угоду правителям.

Легенды, былины, апокрифы — вот что есть правда. Слегка, безусловно, приукрашенная. Зато официальная история почти всегда бессовестно врет. Между прочим, все труды Геродота слеплены из легенд, мифов, но ему почему-то доверяет весь научный мир. И кстати, как показали раскопки, 90 % из того, что он записывал, согласно рассказам очевидцев и потомков более древних народов, оказалось впоследствии правдой.

— Ну хорошо, и что же стало с городом Рарогом после казни Годслава?

— Пришлось ободритам платить дань саксам и данам. Город сдался, дотла его не сожгли. И хорошо сделали, что сдались. Через некоторое время ободриты воспряли духом, потом снова объединились в еще более мощный союз ободритов. И еще два столетия противостояли германцам.

— А как же лютичи?

— Лютичи были наказаны своим будущим, поскольку предали прошлое. Прошло немного времени с тех пор, как они впервые предали своих и их же первыми согнали и загнали на восток напиравшие «с заката» германские народы. Лютичи не раз еще пытались предать славян, но вынуждены были, в конце концов, откатиться, поскольку их свои уже не принимали, на восток, осесть в районе сегодняшней западной Польши, Литвы, последняя вначале называлась Лютва — по названию племени лютичей. А некоторые, не желавшие боле воевать, ушли еще далее на земли ливов и стали латышами. Знаете, Ватсон, что делают всегда предатели после предательства? Обижаются на тех, кого предали. Так и лютичи навечно обиделись на тех, кого предали. Даже смешно, правда: до сих пор поляки, литовцы и латыши стараются откреститься от своего славянского прошлого и выслужиться перед народами, живущими «на закате»! На закате, кстати, очень точно — выражение со скрытым смыслом.

— Ну и что же дальше в вашем сценарии? Что с этими тремя братьями? Что с их матерью? Что было на самом деле и что будет в вашем фильме?

— Что было, то и будет в фильме. Но теперь вам придется немного потерпеть. Мне, во-первых, дух надо перевести. А во-вторых, еще кое-что перепроверить о жене Рарога, или, как его стали называть варяги, — Рюрика. Многому научился Рарог-Рюрик у варягов, превратился в настоящего бойца-авторитета, которого почитали за настоящего варяга вдоль всего южного побережья Варяжского моря. Жизнь его будущая сложилась так, что я бы точно предложил снять фильм Голливуду, если бы у него, у Голливуда, в исторических фильмах герои не говорили «о’кей» и над их головами не летали самолеты. Так что через пару дней, Ватсон, буду готов пересказать вам вторую серию о том, кем стал Рюрик и как и с чего он влюбился… в настоящую ведунью!

— И все-таки, Холмс, почему вы взялись за этот сценарий? Только по-честному, без экивоков.