Ли Бристол - В кольце твоих рук

• Название: В кольце твоих рук
• Автор: Ли Бристол
• Издательство: Издательство АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-03708-9

Прекрасная, отчаянная, ожесточенная судьбой Сторм О’Малли избрала своим уделом опасный жребий пиратского капитана, чьи лихие набеги наводили ужас на самых бесстрашных моряков. Но никто и никогда не дерзнул увидеть в ней женщину… пока на ее корабле не появился Саймон Йорк. Мужественный плантатор-южанин должен был бы ненавидеть и презирать молодую преступницу… Однако вместо ненависти в сердце его неожиданно разгорелась пламенная страсть. Отныне он мечтал лишь об одном — покорить Сторм любой ценой…

---

В ответ Иден пробормотал что-то нечленораздельное и долго напряженно молчал, барабаня пальцами по столу.

Чарльз Иден был привлекательным мужчиной, с тонким аристократическим носом и тонкими губами, на которых всегда играла чуть заметная циничная улыбка. Пышный, до пояса парик весьма украшал его. Все во внешности губернатора говорило о важности и богатстве — костюмы его всегда отличались самым изысканным вкусом и сидели безукоризненно, взгляд был величественно-презрительный. Он словно бы родился для того, чтобы повелевать. Каролинцы презирали его, но он воспринимал это спокойно. Кто они такие, в конце концов? В основном преступники, беглые, проходимцы всех мастей — чего еще можно было ожидать от этих людей?

Но Саймон Йорк не был ни преступником, ни проходимцем, и его антипатия к Идену, которой тот особо не скрывал, всегда беспокоила губернатора. Чарльз Иден и Саймон Йорк, по идее, должны были быть самыми закадычными друзьями и самыми верными союзниками. Оба принадлежали к высшему обществу и знали это общество как свои пять пальцев. Тем не менее, Иден столь же ревностно охранял свое имение Иден-Хаус, как Саймон Йорк — Сайпресс-Бей, и оба имения разделяло нечто гораздо-большее, чем просто река. Йорк всегда был общительным человеком, но в политику никогда не вмешивался. По крайней мере, до сих пор.

Иден бросил на своего секретаря глубокомысленный взгляд. Не важно, почему Саймон Йорк вдруг оказался в этом замешан, — факт оставался фактом, и, так или иначе, нужно было срочно что-то предпринимать.

— Пожалуй, — задумчиво произнес Иден, — вся эта ситуация, если нам удастся ее удачно повернуть, может сыграть нам на руку.

— Каким же образом, ваша светлость?

— Спотсвуд, сам того не желая, оказал нам большую услугу, — продолжал губернатор. — Со дня смерти Черной Бороды Сторм О’Малли представляет для нас самую большую опасность. Пока пиратка бороздила моря, для нас она была недоступна, но сейчас наш дорогой Спотсвуд любезно предоставил ее нам.

— А вам не кажется, сэр, что это ловушка? — нахмурился Найт.

— Разумеется, ловушка, мой юный друг, — улыбнулся Иден. — Но кто, собственно, сказал, что мы обязательно должны в нее попасть?

— Спотсвуд знает о письме, — продолжал настаивать Найт. — Если она захочет использовать его в качестве выкупа, чтобы освободиться…

— Мы обязаны это предотвратить. Но… — глаза губернатора потемнели, брови сдвинулись, — мы не должны повторять наших прежних ошибок с Черной Бородой. Прежде всего, вы, Найт, выясните, не говорила ли она кому-нибудь, где письмо. И если нет… — Иден пристально посмотрел на секретаря, а складки на его лбу разошлись, — если нет, то, я думаю, нам не составит большого труда избавиться от нее раз и навсегда. Окажем Спотсвуду услугу за услугу — избавим его от неприятной необходимости устраивать этой пиратке публичную казнь!

Тобиасу хотелось воскликнуть «Отлично, сэр!», но он был слишком хорошо воспитан, чтобы столь бурно проявлять свои эмоции.

— Вы правы, сэр, — спокойно произнес он, распрямив плечи, — и я готов заняться этим прямо сейчас!

Тобиас вышел в коридор, радостно потирая руки, — ему не терпелось начать расследование, которое должно было решить судьбу Сторм О’Малли.

Тем временем в семидесяти милях от дворца Идена, в лесной пещере, Кривой Роджер готовил на костре отвар из трав, время от времени поглядывая на лежащего неподалеку гиганта. Но Помпи уже больше не метался во сне и дышал ровно. Стало быть, подумал Роджер, через несколько дней они уже смогут отправиться в путь.

Роджер прятался в лесах не из трусости. Он видел, как падали один за другим товарищи Сторм, как взяли ее саму, как разграбили «Грозу»… Кровь закипала у него в жилах, но он сумел сдержать себя, понимая, что его помощь будет гораздо нужнее Сторм после боя, чем во время него.

Он смотрел, как выбрасывают за борт мертвецов — эти свиньи англичане даже не сочли нужным их похоронить, — как надевают цепи на тех немногих, кто еще остался жив… Затем корабль стали обыскивать самым варварским способом — взламывая двери и палубу. Роджера это бесило больше, чем сама картина боя, — словно на его глазах насиловали гордую, сильную женщину.

