Мария Чурсина - Императрица и ветер

• Название: Императрица и ветер
• Автор: Мария Чурсина
• Жанр: Фэнтези

---

- Ага, представляешь! - Маша рухнула на ближайший стул и тяжело вздохнула.

- Попей чаю, он закипел недавно, - сочувственно произнесла девушка. - Я уже всё закончила, скоро домой пойдём.

Она грустно посмотрела на тёмное окно.

- Хотела ведь пораньше.

Пока Маша гремела чашками в противоположном углу комнаты, а Руфь домывала свои колбы, в здании университета погасли почти все окна. В коридорах уже не были слышны шаги и голоса, когда они наслаждались горячим напитком. Сахар пришёлся очень кстати, а ещё более кстати - несколько шоколадных конфет, найденных в шкафчике рядом с чашками.

Они молчали, размышляя каждая о своём. Маша задумчиво наблюдала за бликами света в чае. Сегодня ей предстояло выиграть ещё один бой.

Остановка с той стороне улицы совсем опустела, когда они всё-таки собрались домой.

- Как обычно, на автобус? - поинтересовалась Маша.

Руфь кивнула. Лениво переговариваясь, они спустились к дороге. За колоннами университета взгляд выхватил шевельнувшуюся тень. Маша только тряхнула волосами и взяла подругу под руку. Их шаги гулко отскакивали от стен зданий.

Автобуса долго не было, Маша продрогла под промозглым ветром. Успел начаться мелкий дождь, а запах множества чужих жизней растворился в ночном воздухе, когда на повороте дороги зажглись белые огни, и Руфь начала подпрыгивать от нетерпения, разглядывая номер.

- Мой, - радостно сообщила она. - Я пойду.

- Пока! - Маша махнула ей рукой. Светящийся изнутри и, кажется, такой тёплый салон, был почти пуст. Он поглотил Руфь и унёсся прочь, а Маша, перебросив красный шарф через плечо, пошла обратно к университету.

Она успела вовремя: серая тень уже почти скрылась в арке между двумя зданиями. Маша бросилась следом - её не волновало, что её могут заметить. Впрочем, человек, который следил за ними из-за колонн, тоже не заволновался. Его сгорбленная спина несколько секунд маячила впереди, а руки были безразлично заложены в карманы. Руки. Маша могла поклясться, что на одной из них - чёрная спираль.

Она вложила все силы в один удар - её противник рухнул на асфальт. Он уж точно не ожидал такого напора и наглости. Девушка придавила его к земле и одной рукой сжала две болевые точки на шее.

- Что, я шавка Центра, да?! - зашипела она ему на ухо. - Поймать хотели?!

Парень под её рукой что-то булькнул, но слушать Маша была не намерена. Она ещё пару раз приложила приспешника "Белого ветра" носом к асфальту. В лицо ударил запах сырости.

- Пошурши ещё тут мне...

Он всё хорошо понял и не попытался преследовать её. Маша отряхнула руки - одну об другую - и её каблуки застучали по пустым улицам, к переулку, где её уже давно дожидался чёрный джип.

- Пустите погреться, - улыбнулась Маша, побарабанив пальцами в лобовое стекло.

Она повернула ручку дверцы и забралась в тёплый салон.

- Ну наконец-то всё закончилось, - она поплотнее завернулась в куртку и протянула руки к Шредеру. - Как я давно тебя не видела.

Шредер увернулся от её рук и повернул ключ зажигания.

- Давно, - хмуро прокомментировал он.

- Что-то случилось? - чуть приподняла брови Маша. Ей не понравился тон и безразличие, с которым он смог отстраниться от неё.

- Нет. За те полтора часа, которые я тебя ждал, ничего не случилось.

- Прости, работа, - пожала плечами она.

- Работа... - наигранно вздохнул он. - У тебя нет времени позвонить мне. И о том, что с тобой происходит, я узнаю от чужих людей.

Маша недовольно сложила руки на груди и дёрнула плечом.

- Замечательно. А где ты ходил всё это время? И даже поинтересовался, почему я была в больнице...

- Почему ты была в больнице, - хмыкнул он и надолго замолчал.

Пока за окном пролетали тёмные кварталы, Маша из-под полуприкрытых век наблюдала за мельтешением огней. Искать слова и оправдания хотелось меньше всего. Она уже почти заснула, когда вдруг из обманчивого тепла её выдернул голос Шредера.

- Маша.

Она мгновенно села прямо и вдруг поняла, что они уже никуда не едут. Девушка потёрла глаза кончиками пальцев и повернулась к молодому человеку.

- Что?

- Ну извини меня, Маш... - он нахмурился. - Слышишь?

- Слышу, - кивнула она.

Пока она думала, что можно ответить на такой неожиданный выпад, Шредер взял её за руку.

- Ты чего расстроилась? Я, если хочешь знать, к тебе в больницу приезжал. Но меня твой Провизор не пустил.

- Ну, ты не обязан, - вздохнула она.

