Эдгар Берроуз - МАРСИАНСКИЕ ВОЙНЫ

• Название: МАРСИАНСКИЕ ВОЙНЫ
• Автор: Эдгар Берроуз
• Жанр: Героическая фантастика

В трилогии классика американской фантастики Э. Берроуза «Марсианские войны» главный герой — землянин Джон Картер, — загадочным способом попав на Марс, встает на защиту империи Гелиума. Обладая необыкновенной силой, храбростью и дипломатическим талантом, он обретает заслуженную славу самого выдающегося воина на Марсе и восстанавливает справедливость в государстве, которое стало его второй родиной.

---

С этими словами я начал сгибать его назад между своими коленями, все крепче сжимая горло.

– Хватайте его! - прохрипел Зат Аррас.

Десяток офицеров подскочили, чтобы помочь ему. Кантос Кан подошел близко ко мне и шепнул:

– Остановись, прошу тебя! Это только втянет нас всех в драку. Если эти люди наложат на тебя руки - я этого не смогу снести и брошусь на них. Мои офицеры и солдаты присоединятся ко мне, и у нас будет бунт, который сможет привести к революции. Ради Тардос Морса и Гелиума, прошу тебя, остановись!

Тогда я выпустил Зат Арраса и, повернувшись к нему спиной, направился к поручням.

– Идем, Кантос Кан! - сказал я. - Принц Гелиума желает вернуться на "Ксавариан".

Никто не вмешался. Зат Аррас, дрожащий и бледный, стоял среди своих офицеров. Некоторые из них с презрением смотрели на него и подвинулись ко мне, а один, бывший долгое время на службе у Тардос Морса, тихо сказал мне, когда я прошел мимо него:

– Ты можешь считать меня среди твоих приверженцев, Джон Картер!

Я поблагодарил его и прошел дальше. В полном молчании мы сели в лодку и переехали на наш корабль. Пятнадцать минут спустя с флагманского корабля был отдан приказ идти в Гелиум.

Наше путешествие протекало без всяких событий. Картерис и я были погружены в самые мрачные мысли. Кантос Кан был подавлен, предвидя дальнейшие бедствия, которые должны были обрушиться на Гелиум в случае, если бы Зат Аррас захотел последовать древнему обычаю, приговаривавшему к смерти беглецов из долины Дор. Только Ксодар был беззаботен и весел. Как беглецу и стоящему вне законов, ему в Гелиуме было не лучше, но и не хуже, чем где бы то ни было.

– Будем надеяться, - говорил он, - что мы вымоем наши мечи в хорошей красной крови.

– Что ж… Это было скромное пожелание, которое, вероятно, можно было удовлетворить!

Прежде чем мы достигли города, мне показалось, что офицеры "Ксавариана" разделились на партии. Некоторые из них при каждом удобном случае собирались вокруг меня и Картериса, и приблизительно такое же число офицеров держались в стороне от нас. Они общались с нами чрезвычайно вежливо, но, очевидно, их сдерживала вера в учение о долине Дор и о таинствах Иссы. Я не осуждал их, понимая, какую огромную власть может иметь вера, как бы ни нелепа она была, даже над умными людьми.

Возвращением из долины Дор мы совершили святотатство. Рассказывая о своих приключениях там и представляя факты такими, какими они были в действительности, мы оскорбляли религию их отцов. Мы были богохульниками, лживыми, опасными еретиками. Мне кажется, что даже те, кто из личной любви и преданности все еще оставались с нами, в глубине души сомневались в нашей правдивости. Очень трудно отказаться от старой веры даже тогда, когда взамен ее предлагают новую; но нельзя требовать от людей, чтобы они отбросили старые убеждения, ничего не давая им взамен.

Кантос Кан и слышать не хотел о наших мучениях в стране перворожденных.

– Достаточно того, - сказал он, - что я буду рисковать жизнью и душой, чтобы оказать тебе поддержку. Не требуй от меня, чтобы я увеличил свой грех, выслушивая то, что, как меня всегда учили, является величайшей ересью.

Я знал, что скоро наступит время, когда наши друзья и наши враги должны будут объявиться открыто: по прибытии в Гелиум положение должно будет определиться. Я предполагал, что если Тардос Морс не вернулся, то враждебность Зат Арраса могла тяжело отразиться на нашей судьбе. В отсутствие джеддака он представлял правительство Гелиума. Выступить против него было равнозначно государственной измене. Большая часть войск несомненно последовала бы за своими офицерами, а я знал, что многие знатнейшие и могущественнейшие воины Гелиума и Зоданги и весь воздушный флот присоединятся к Джону Картеру перед лицом бога, людей или дьявола.

С другой стороны, большая часть черни несомненно станет требовать, чтобы мы были наказаны за святотатство. Перспективы были мрачные, но я переживал такую агонию при мысли о Дее Торис, что, как сознаю теперь, обратил очень мало внимания на положение Гелиума и нас самих.

Передо мной днем и ночью стоял неотступный кошмар: я видел одну за другой картины мучений и ужасов, через которые должна была пройти моя бедная принцесса; вспоминал ужасных белых обезьян. По временам я закрывал лицо руками, стараясь отогнать навязчивый кошмар.