На закате англичане наконец отплыли, прихватив с собой на буксире «Грозу». Вскоре после этого Роджер нашел Помпи, валявшегося на берегу с зияющей раной в затылке, и понял, что тот еще жив.

Взяв кружку с отваром, Роджер подошел к Помпи и осторожно растолкал его. Несмотря на слабость, гигант мгновенно сел.

Роджер опустился рядом на корточки и протянул ему кружку.

— Отлично, приятель! — улыбнулся он. — Ты, как всегда, готов сражаться!

Помпи медленно опустился на землю и взял кружку из рук Роджера. Огромная рваная рана на обритой наголо голове Помпи, тянувшаяся от самой макушки к шее, была все еще красной, но довольно быстро подживала — Роджер все-таки неплохо знал толк в травах. Но главное, череп Помпи остался цел — такие толстые кости не просто было сломать.

— Через пару дней отправимся в путь, — удовлетворенно кивнул Роджер. — По правде сказать, мне уже надоело сидеть в этой чертовой дыре. В бухту каждый день приплывает рыбак. Лодчонка у него, конечно, не бог весть, но нам подойдет, а отобрать ее у старика не составит труда.

Роджер покосился на Помпи. Тот напряженно слушал его, но, кажется, понимал с трудом. Удар шпагой по голове не прошел бесследно.

— Скорее всего они держат ее в уильямсбергской тюрьме, — продолжал Роджер, — но до осени вряд ли повесят. Мы должны вытащить ее оттуда, и, будь уверен, мы это сделаем! Затем нам нужно будет найти «Грозу». Вот увидишь, старина, не успеешь и глазом моргнуть, как мы снова окажемся в море!

Помпи, очевидно, почувствовал облегчение, так как морщины его разгладились. Он прислонился к стене пещеры.

— Надеюсь, ты не думаешь, что я позволю им повесить нашу девочку? — вдруг угрожающе произнес Роджер. — Пока я дышу, с ней ничего не случится! Я слишком многим обязан отцу малышки, чтобы бросить ее в беде.

Он потрепал Помпи по щеке, и гигант ответил ему широкой улыбкой.

— Мы найдем ее. — Роджер наконец тоже слегка улыбнулся. — Ей осталось лишь продержаться до тех пор, пока мы не придем к ней на помощь.

Глава 18

Сторм была вне себя. Никогда ей еще не приходилось так долго оставаться на суше, и она чувствовала, что совершенно разбита.

Жара, насекомые, шум, одна и та же рутина изо дня в день. Везде, куда ни посмотришь, зелень — и хоть бы малейший ветерок… Сторм буквально задыхалась — запах кухни, запах конюшни, запах цветов, запах травы, даже у земли был какой-то свой запах, который, казалось, проникал во все поры. Жара была невыносимой, и редкие дожди почти не приносили облегчения.

Больше всего действовали Сторм на нервы не обычные шумы большого дома, а почти неслышные: стрекотание цикад, треск кузнечиков, мычание коров, фырканье лошадей, скрип колодца и мельничного колеса, прыганье белок по крышам, стук яблок, гулко падавших на землю… Разве можно сравнить все это со стоном мачт, плеском парусов на ветру, ровным шелестом волн? Неужели кто-то способен выдержать такую жизнь по доброй воле?

Но хуже всего было то, что за все это время так ничего и не произошло. Сторм просыпалась каждое утро в одной и той же комнате, смотрела на одни и те же деревья, лужайку, строения… Встав, она шаталась по дому, потом завтракала, обедала и ужинала, а под конец ложилась спать… Какой во всем этом смысл?

А жара? Сторм привыкла к солнечным лучам, пробивавшимся по утрам сквозь окно ее каюты и будившим ее или ласкавшим ее лицо, когда она стояла на палубе, — но тогда ее обдувал легкий морской бриз, и даже когда его не было, влажный морской воздух все равно смягчал жару. К тому же тогда она была одета всего лишь в штаны и блузу, а не в эти ужасные юбки…

Сторм сбросила с себя платок, прикрывавший плечи. От этого ее грудь обнажилась почти до самых сосков, но ей было все равно. Она попыталась оторвать рукава своего красного платья из тафты, но те были пришиты слишком прочно. Сторм любила богатые ткани и яркие цвета, и в этом отношении красное платье, которое было на ней сегодня, ей нравилось. Но она и представить себе не могла, сколько материала идет на все эти складки и как жарко может быть от них. Что за глупцы эти фермеры! Даже животные летом линяют — а эти дураки кутаются так, словно на дворе зима. Подумать только, они даже спят в одежде!

Продолжая ругаться про себя на чем свет стоит, Сторм развалилась на кожаном диване, закинув ноги на его спинку. Юбки ее задрались, но Сторм была рада этому — ветерок из раскрытого окна хоть немного остужал ее. На столике рядом с ней стояло блюло с конфетами, и Сторм отправила горсть себе в рот. Единственное, что было в этом доме хорошего, — это всевозможные деликатесы, но и они уже начали приедаться Сторм. Она чувствовала, что от всех этих сладостей становится какой-то слабой, обмякшей. Еще немного — и она, чего доброго, растолстеет не хуже Августы.