Евгений Лотош - Несомненная реальность

• Название: Несомненная реальность
• Автор: Евгений Лотош
• Жанр: Научная Фантастика

В этом мире больше нет Хранителей. Но его проблемы не исчезли вместе с таинственной организацией. Молодой и неопытный Народный Председатель отчаянно пытается бороться одновременно и с нарастающим кризисом в экономике, и с откровенным саботажем старой бюрократической гвардии. И, кажется, борьбу эту он проигрывает по всем фронтам. Его последний шанс – секретный план, который в тайне от всех разработала и запустила его канцелярия. Но на его реализацию требуется время. То самое время, которого ему отчаянно не хватает.

Но и это – лишь часть его проблем. Странные сны преследуют его ночами. Чужой мир, похожий и непохожий на его собственный, властно предъявляет на него права. Странно искаженная история его собственного мира развертывается перед его глазами. Но не было в его мире ни Российской империи, ни города по имени Москва, ни Охранного отделения, и невиданные устройства – самолеты – рассекают там воздух, и бурная осень 1905 года накатывает на страну подобно шторму…

Сон? Сумасшествие? Реальность? Неизвестно. И остается только барахтаться в окружающем молоке в надежде когда-нибудь сбить из него масло и выкарабкаться из проклятой ловушки. Две огромные империи трещат по всем швам, разваливаясь на части, и судьбы обеих во многом зависят от того, чего именно сумеет добиться один-единственный человек.

---

Он хрипло расхохотался, но тут же осекся. Раздавшийся звук оказался подозрительно похож на рыдание. Оксана положила голову щекой ему на грудь и осторожно погладила по плечу.

— Это случилось, перед тем, как я тебя в кабак потащил. Мне позарез хотелось выбраться из четырех стен, увидеть над собой небо… А когда я сидел напротив тебя за столом, меня словно стукнуло. Что я делаю? Я – Эталон. Те, кто со мной общаются, переходят в более высокую страту. Так почему же я дурью тут маюсь вместо того, чтобы делать из марионеток людей?

Он хмыкнул.

— И тогда я понял, как надо действовать. Раз у меня такие возможности, следует применить их на практике, и чем шире эта практика окажется, тем лучше. Российская Империя катится по рельсам, и мне очень не нравится направление, в котором они ведут. Я читал в Отделении досье на некоторых террористов, называющих себя «социалистами-революционерами». Те сволочи, чтобы убить одного человека, не гнушаются бросать бомбы прямо в толпе. Им плевать, сколько народу погибнет! Ну ладно, метальщики зачастую и сами погибают, герои, типа, но ведь те, кто их посылают, остаются жить! Ограбления с убийствами, называющиеся «экспроприациями», стрельба в ни в чем не повинных мелких чиновников, живущих на копеечное жалование, меньшее даже моего, убийства государственных деятелей… Самое страшное, что они вроде как заботятся о народном благе. Помнишь, что у нас происходило в первые годы строительства Пути Справедливости? Гражданская война, голод, смута? Сколько народу погибло?

Оксана неопределенно хмыкнула.

— Не помнишь. Точнее, не знаешь. А я истфак заканчивал. У нас на пятом курсе препод по новейшей истории Ростании классный мужик был. Он рассказал о данных из закрытых документов. Погибло не полтора миллиона гражданского населения, как в книжках писать принято, а не менее десяти, только информация секретна. Ну как же – Путь Народной Справедливости, он же для народа и ради народа! Но у нас никогда в жизни не появлялось таких вот отморозков-бомбистов. И если здесь случится что-то типа нашей революции, погибнет не полтора и даже не десять миллионов. А я не хочу такого сценария!

Он пошевелился, устраиваясь поудобнее.

— И еще, думаю, здесь проще учиться быть правильным Народным Председателем. Есть у меня подозрение, что дров наломать мне не позволят. Да даже если и позволят, большая часть населения – безмозглые декорации, им хуже не станет ни от какого поворота событий. Зато потом мою память сольют мне тамошнему, и я могу избежать кучи ошибок. Ведь правильно?

— Угу, — сонно улыбнулась ему Оксана. — Ты у меня всегда правильный.

— Ага, и вообще я гений, — Олег снова погладил ее по волосам. — И, думаю, хватит плыть по течению. Полтора месяца здесь я только реагирую на окружающие раздражители, как амеба. Пора понять, как жить дальше. Кое-что я уже запланировал. Есть куча направлений, которые можно развивать при моем минимальном участии. Наука – подобрать толковых ребят вроде Вагранова, перетащить в Первую страту, подбросить идей, а дальше пусть сами возятся. С автомобилями Овчинников с Гакенталем ничуть не хуже меня разберутся, у них образование правильное, а я только под ногами путаюсь со своими дилетантскими познаниями из школьного кружка. Рабочих в профсоюзы сбивать тоже без меня можно, главное, найти хороших вожаков. Да того же Зубатова привлечь, у него опыт имеется, пусть и не слишком удачный. И Зубатов с террористами пусть разбирается. Я ему наши детективы попересказываю да еще уголовную полицию подтащу – представляешь, они еще даже дактилоскопию толком применять не научились, а уж про фотороботы вообще ничего не слышали!.. Про архивное дело вообще молчу: ни ума, ни фантазии. В общем, есть куда смотреть и о чем думать. Ты как, согласна?

