Владимир Контровский - Нерожденный

• Название: Нерожденный
• Автор: Владимир Контровский
• Жанр: Альтернативная история

Сын японского морского офицера, выжившего в Цусимском сражения, стал гениальнейшим физиком ХХ столетия. Несмотря на некоторые успехи (в частности, в этой новой Реальности Япония выиграла битву при Мидуэе), сказалось подавляющее военно-экономическое превосходство США, и война на Тихом океане неумолимо катится к поражению империи Ямато. И тогда японцы пускают в ход супероружие, изобретённое самураем-гением – оружие, позволяющее управлять любыми физическими процессами. Останавливаются в воздухе моторы самолётов, взрываются артиллерийские погреба боевых кораблей, от наведённых коротких замыканий и пожаров на газопроводах пылают целые города. Советским учёным удаётся создать такое же оружие. Война идёт на равных, но могучее супероружие оказывается слишком могучим – оно грозит выйти из-под контроля и уничтожить всю планету.

---

«Нортхэмптон» и «Бойз» почти сразу же вышли из строя. Первый получил торпеду в машинное отделение и лишился электроэнергии, второй загорелся от множества попавших в него снарядов. Сопротивление оказал только «Честер», добившийся попаданий в «Такао»[48], но и это сопротивление было быстро подавленно. Всё было кончено через какие-то полчаса: «Нортхэмптон» затонул в 00.55, «Бойз» – в 00.58, «Честер» – в 01.13. Американские эсминцы, нёсшие противолодочное охранение и находившиеся мористее, участия в бою не принимали.

Через два дня Джонстон был занят японцами, но особых выгод это им не принесло: взлётная полоса была разрушена. Её восстановление требовало сил и времени, которого у самураев становилось всё меньше. А Мидуэй проиграл Оаху «дуэль бомбардировщиков» – «бетти» не могли принять активное участие в предстоящей Гавайской операции.

* * *

Просьба генерала Макартура о присылке на Гавайи авиационных подкреплений была удовлетворена только частично. На Оаху из Калифорнии перелетели сорок Б-17, но в Пёрл-Харборе требовались противокорабельные самолёты – «доунтлессы» и «авенджеры», а также истребители. Хэлси и Макартур теребили комитет начальников штабов, но командование медлило. Ларчик открывался просто: никто не знал[49], где японцы нанесут следующий удар – об этом можно было только догадываться. Янки вынуждены были прикрывать авиацией берегового базирования все угрожаемые направления, от Аляски до Панамского канала, и везде нужны были самолёты, которых попросту не хватало. Угроза атаки японским флотом Западного побережья считалась гипотетической (и реальный ущерб подобной атаки вряд ли был бы серьёзным), однако политические соображения взяли верх над чисто военными.

Если на головы мирных американских граждан и на их жилища посыпятся японские бомбы и снаряды – даже в небольшом количестве, молва преувеличит их число на порядок, – реноме президента Рузвельта, человека, облечённого доверием нации, будет очень сильно подпорчено. «Как мог верховный главнокомандующий допустить такое?» – ответить на этот вопрос будет затруднительно, чем тут же воспользуются его политические противники. И поэтому на западном побережье США от Сиэтла до мексиканской границы размещались всё новые и новые эскадрильи торпедоносцев, истребителей и пикирующих бомбардировщиков – всё остальные участки, в том числе и Гавайи, считались менее важными.

Хэлси удалось всё-таки выклянчить для Оаху эскадрилью «авенджеров» и эскадрилью «киттихоков». В конце июня транспорт с ними вышел в море, и… не дошёл: несмотря на охранение, он был потоплен японской подводной лодкой в пятистах милях к востоку от Гавайев. Удар был неожиданным: до этого японские лодки не появлялись на коммуникациях – они использовались только против боевых кораблей.

Недооценка противника и пренебрежительно отношение к его возможностям стоят дорого. Азиаты уже удивили «бледнолицых братьев» своими авианосцами и превосходными палубными самолётами, мощными торпедами и тактикой ночных боёв, а теперь преподнесли ещё один сюрприз. Японцы были хорошими учениками: они внимательно следили за ходом «Битвы за Атлантику» и располагали авианесущими субмаринами, гидропланы которых использовались точно так же, как самолёты немецких рейдеров: для обнаружения добычи и наведения на неё охотника. И вскоре после сражения у Мидуэя двадцать японских «отсу-гата» и «кайдай»[50] переразвернулись с Гавайской гряды на линию Гавайи-Калифорния.