Был полдень, когда мы проехали над багряной башней, вышиной в милю, отличающей большой Гелиум от его города-близнеца. В то время, как мы большими кругами опускались, направляясь к докам, внизу на улицах волновались громадные толпы народа. Гелиум был извещен о нашем приближении радиограммой.

Картерис, Тарс Таркас, Ксодар и я были переведены с палубы "Ксавариана" на меньшее судно, чтобы переправить нас внутрь храма "Возмездие".

Здесь обычно отправлялось правосудие марсиан, здесь осуждались преступники и награждались герои. Мы снизились на площадке крыши этого храма, откуда нас провели прямо в предназначенное для нас помещение. Таким образом нам совсем не пришлось проходить среди народа, как это обычно было принято.

Раньше я всегда видел, как знатные пленники или вернувшиеся знаменитые странники дефилировали по широкой дороге от Ворот Джеддаков к храму "Возмездие" сквозь густую толпу зубоскаливших, насмехавшихся граждан.

Зат Аррас не смел допустить нас близко к народу: он боялся, что их любовь ко мне и Картерису выльется в демонстрацию, могущую стереть суеверный ужас перед преступлением, в котором нас обвиняли. Я мог лишь отчасти догадаться о его планах, но, очевидно, они были угрожающими: нас сопровождали только самые близкие из его приверженцев.

Нас поместили в комнате с южной стороны храма, выходящей на дорогу предков, которая развертывалась перед нами вплоть до Ворот Джеддаков, на протяжении пяти миль.

На площади храма и улицах не менее чем на милю кругом теснилась многочисленная толпа. Они держались чинно, не было ни насмешек, ни аплодисментов, и когда нас увидели из окна, многие закрыли лица руками и начали плакать.

После полудня к нам пришел посланный от Зат Арраса с сообщением, что нас будет судить беспристрастное собрание старшин в большом зале храма в первой половине будущего дня.

 17. СМЕРТНЫЙ ПРИГОВОР 

На следующий день, за несколько минут до назначенного времени, к нам в комнату вошел сильный конвой, который должен был отвести нас в большой зал храма.

Мы вошли попарно и прошли по широкому нефу храма, называемому "нефом надежды", к высокой платформе в центре зала. Мы шли, окруженные конвойными, а в то же время сплошная стена зодангских солдат по обе стороны нефа стояла от самого входа до трибуны.

Когда мы достигли огороженного кругом возвышения, я увидел наших судей. По барсумскому обычаю их было тридцать один. Предполагалось, что они назначались по жребию из среды старейшин, так как подсудимые принадлежали к высшему сословию. Но, к моему удивлению, я не встретил среди них ни одного дружеского лица. Все они сплошь зодангцы, а я был тот, кому Зоданга обязана своим разгромом, тот, кто поднял против нее зеленые орды кочевников, тот кто заставил ее подчиниться власти джеддака Гелиума. Едва ли здесь можно было ждать справедливого приговора для Джона Картера, его сына и великого тарка, предводителя диких племен, которые жгли, убивали и грабили на широких аллеях Зоданги!

Вокруг нас обширный круглый амфитеатр был набит до самого верха. Были представлены все сословия, все возрасты. Когда мы вошли в зал, глухой гул голосов тотчас же прекратился, и пока мы на остановились у платформы, или Трона Справедливости, среди десяти тысяч зрителей царило гробовое молчание.

Судьи сидели большим кругом по периферии большой платформы. Нас посадили на небольшой площадке в центре, лицом к судьям и зрителям. Каждого обвиняемого по очереди вызывали к пьедесталу статуи Правды, где он должен был дать свои показания, затем он снова занимал свое место на маленькой площадке, окруженной судьями.

Сам Зат Аррас сидел на золотом стуле верховного судьи. Когда мы заняли свои места, и наши стражи встали у основания лестницы, ведущей к платформе, Зат Аррас поднялся и вызвал меня.

– Джон Картер! - вскричал он. - Займи свое место у пьедестала Правды: ты будешь судим беспристрастно, согласно твоим поступкам, и услышишь здесь свой приговор! Затем, обращаясь к зрителям то в одну, то в другую сторону, он произнес свою обвинительную речь:

– Известно ли вам, о судьи и граждане Гелиума, - сказал он, - что Джон Картер, бывший принц Гелиума, по собственному признанию вернулся из долины Дор и даже из самого храма Иссы?

В присутствии многих свидетелей он богохульствовал, понося святых жрецов и даже великую Иссу, лучезарную богиню вечной жизни и смерти! Теперь, видя его собственными глазами здесь, у пьедестала Правды, вы можете убедиться, что он действительно вернулся к нам из этих священных пределов, нарушив наши древние обычаи и оскорбив, святость нашей религии. Тот, кто умер, не должен снова жить! Тот, кто пытается это сделать, должен стать мертвым навек. Судьи, ваш долг ясен! Что заслужил Джон Картер на основании поступков, им совершенных?