Доминик Ливен - РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ И ЕЁ ВРАГИ

• Название: РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ И ЕЁ ВРАГИ
• Автор: Доминик Ливен
• Жанр: Прочая старинная литература

---

Уилберфорс Уильям (1759-1833) - английский политический деятель, поборник освобождения негров, добившийся отмены рабства.

Очевидно, имеется в виду работа Ш. Монтескье «О духе законов» (1748).

Ancein regime (франц) - старый режим.

Хотя развитие событий в Европе и в Китае не было предопределено и стечение обстоятельств и личности играли в них большую роль, существовали определенные скрытые причины, почему традиция империи с большей вероятностью должна была продолжиться в Китае, а не в Западной Европе. Монотеистическая универсалистская религиозная культура Европы и Ближнего Востока гораздо чаще порождала идеологические возмущения, чем конфуцианская политическая культура, ориентированная скорее на поведение, чем на веру, и охотно допускающая в свой пантеон региональные культы и божества.

Существенно и то, что в отличие от Китая христианству угрожали не степные кочевники из Центральной Азии, а огромный южный фронт, растянувшийся от Северной Африки до Персии и формировавший географическую базу, откуда ислам мог бросать вызов Европе. Китаю ничто реально не угрожало ни с юга, ни с моря, пока в девятнадцатом веке там не появились европейские «варвары». Наоборот, огромное население Южного Китая, интенсивно занятое вымащиванием риса и сильно превосходящее по численности и плотности сельское население Европы,, могло быть использовано для пополнения населения Северного Китая, разоренного вторжениями, гражданской войной и природными катастрофами, Плотность населения Китая сыграла свою роль как в политической, так и в экономической интеграции. Избыточные массы крестьян могли также перемещаться в другие части того, что сегодня называется «Большим Китаем», колонизируя новые территории и вытесняя туземное население за счет абсолютного численного превосходства и более высоких экономических и культурных навыков. Этот процесс продолжается по сей день. Ксиньлнг был включен в состав империи в 1750-х годах - спустя два с половиной века после первого появления европейцев в Америке, Он стал полноценной китайской провинцией только в 1884 году, но даже в 1949 году всего 6,7 процента его населения составляли этнические китайцы (Хань). В 1990 году эта цифра возросла до 37,6 процента. Коренное мусульманское население Ксиньянга оказалось под угрозой исчезновения - судьба, уготованная многим национальным меньшинствам, проживающим в Китае.

С геополитической точки зрения восточно-азиатский вариант империи был также несколько предпочтительней по сравнению с европейским: «Северная китайская равнина оставалась крупнейшим регионом с однородным населением. Это означало, что тот, кто ее контролировал, имел преимущество над политическими соперниками, располагавшими более ограниченными ресурсами какого-то из южных или западных регионов», Азиатские степные пастбища были крупнейшим в мире местом обитания военно-кочевых народов, чье военное превосходство над оседлыми цивилизациями было непреложным стратегическим фактом еще за тысячу лет до 1500 года нашей эры. Северный Китай был гораздо ближе и уязвимее для этой кавалерии, чем внутренние области Западной Европы. Монголы завоевали Китай в эпоху династии Сонг - тогда это было самое богатое и развитое общество в мире. Западная Европа с огромным трудом избежала подобной участи. Но по иронии судьбы уязвимость для кочевого вторжения в целом сыграла на руку Китайской империи. Раздробленный в течение большей части тысячелетия, следовавшего за падением династии Хань в третьем веке нашей эры, Китай был снова объединен под рукой монголов и остался таким навсегда. Между 1640 и 1912 годом Китаем управляли маньчжуры - новая волна полукочевых «варваров» с севера. В целом кочевые завоеватели оказались готовы принять китайскую культуру и имперскую традицию и со своей стороны принесли в Китай военные средства усиления имперского политического единства. К тому же этнически чуждая династия могла использовать своих солдат и чиновников как самостоятельный источник власти, что помогало монархам сохранять некоторую независимость от региональных и бюрократических интересов и фракций. Пожиная плоды имперского единства, династия кочевников охотно поддерживала конфуцианскую идеологию «один правитель под небесами», которая сохраняла их огромную империю.

