Юлия Жукова - О богах, шакалах и детях

• Название: О богах, шакалах и детях
• Автор: Юлия Жукова
• Жанр: Юмористическая фантастика

Аннотация:О богах, шакалах и детях. Я редактирую третий том и буду выкладывать по мере обработки. Что-то останется, как было, что-то сократится, что-то, наоборот, станет подробнее. Некоторые события изменятся, но общий сюжет останется прежним.

---

Асундул отвелкается от своих мыслей, прерывисто вздыхает и прокашливается.

— Урик, давай экран.

Прислужник вкатывает в зал тот самый экран, которым пользовались, когда именовали Алэка. Асундул наконец фокусирует взгляд на Кире, и мне этот взгляд не нравится.

— Ты, значит, Кир?

Тот нервно кивает. Старейшина больше ничего не говорит и начинает манипуляции с экраном. Пауза тянется долго, но из-за всеобщей сонности она не кажется напряжённой.

— Есть такой, — наконец объявляет Асундул. — Именован на двадцать седьмой день месяца Умукха Старейшиной Интгилигом.

По залу разносится тихое аханье. Мы с Киром напрягаемся, а Азамат печально усмехается.

— Записан, — продолжает разбирать Асундул, — как сын Азамата Байч-Хараха.

Означенный Азамат приподнимает бровь.

— А мать? — подгоняет Изинботор.

— Не указана, — с нажимом отвечает Асундул и обводит собравшихся многозначительным взглядом.

— Как это не указана? — возмущается старик Удолын. — Сколько лет именую, ни разу не было, чтоб мать не указали!

— Тебе экран показать? — опасным тоном предлагает Асундул. — Думаешь, я разглядеть не могу?

— Тихо, тихо, — басит Агылновч. — Интгилиг был изрядный подлец, но дело своё знал. Раз не вписал мать, значит, были причины.

— Знаем мы эти причины, — скандально объявляет Изинботор. — Звонкие они были и тяжёлые!

Поднимается жуткий гам. Старейшины спорят, орут друг на друга, доказывают свою правоту, Асундул стучит по полу какой-то деревяшкой, пытаясь призвать всех к порядку, ничего не добивается. Кого-то дёрнули за бороду, другой получил тычок в рёбра… Мы сидим, боясь напомнить о своём пристутствии — слыханное ли дело, чтобы Старейшины передрались! Кир скрючился на полу, голову руками закрыл, даже не возражает, что Азамат его за плечо придерживает.

Внезапно становится тихо. Это Ажгдийдимидин вышел из транса и приказал всем заткнуться. Как ни странно, на достигнутом он не останавливается. Его неверный дрожащий голос выводит в воздухе слова, и они как будто прямо так, материальные и тяжёлые, повисают под потолком, того и гляди на голову кому-нибудь упадут:

— Старейшина Интгилиг поступил верно. Настоящая мать этого мальчика была ему неизвестна.

По залу как будто проносится холодок, я вдруг понимаю, что так напряглась — аж мышцы сводит. Даже не сразу получается расслабиться. У остальных, похоже, та же проблема. Экран мерцает и отрубается с хлопком. Азамат натурально пододвигает Кира поближе к себе прямо по ковру и заставляет его разогнуться.

Первым очухивается Унгуц.

— Ажги-хян, ну ты б ещё колыбельную спел, шакал тебя покусай!

Остальные Старейшины вполголоса соглашаются. Ажгдийдимидин передёргивает плечами и выражает на лице полное удовлетворение своим превосходством над коллегами, мол, это ваши проблемы, что так не можете.

— Ну ладно, — снова прокашливается Асундул. — Давайте подведём итог. Имя законное, переименование не требуется. А теперь, Азамат, давай-ка объясни нам, кто же всё-таки мать этого мальчика, и как так вышло.

— Его мать — моя жена, — спокойно сообщает Азамат.

— Конечно, — улыбается Асундул. — Ты ещё скажи, что вас с ней в младенчестве обвенчали.

— Этого говорить не буду, — невозмутимо продолжает Азамат, — но поясню, что с Киром приключилась неприятная история. Он провалился в зияние и оказался в прошлом…

Азамат продолжает уверенно излагать нашу легенду, я смотрю на него, демонстрируя согласие и одобрение, и поражаюсь, до чего же он всё-таки убедительно врёт. Конечно, правду он тоже убедительно говорит, у него манера такая, но всё-таки это высший пилотаж.

Старейшины, впрочем, не все со мной солидарны.

— Что-то твоя история, Ахмад-хон, гнильцой попахивает, — задумчиво изрекает Изинботор. Как я хочу его утопить.

— Какая ни есть, всё моя, — разводит руками Азамат.

— М-да-а, — протягивает Удолын. — И прямо невесте в руки… Чудеса, да и только.

— Как вы умудрились коляску-то упустить? — вслух поражается Унгуц. И этот туда же! Так и бы и дала затрещину, право слово!

Он ловит мой взгляд и быстро поправляется:

— Хотя, конечно, женщины, чего с них взять…

Мой взгляд не становится добрее.