Шредер вздохнул, побарабанил пальцами по рулю.

- Маша, я же извинился. Что у тебя произошло, выкладывай.

- Всё в порядке, - сказала она. - Просто день сегодня дурацкий. Я пойду тогда?

- Иди, - с едва заметным недовольством произнёс он, глядя на то, как Маша выскальзывает из машины. - Звони, если опять влипнешь в историю.

- Хорошо, - крикнула она на ходу, тут же испугавшись, что забудет. Зато она уже сейчас знала, что спать этой ночью ей не придётся. Она будет бродить по пустым комнатам, мучаясь своей несостоявшейся виной, умываться холодной водой, а потом не выдержит и позвонит Луксору.

Она не знала, что когда часы на кухне протикают полночь, Луксор сам напишет ей сообщение.

А ему это ведь нравилось... даже нравилось... как глупо.

Патрик с раздражением сорвал с шеи шёлковый платок цвета серебра и швырнул его на пол. Багровая птица витала в воздухе.

- Прочь! - он махнул на неё рукой, но птица и не подумала улетать, она даже не двинулась с места, а внимательные чёрные глазки продолжали наблюдать за ним.

- Пошла прочь! - он оглушительно хлопнул дверью, и пробежал по коридору.

Попавшийся под ноги стул отлетел к стене. Впрочем, багровая птица была и тут. Она висела над самым потолком и только раскачивалась в лучах яркой лампы. Патрик поднял со стола тяжёлую статуэтку девушки с головой змеи и швырнул в птицу. Раздался оглушительный звон бьющегося стекла, и света в комнате вдруг совсем не стало. А птица висела на прежнем месте, он знал, и всё так же, чуть укоризненно, смотрела на него.

Тогда он бросился на пол, лицом вниз и, закрыв голову руками, стал шептать - долго, до бесконечности долго:

- Убирайся, убирайся, убирайся...

Когда он засыпал в детстве, он часто играл с ней. Закрывал глаза - и она появлялась, её можно было двигать. Птица почти не умела летать, она просто зависала перед его глазами. Если долго смотреть ей в глаза, птица могла увеличится, но тогда Патрик пугался, прогонял её. Потом птица забылась за яркими всплесками снов.

Когда она выплыла из чёрного небытия снова, Патрик уже не помнил. Кажется, был серый асфальт - сильно раскаленный солнцем асфальт, и багровая лужа натекла из-под неподвижного тела. Человек лежал лицом вниз, а Патрик протянул к нему руки. Очень надо было увидеть лицо. Очень надо...

- Кто-нибудь, заберите ребёнка! - послышался истеричный выкрик снаружи.

Его попытались оттащить, но птица уже была тут. Она висела в тягучем от жары воздухе и смотрела на него блестящими глазками. Патрик протянул руки к человеку на асфальте. Очень надо посмотреть на его лицо. Но для этого надо птицу - он смотрел ей в глаза - и вот она становилась просто огромной, больше не было сил смотреть в эти блестящие глазки. Он испугался.

Люди вокруг молчат и больше не стремятся увести его. Они все так поглощены созерцанием того, как оживает человек на асфальте.

- Это магия...

- А говорили - не жилец...

- Он же вдребезги...

- Чей это ребёнок?...

Он очень устал и испугался огромной птицы. Патрик посмотрел вверх. Она улетела.

...А потом птица появлялась ему несколько раз - когда рядом резали палец, сгибались от приступов боли, хворали гриппом.

- Ему надо быть врачом, - сказал пожилой мужчина с дипломатом в руке, когда птица прилетела посмотреть на лицо его дочери, сломавшей ногу в темном подземном переходе.

Патрик сбежал с первого же практического занятия. Он просто не переносил вида крови, её запаха, его мутило от одних только воспоминаний. Тогда он прямо и твёрдо заявил это родителям, им пришлось принять, потому что ничего больше они поделать не могли.

Но и без диплома люди использовали его дар, не стесняясь. Он помогал им - вовсе не из-за того, что так сильно хотел помочь. Птица требовала их лиц, она являлась слишком часто и иногда начинала просто душить его. Она рвалась на свободу, зависала под потолком - теперь уже не только ночью, а круглые сутки. Она не оставляла его ни на секунду. И только напившись чужой болью, немного успокаивалась.

А потом она окончательно прорвала тонкую оболочку его сознания и вырвалась. Тогда к ним в дом постучали. Патрик сам толком ничего понять не успел, расслышал только слова: дочь мэра, рак, полгода. Потом его привели в белую палату, совсем холодную, хотя и заваленную всем тем, что только может пожелать маленькая девочка. Но она лежала - хрупкая и совсем бледная - безучастная ко всему этому великолепию, отвернувшись к окну. Патрик присел на край кровати рядом с ней. Люди, которые привели его сюда, настороженно ждали в дверном проёме. Птица пару раз взмахнула тяжёлыми крыльями и повисла над девочкой.