Конфуцианская научно-официальная элита при многих династиях была доминирующей группой в китайской политике, обществе и культуре. Именно эта группа в основном определяла китайские концепции политической легитимности и правопорядка. Для этих ученых-чиновников единственным законным государством являлась лишь империя, охватывающая весь Китай. Да, de facto, к сожалению, империя может распасться на несколько частей, но такое деление будет незаконным или, во всяком случае, временным. Разумеется, с существованием империи были связаны не только идеалы, но и прямые интересы высших чиновников, которые являлись и наиболее почитаемыми, и богатейшими среди подданных императора. Это были сливки китайского высшего общества. Их семьи не жалели усилий и средств на подготовку своих самых талантливых детей к специальным экзаменам, которые открывали дорогу к высочайшим постам гражданской службы. Экзаменационная система, таким образом, стала дополнительным и эффективным способом, с помощью которого имперское государство и его официальные лица могли определять и гомогенизировать моральные ценности и устремления китайского общества, и прежде всего его землевладельческую элиту.

Ничего даже отдаленно похожего на это не было в христианстве, где основным политическим фактором являлось разделение светской и религиозной властей. Военная и землевладельческая аристократия и королевские чиновники не были священнослужителями, как не был им и сам король. Традиционно это разделение между королевской и церковной властью сильнее ощущалось в католичестве, чем в православии, - в основном из-за практических обстоятельств. Православный патриарх в Константинополе находился под бдительным надзором византийского императора. Впоследствии такая же участь ожидала высшую церковную иерархию в России. Тогда как папство с падением Римской империи было вынуждено занимать более самостоятельную позицию. Ни один великий монарх не правил Римом или Папской областью. Папы стали независимыми территориальными князьями и обладали огромным духовным авторитетом в качестве религиозных лидеров западного христианства- В подавляющем своем большинстве духовенство также было наиболее образованной и грамотной частью средневекового европейского общества.

Когда имперская монархия воссоединилась с латинским христианством в девятом веке, папство сделало все возможное, чтобы ограничить ее власть. Это, в свою очередь, привело к появлению независимых княжеств и центров власти в католичестве, важнейшими из которых стали королевства Франции и Англии. Короли этих государств были законными христианскими правителями по собственному праву и во славу Господа. Они были достаточно сильны, чтобы отвергать притязания папы, не говоря уже об императоре, желавшем, чтобы они считались его ставленниками или помощниками. Вокруг королей формировались самостоятельные военные феодальные аристократии. Они пользовались значительной автономией не только de facto, но и согласно взаимосвязывающему феодальному контракту, являвшемуся базой средневекового европейского государства. Государство, власть в котором была поделена между королем, церковью и аристократией, оставляло место для автономных городов, развивавшихся как прибежище корпоративного самоуправления и гражданских прав. Аристократия, а также королевские дворы и чиновничество, которые она создавала, говорили на национальных языках, и в средние века началось возникновение национальных литератур. Аристократия понемногу приобрела национальную идентификацию, которая стала распространяться и на более широкие слои населения. Эти династические государства враждовали между собой и до некоторой степени противопоставляли себя друг другу. Английские армии, попиравшие Францию во время Столетней войны, породили много тихих и скромных людей, в сознании которых прочно укрепилась мысль, что они не англичане, а совсем наоборот - подданные короля Франции, потомка Людовика Святого, и те, кого защищала Жанна д'Арк Распространение протестантства в Европе шестнадцатого века подстегнуло процесс укрепления национального самосознания, по крайней мере в некоторых частях континента. Католические и протестантские народы и государства могли сравнивать себя друг с другом, особенно если они были соседями. Призывая к чтению Библии, протестантство способствовало массовому распространению грамотности и национального языка. В протестантском мире королевская и церковная власти слились, но не по китайскому образцу на основе панъевропейской империи, а в отдельных государствах, которые, как, к примеру, Англия, Нидерланды и Швеция, к 1600 году были уже, по сути дела, национальными. Опираясь на принципы ограниченного самоуправления, протестантские церкви пробуждали чувства религиозно-национальной общности, равноправия и даже гражданственности. Да и сама Библия когда-то служила для народа Израиля в качестве модели самого национального из древних государств.