Девушка сонно хмыкнула.

— Только перед тем, как начинать играть по-крупному, надо как следует на мир посмотреть. Хотя бы в ближайших окрестностях. И начать нужно со столицы. Завтра с утречка я еду туда, посмотреть на сиятельного государя и надутых болванов, что его окружают. Надеюсь, не все там надутые болваны, найдется и правильный материал. Нужно сбить страну с рельсов сценария, а там… Эй, рыбка моя, да ты совсем дрыхнешь?

Оксана уже ровно посапывала. Олег слегка улыбнулся, осторожно переложил ее голову на подушку и долго смотрел на разметавшиеся по подушке длинные черные волосы. Да, родная моя, ты не чувствуешь, что чем-то отличаешься от живой. И я тоже. Вопрос лишь в том, способны ли мы вообще почувствовать. Способны ли вспомнить, что потеряли…

Он вздохнул, протянул руку и выкрутил фитиль керосиновой лампы на прикроватной тумбочке. Комната погрузилась в темноту и тишину, и только упрямый ветерок все пытался втиснуться в узкие щели в раме, горестно подвывая от разочарования.

* * *

«Следящий вызывает Сферу. Потребность в контакте».

«Сфера отвечает Следящему. Авторитетная доля сегментов подтвердила внимание. Вопрос».

«Я/мы потеряли логику событий. Активность Координатора выходит за рамки просчитанной модели. Предоставление несанкционированной информации Эталону Одиннадцать. Предоставление несанкционированной информации матрице поддержки Эталона Одиннадцать. Несанкционированное усиление коммуникационных параметров матрицы Эталона Одиннадцать. Предположение: Координатор неадекватен ситуации».

«Сфера запрашивает подробную информацию по третьему пункту».

«Коррекция механизмов страто-подстройки Эталона Одиннадцать. Усиление влияния Эталона Одиннадцать на верифицируемые матрицы. Подстройка мыслительных процессов верифицируемых матриц под мыслительные процессы Эталона Одиннадцать. Результат: нежелательная унификация верифицируемых микроличностей с матрицей Эталона Одиннадцать. Возможные последствия: приобретение Эталоном Одиннадцать чрезмерного влияния на модель, нестабильность модели».

«Сегменты Сферы обрабатывают информацию. Пауза без обрыва сеанса».

«Ожидание».

«Сфера – Следящему. Я/мы рекомендуем не вмешиваться в процесс. Напоминание: модель является инструментом. Стабильность модели не является приоритетом. Целью является получение достоверных материалов о функционировании микроличностей. Напоминание: наличие таких материалов является необходимым условием контакта с сообществом Демиургов. Напоминание: ошибки при установлении контакта могут иметь фатальные последствия для обеих сторон. Напоминание: возможна интерпретация инцидента 1844/65 как неявного конфликта с составляющей макроличности Демиурга. Предположение: предоставить Координатору полную свободу действий. Не вмешиваться, если он осознает последствия своих действий. Напоминание: модель можно стереть и создать заново».

«Напоминание: Эталон Одиннадцать связан с критичной микроличностью в Заповеднике. Нарушение функционирования данной микроличности имеет непредсказуемые последствия. Стирание модели с большой долей вероятности приведет к сбою функционирования данной микроличности и тяжким последствиям для Заповедника».

«Поправка принята. Альтернативное предположение: при необходимости модель может оставить в самодостаточном цикле. Я/мы не испытываем нехватки ресурсов для создания новой модели».

«Предположение принято к сведению. Запланировано обдумывание. Следящий закончил сеанс».

«Сфера шлет пожелания спокойствия. Конец сеанса».

25 ноября 1585 г. Мокола. Резиденция Народного Председателя

— Ну, сучьи дети! — Олег щелкнул ногтем по газете, пробив в ней дырку. — Ты только прочитай вот этот пассаж!

Бегемот протянул руку, взял газету и уставился на пострадавшее место.

«…Думаю, сколь ни была бы противоречива и сложна та или иная фигура ростанийской истории, ее подлинная роль в строительстве и защите Пути Справедливости рано или поздно получит свою объективную и однозначную оценку. Разумеется, однозначную не в смысле одностороннюю, обеляющую или эклектически суммирующую противоречивые явления, что позволяет с оговорочками творить любой субъективизм, „прощать или не прощать“, „выбрасывать или оставлять“ в истории.

Однозначную – значит, прежде всего конкретно-историческую, внеконъюнктурную оценку, в которой проявится – по историческому результату! — диалектика соответствия деятельности личности основным законам развития общества. В нашей стране эти законы были связаны с решением вопроса „кто – кого?“ во внутреннем и международном аспектах. Если следовать желвачевской методологии исторического исследования, то прежде всего, по словам А. В. Треморова, надо ярко показать, как жили, как трудились, во что верили миллионы людей, как соединялись победы и неудачи, открытия и ошибки, светлое и трагическое, революционный энтузиазм масс и нарушения народной законности, а подчас и преступления.