Изабель Вульф - Разлуки и радости Роуз

• Название: Разлуки и радости Роуз
• Автор: Изабель Вульф
• Издательство: Амфора
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-94278-521-X

Героиня новой книги Изабель Вульф психолог по призванию. Она ведет в газете колонку психологической помощи, а, кроме того, дает мудрые советы всем нуждающимся в прямом эфире на радио «Лондон».

Однако самой очаровательной Роуз Костелло не помешал бы кто-нибудь, кто помог бы ей разобраться в собственной душе. Таким человеком становится Тео Шин, Звездный Мальчик, как называет его героиня, астроном-любитель, который появляется, чтобы снять комнату в доме Роуз, и полностью меняет ее жизнь.

---

— Неужели? — возмутилась я. — Не стесняйся, если возникнут проблемы с квазарами, черными дырами или чем там еще, о'кей? — Тео поднял руки в знак капитуляции и улыбнулся. — Пива хочешь? — добавила я.

— Спасибо. Странно, наверное, целый день решать чужие проблемы, — задумчиво произнес он, пока я разливала пиво. — Тебе не наскучило?

— Наскучило?

— Все время разбираться с одними и теми же неприятностями. — Он открыл газету на моей рубрике. — Я-то думал, что всему есть предел и рано или поздно любому человеку надоест твердить одно и то же о расстройствах пищеварения, изменах, алкоголизме и облысении.

— Вообще-то, Тео, ты не прав. Если бы ты разбирался в человеческих слабостях так же, как я, — произнесла я с притворной напыщенностью, — тебе бы никогда не наскучило.

— Но неужели ты еще не устала от всего этого? — спросил он и достал кастрюлю из шкафчика.

— Нет, — я поежилась в кресле. — Все равно что я спрошу тебя: не надоело все время пялиться на одни и те же планеты и метеоритные дожди?

— Для меня астрономия бесконечно интересна, — невозмутимо возразил он.

— А для меня бесконечно интересно вести рубрику экстренной помощи. Это так по-человечески, — заметила я. — Это то, чем живут люди. Между прочим, при всем уважении, то, чем ты занимаешься, не имеет никакого отношения к реальности. Ты лишь отворачиваешься от таких же человеческих существ, как ты сам, предпочитая холодные и безжизненные звезды.

— Они не холодные, на самом деле они невероятно горячие, — сказал он, промывая рис. — И не безжизненные — кто знает?

— Я понимаю, что могу изменить жизнь людей, — продолжала я, игнорируя его. — Я — отдушина для страдающих сердец.

— Но ты же не знаешь своих читателей, — заявил он, помешивая что-то в сковородке. — Газетный психолог — это не настолько человечно, как, скажем, врач, или сотрудник первой помощи, или медсестра. Легко раздавать советы тем, кого никогда в жизни не увидишь.

— Но я волнуюсь за них, — возразила я. — Ночью у меня бессонница, потому что я лежу и ломаю голову, стала ли их жизнь лучше, помогло ли им то, что я сказала.

— Но ты же никогда не встречала своих читателей лично. Не сталкивалась с ними лицом к лицу.

— Хммм. Ты прав. Но именно потому, что мы не знакомы, они чувствуют, что могут безоговорочно довериться мне, и это замечательно.

— Знаешь, самое замечательное в астрономии то, что эта наука основана на точных математических законах, — пояснил он, — и, значит, всегда можно отыскать решение. — Всегда можно найти решение? Как мило… — Я готовлю ризотто, — вдруг сказал он. — Хочешь?

— Ну, я…

— Давай, Роуз, ты почти ничего не ешь. Надеюсь, ты не на диете? — добавил он с недовольным выражением лица.

— Нет. Просто я не люблю есть. Но я принимаю витамины, чтобы восполнить недостаток, — сказала я, показывая на полочку, на которой аккуратным рядком в пластиковых бутылочках выстроились пищевые добавки от витамина A до цинка.

— Принимать витамины и правильно питаться — не одно и то же. Я ни разу не видел, чтобы ты готовила.

— Не умею готовить и не буду, — беззаботно заявила я. — В последний раз я готовила в восемьдесят восьмом году.

— Как же вы жили, когда ты была замужем?

— О, мы ели обеды быстрого приготовления из «Маркс и Спенсер». Эд все время жаловался, что они слишком дорогие — ну это на самом деле так — но зато все готово в одну минуту, а времени у меня было в обрез. У него на кухне огромная плита, но я всегда пользовалась только микроволновкой. Как же его это бесило!

— Ты прямо как моя жена, — бросил Тео через плечо. — Она тоже никогда не готовила, потому что работала допоздна, так что это была моя обязанность. Мне пришлось самому всему научиться, и я полюбил готовить. Если хочешь, могу тебя научить.

— Ну… хорошо. Спасибо.

Он обернулся и улыбнулся. И в то же мгновение я вдруг почувствовала себя бесконечно счастливой. Мне нравилась такая домашняя обстановка. Я жила в одном доме с молодым человеком, который мне не муж, не любовник и перед которым не нужно выпендриваться. Между нами не было романтического и сексуального напряжения, которое всегда все портит. В этот момент у него зазвонил мобильный.