Старейшины продолжают недоверчиво шептаться. Азамат откашливается.

— Я рассказал вам свою историю, — веско говорит он. — Ваше право мне верить или нет. Добавлю лишь одно: мальчик мой, я от него не откажусь и не стану его прятать. Если вы сочтёте меня негодящим Императором, напомню, что я о такой чести не просил и с радостью проведу остаток дней в кругу семьи.

— Вообще-то это предательство народного доверия, — замечает Изинботор. Чтоб ты подавился, падлюка. — За такое изгоняют.

— Не понимаю, о чём вы, — Азамат вежливо приподнимает брови. — Но мне к изгнанию не привыкать. Переселюсь к жене на Землю, мне там будут очень рады.

Старейшины в панике переглядываются и истерически шепчутся, никак не могут прийти к решению. На Кира жалко смотреть.

Внезапно из коридора раздаётся надорванный голос Урика:

— Я сказал нельзя! Там Император! Заседание Совета!

В ответ слышен невнятный рык, занавеска колышется, Урик издаёт предсмертный хрип, и в зал вваливается Ирлик собственной персоной, не в обличье Змеелова, а как есть, гигантский и в росписи. На нём новая жёлтая юбка, в руке что-то типа очень навороченных вил.

— Кто-о тут задумал поднять руку на сына Императора?! — гремит грозный бог, потрясая вилами. Один старичок в углу падает в обморок. Остальные выглядят так, как будто уже восстали из мёртвых. — Смеете за меня решать, кому быть под моим покровительством? Мало вам было джингошского правления? Мало собак боялись? Я вам тут устрою Заседание Совета — спалю эту хибару, как соломенную!

Для убедительности он пускает по рукоятке вил лёгкий огонёк.

— Смилуйся, владыка всемогущий! — не выдерживает Асундул, падая ниц. Почти все остальные следуют его примеру, только Ажгдийдимидин с Унгуцем остаются как есть — первый в трансе, второй открыв рот с восторгом, как мальчишка, рассматривает бога. Мы тоже падать не рвёмся — было бы странно. Азамат слегка склонил голову, мы с Алэком приветливо улыбаемся, Кир точно копирует выражение лица Унгуца.

— То-то же, — довольно произносит Ирлик и выключает вилы. Поворачивается к Азамату. — Сразу надо было меня звать, ясно же, что эти сушёные водоросли, — он презрительно кивает на Старейшин, — ничего дельного не удумают. Ты уж не сердись на нас за такую историю, ты просто Учоку под руку попался, когда он хотел мне насолить, вот и устроил неразбериху. Ну да ты мужик способный, вырастишь из сына человека, планета не пожалеет.

Он приседает на одно колено и проводит ладонью по голове Кира в благословляющем жесте.

— Править тебе на роду не написано, — говорит, обдавая всех нас жарким медовым дыханием, — но все прочие пути открыты. Сам решишь, на какую дорогу ступить.

С этими словами и ещё разок погрозив Старейшинам стуком кулака по полу, Ирлик кувыркается в воздухе и исчезает.

Медленно-медленно Старейшины приходят в себя. Я отдаю Алэка Азамату и иду разбираться с тем, который шлёпнулся в обморок. Ничего, жив, шишку только набил.

— Ладно, — дрожащим голосом начинает Асундул. — Хорошо. Ладно. Хорошо. Поняли. Мать, запишем, Элизабет. Отлично. Все могут идти.

Я подхватываюсь, Кир тоже, но Азамат остаётся сидеть.

— Зачем спешить? — довольно урчит он. — Раз уж все в сборе, я собирался обсудить с вами проблему приютов. Видите ли, Кир обратил моё внимание на отвратительное обращение с безродными детьми и сиротами. Я уверен, что узнав такие подробности, вы захотите положить конец произволу… Лиза, ты можешь идти, мы тут задержимся.

Я с трудом сдерживаю смех, подхватываю Алэка и выхожу. В коридоре сидит бледный, но живой Урик, дрожит и дёргается. Рядом с ним стоит Алтонгирел, скрестив руки, смотрит на меня.

— Чтоб у вас хоть раз всё гладко прошло, — ворчит. — Азамат там надолго? А то у дворца уже народ собирается, обещано официальное заявление.

— Думаю, ненадолго, — хихикаю. — Старейшины сейчас на всё согласны.

Глава 15

Мне приходится приводить Урика в чувство силовыми методами — вкатить ему лошадиную дозу успокоительного, иначе был бы риск, что парень натурально свихнётся. Алтонгирел соглашается подержать Алэка, пока я вожусь, заодно придирчиво его рассматривает. Алэк тоже весьма интересуется Алтошей — у него на шее висит масса занимательных бус. Мне иногда думается, что муданжские мужчины для того и носят эти ёлочные украшения, чтобы детям было чем заняться.

— Как тебе новый ребёнок? — тихо спрашивает духовник.

— Смешно, — говорю. — Но с ним будут проблемы.