Хэлси впал в ярость и потребовал от Кинкейда обеспечить противолодочную оборону восточных подходов к Гавайским островам. Однако худшее было ещё впереди: через два дня лёгкий крейсер «Сент-Луис», сопровождавший два порожних военных транспорта, шедших из Пёрл-Харбора в Сан-Франциско, был потоплен японскими авианосными самолётами. На дно ушли также транспорт и эсминец, а две «каталины» воздушного патруля, отжимавшего японские субмарины от Гавайев, были сбиты японскими истребителями. После этого стало ясно, что в океане действует целое соединение противника (что-то вроде соединения Озавы, пиратствовавшего весной 1942 года в Индийском океане), в составе которого как минимум один авианосец.[51]

У Хэлси состоялся очень неприятный разговор с адмиралом Кингом – командующему Тихоокеанским флотом в категоричной форме дали понять, что никто не станет отправлять боевые самолёты прямиком на морское дно, и новых конвоев на Гавайи не будет, пока флот не сможет их пропихнуть. Это прозвучало как ультиматум и одновременно как намёк на то, что командующий флотом США на Тихом океане не справляется со своими обязанностями. И Буффало Билл это понял, и принял решение, соответствующее особенностям его натуры.

В начале июля ремонт «Энтерпрайза» был закончен, и Хэлси тут же вышел на нём в океан в сопровождении линкора «Норт Каролина», четырёх крейсеров и десяти эсминцев. Хэлси шёл на риск: встреча с японским авианосцем с высокой степенью вероятности могла закончиться гибелью «Энтерпрайза» вместе с самим адмиралом.

Дуэль не состоялась: исчерпав запасы топлива, японское соединение покинуло район рейдерства и отошло. Однако кое-чего Хэлси добился: на смену Ямагути на линии Гавайи-Калифорния появилась 7-я дивизия японских тяжёлых крейсеров, ставших для него дичью – на сей раз пренебрежение противником выказали уже самураи.

Японский крейсер «Микума» после атаки американских пикирующих бомбардировщиков

13 июля 1942 года японский крейсер «Могами», уклоняясь от атаки американской подводной лодки, таранил крейсер «Микума», работавший с ним в паре. А через два часа над покалеченным японским кораблём появились «доунтлессы» с «Энтерпрайза», среди пилотов которых были участники битвы у Мидуэя, горевшие желанием отомстить «подлым джапам». Они всадили в японский крейсер девять 500– и 1000-фунтовых бомб и превратили его в пылающую развалину, через три часа с шипением погрузившуюся в волны Тихого океана. А через три дня из Сан-Франциско в Пёрл-Харбор вышел конвой, в состав которого входило судно, гружёное самолётами.

И на этот раз конвой благополучно прибыл по назначению.

* * *

К концу августа 1942 года японцы завершили подготовку Гавайской операции. Флот империи зализал раны – авиагруппы всех его авианосцев были полностью укомплектованы и готовы к бою. Шестого августа в Хиросимском заливе погиб от внутреннего взрыва линкор «Нагато», но эта досадная потеря была с лихвой возмещена вступлением в строй «Мусаси», собрата грозного «Ямато». Флот вторжения насчитывал семь авианосцев, восемь линкоров, двадцать крейсеров и шестьдесят четыре эсминца; у Гавайев были развёрнуты шестнадцать подводных лодок. По оценкам японцев, США имели на Тихом океане один-два авианосца, пять-шесть линейных кораблей, десять-двенадцать крейсеров и до сорока эсминцев – перевес был на стороне самураев, и они намерены были его использовать.

Численность первого эшелона японской армии вторжения не превышала пятидесяти тысяч человек, тогда как на Гавайях (большей частью на Оаху) располагалась стотысячная группировка американских войск. Но если Ямамото, немалой кровью вырвавший победу при Мидуэе, относился к противнику с должным уважением, то генералы Хомма и Ямасита была весьма невысокого мнения о боеспособности солдат-гайкокудзинов – в Сингапуре и на Филиппинах многотысячные армии англосаксов складывали оружие перед куда меньшими по численности японскими войсками. Не смущали их и размеры Гавайского архипелага – императорская армия в считанные месяцы захватила громадные территории. «Пусть флот потопит корабли и уничтожит береговую авиацию янки, – требовали генералы, – и расчистит нам дорогу, остальное мы сделаем. А если американцы упрутся на Оаху, мы захватим другие острова архипелага, а потом возьмём и Пёрл-Харбор». Недооценивая противника, самураи допустили большую ошибку: они забыли, что стальную пружину можно сжимать только до определённого предела, после чего она или сломается, или распрямится и ударит. Больно.

Японцы считали, что янки сосредоточили на Оаху всего около четырёхсот самолётов, и полагали, что флот с ними справится – Мидуэй свидетельствовал о низкой эффективности атак береговой авиации. На самом же деле на аэродромы Оаху было стянуто более шестисот боевых машин, в том числе сто пятьдесят истребителей, сорок торпедоносцев «авенджер» и около ста пикирующих бомбардировщиков, и за прошедшее время американцами многое было сделано для повышения уровня подготовки пилотов к проведению совместных атак по кораблям. И главное – японская разведка очень сильно ошибалась относительно численности американского флота Тихого океана.

К сентябрю Хэлси имел в своём распоряжении не два, а три авианосца: в дополнение к «Энтерпрайзу» и вернувшемуся в строй «Йорктауну» в Сан-Диего прибыл английский авианосец «Викториес». Обстановка в европейских водах улучшилась[52], и Черчилль счёл возможным уступить настойчивым требованиям своего могущественного союзника: портить отношения с Америкой бриттам совсем не хотелось.