— Привет, дружочек! — воскликнул он. Ого. Это еще кто? — Да, готовлю кое-что на закуску. Буду через полчаса.

— Свидание? — как бы невзначай спросила я, когда он убрал телефон в карман.

— Не совсем. Я иду к Бев. Ей нужно поменять лампочки.

— А Тревор не может?

— Он по лестнице не умеет подниматься.

Я засмеялась.

— Ты очень хороший сосед, — добавила я.

— Я только рад помочь, Беверли — классная девчонка, — с нежностью проговорил он. — Она не такая, как все.

Внезапно я ощутила укол страха и боли. Тео раскладывал по тарелкам ризотто со сливочным соусом, а я тешила себя презренной мыслью. Я надеялась, что у Тео с Беверли все будет развиваться не очень стремительно, потому что иначе он оставит меня. Правда, низко даже думать об этом? Но, как я уже говорила, к людям привыкаешь, и, если бы он уехал, я бы, наверное, стала по нему скучать.

— Сегодня у моей жены день рождения, — объявил он, посыпая ризотто тертым пармезаном.

— Ей исполняется тридцать?

— О-о-о, нет.

Сердце мое упало. Да, скорее всего она даже моложе его. Может, ей двадцать пять. Или даже двадцать три. Я совсем упала духом.

— Ей тридцать восемь.

Моя рука с вилкой застыла на полпути.

— Твоя жена тебя на восемь лет старше?

— Ты сильна в математике. Да, так и есть. И что такого? Вряд ли меня можно назвать любителем бабулек. Большинство моих подружек были того же возраста, но Фиона оказалась немного старше. Разве ты никогда не встречалась с мужчинами моложе тебя, Роуз?

— Нет.

— Но мужчинам моего возраста как раз такие женщины и нравятся.

— Правда?

— Конечно.

О!

— Можно задать тебе очень личный вопрос?

— Почему нет? Я же тебя все, что угодно спрашивал.

— Твоя жена хотела иметь детей?

— Нет, — ответил он и передал мне салат. — Но мы не поэтому расстались. Я бы уважал ее решение, хотя, если честно, я очень хочу детей. А ты?

Хмм… я?

— Ну, дети в мои планы никогда не входили. Я всегда была так занята, а Эду было все равно — он сам один из пяти детей в семье и поэтому не горел желанием завести своих. Он рассказывал, что они с братьями и сестрами постоянно ссорились, шумели; вечно не хватало места. К тому же его волновал денежный вопрос.

— О.

— На самом деле, ведь на детей уходит куча денег. Раньше я хотела детей, — продолжала я. — Когда сама была ребенком. Но потом все изменилось.

— Почему?

— Ну… просто все изменилось.

— Потому что ты кое-что узнала о своей матери? — тихо проговорил он.

— К тому же мне уже тридцать девять, и время не ждет.

Наступила неловкая тишина. Мы молча закончили ужин, и Тео поднялся с места.

— Что ж, тогда прощай, лю… ой, извини, — поправился он. — Я пойду.

— Я вымою посуду, — сказала я. — Спасибо за ужин. Передавай привет Бев и Треву.

Тео взял газету, которая все еще была открыта на моей странице, и я подумала, что он хочет отнести ее наверх. Но вместо этого он сложил ее пополам, подошел к мусорному ведру, нажал на педаль и поднял крышку.

— Нет! — прокричала я.

Он уставился на меня.

— Что?

— Не выбрасывай!

— Почему?

— Потому что я не хочу.

— Извини, — произнес он. — Я думал, ты любишь, чтобы в доме был порядок.

— Я не это имела в виду.

— О, ты сдаешь газеты в макулатуру? Я не знал.

— Нет, — произнесла я, заливаясь краской. — Нет. Просто там…

— Что? Что там, Роуз?

Мои глаза вдруг почему-то наполнились слезами, и голос сделался тонким и высоким.

— Там моя колонка! — пропищала я.

— Извини, я не подумал. Мне казалось, у тебя есть еще экземпляр.

— У меня есть.

— О. — Тео был в замешательстве. — Тогда почему нельзя выбросить этот?

— Потому что… ммм… я просто не хочу, чтобы ты его выбрасывал.

— Но почему? У тебя же еще есть!

— Да, но дело не в этом.

— Так в чем же дело?

О боже. Ну как же ему объяснить?

— Роуз, в чем дело?

— Не могу сказать.

— Почему?

— Потому что ты подумаешь, что я дура, вот почему.

— Нет, не подумаю.

— Подумаешь!

— Скажи, и увидим.

— Хммм…

— Давай, — мягко поддразнивал он меня.

— Ну… — В горле застрял комок, и я с трудом могла говорить. — Просто у меня есть один пунктик…

— Какой пунктик?

— В этой газете моя фотография и слова, которые я написала, — выпалила я, — значит, и меня тоже выбрасывают на помойку.

— Господи, действительно, глупость какая, — сказал он. — Вообще-то, это ненормально.

— Я понимаю, но ничего не могу с собой поделать, — зарыдала я.