Сюзанна Брокман - Не такая, как все

• Название: Не такая, как все
• Автор: Сюзанна Брокман
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-04-001596-8

Она небрежно одевалась и вела себя как отчаянный подросток, говорила в глаза все, что думает, владела приемами рукопашного боя. Близкие же ей люди хотели, чтобы она наконец-то стала обычной девушкой — милой и обаятельной. Саму же Марисалу больше всего интересовало одно: кто же по сердцу синеглазому красавцу журналисту Лайаму — она, непокорная и свободолюбивая искательница приключений, или накрашенная кукла в вечернем платье, с которой он танцевал на благотворительном балу?

---

— Ты сегодня в ударе, Стью. Море смеха и шуток.

— Я не смеюсь. Как и ты. Кстати, твоего смеха я не слышала, кажется, уже год. Да нет, дольше!

Лорен была права. Как всегда права. Депрессия, не отпускавшая Лайама долгие месяцы после возвращения из Сан-Салюстиано, снова вонзила в него зубы. Этого он отрицать не мог. Как не мог и объяснить. Поэтому решил обойти молчанием эту неприятную тему.

— У тебя не найдется аспирина?

— У меня есть все, что хочешь — а вот аспирина как раз нет. — Лорен полезла в ящик стола и достала оттуда несколько пузырьков с разноцветными таблетками болеутоляющего. — Выбирай. Хотя, по-моему, таблетки тебе не помогут.

Она открыла портативный холодильник, стоявший на расстоянии вытянутой руки от кресла, и достала оттуда две бутылочки с минеральной водой. Одну поставила на стол, другую протянула Лайаму.

— Спасибо. — Он открыл ближайший пузырек и высыпал на ладонь две розовые пилюли. — А теперь я, пожалуй, пойду, — произнес он, не осмеливаясь встретиться с Лорен взглядом.

— И не расскажешь мне, что за таинственное обязательство так тебя беспокоит?

— Оно… она меня вовсе не беспокоит. Честное слово, Лорен, я не думаю, что тебя это заинтересует..

— Ага! Так это она! — Лорен открыла свою бутылочку и налила воды в бокал на высокой ножке. — Вот теперь мне по-настоящему интересно! Особенно если учесть, что твой последний роман приходится на прошлое лето. Как там звали твою последнюю… э-э… обязанность? Дженис?

— Джанесса. — Лайам покачал головой. — И ей я ничем не обязан. Она… — Он на мгновение прикрыл глаза. — Сам не знаю, что такое это было. Наверно, просто ошибка. — Он бросил в рот таблетки и отхлебнул из горлышка пузырящуюся воду. — А нынешнее мое обязательство — совсем не то, о чем ты думаешь.

— Я думала, что ты согласишься дать материал о моде на воздержание, но теперь боюсь поручать тебе такую тему. Лайам, ты уже год провел в одиночестве. А ведь ты совсем не похож на монаха. — Она прищурилась. — Послушай, что бы тебя ни беспокоило, оттого, что ты поделишься с другом, хуже не станет. Зато, может быть, после этого ты купишь бутылочку вина и отправишься вместе со своим «обязательством» в…

— Боже мой! Стьюарт! Понимаешь ли ты, о чем мы с тобой говорим? Я обязан присматривать за племянницей Сантьяго Боливара!

— Боливар? Боливар… Это случаем не твой Сан-Салюстианский друг?

Лайам нетерпеливо притопнул ногой.

— Ну да!

— А племянница… Подожди-ка, как ее зовут?

— Марисала. — Боже правый, стоит ему произнести ее имя, как сердце у него болезненно екает!

— Это она помогла твоему брату и невестке вывезти тебя с острова?

— Да.

— Как же, как же! «Семнадцатилетняя амазонка»!

— Она не амазонка. Это совсем юная, хрупкая девушка.

— Я говорю фигурально. Амазонка — в смысле «воительница».

Лайам не мог усидеть на месте. Он вскочил и заходил по кабинету.

— Сантьяго послал ее учиться в Бостон. И попросил меня помочь ей всем, чем нужно. А помощь ей действительно нужна. Из-за путаницы с документами ей не нашлось места в общежитии, и теперь я должен подыскать ей квартиру.

— Квартиру в Бек-Бей в сентябре месяце? — рассмеялась Лорен. — Ну что ж, желаю удачи!

— Спасибо, Стьюарт. Ты всегда умеешь подбодрить друга. — Но где же она живет, пока… — Лорен округлила глаза и снова расхохоталась. — Боже мой! Она у тебя, верно?

— Да.

— Ли, не упускай случай! Все, что тебе сейчас нужно, — это общество хорошенькой девушки и…

— Лорен, прекрати!

— Как там у старины Фрейда? Слишком бурный протест — верный признак… чего?

Лайам решительно повернулся к двери.

— Послушай, мне пора…

— Ну хорошо. Не хочешь говорить со мной — поговори с ней.

— Перезвоню тебе через пару дней.

Лорен встала.

— Послушай, Ли, если она тоже была там…

— Я постараюсь как можно скорее сделать статью…

— …И с кем-нибудь поговорить!

Он остановился и повернулся к ней.

— Не о чем разговаривать.

— Разумеется. Особенно если учесть, что ты никогда и ни с кем не делился своими Сан-Салюстианскими приключениями. Сначала я думала, ты молчишь, потому что пишешь книгу. Но прошло пять лет, а книги все нет…

— Я начал книгу. Но не смог… — Лайам покачал головой. — Не смог закончить.

Ему было слишком больно вновь переживать все происшедшее. Лучше уж запереть страшные воспоминания в тайниках души и жить так, как будто ничего не случилось.

— Я не знаю ничего, кроме того, что ты приехал в страну делать политический репортаж, что местные власти бросили тебя в тюрьму, а семье сообщили, что ты убит.

Лайам молча смотрел на Лорен, не находя слов для ответа. Никогда до сих пор Лорен не спрашивала его о пережитом — и он был ей за это благодарен. И сейчас она не задавала прямого вопроса, однако настойчиво приглашала его поделиться тягостными воспоминаниями.

Лайам вздохнул и сел на место. Лорен Стьюарт — его друг. Она имеет право знать хотя бы основные факты. Но ничего, кроме фактов, она от него не услышит. О своих чувствах он не рассказывал никому. Даже брат Кэл и его жена Кайла — ближайшие и вернейшие друзья Лайама — слышали лишь сильно урезанный и отредактированный рассказ об ужасах, которые пришлось пережить ему в тюрьме Сан-Салюстиано.

— Семь лет назад я приехал в Сан-Салюстиано, чтобы встретиться с Сантьяго Боливаром, — начал Лайам. Он говорил отрешенным, невыразительным голосом, сообщая только факты — так было легче.

— Незадолго до этого Сантьяго баллотировался в президенты — и проиграл, хотя пользовался огромной поддержкой населения. Он был уверен, что результаты выборов подтасованы правительством. К тому времени, как я явился к нему, по стране уже прокатились первые волны возмущения, жестоко подавленные силами тайной полиции.

Лайам помолчал, вспоминая первый вечер, проведенный с Сантьяго и его семьей. Мужчины взволнованно говорили о судьбе своей страны, о неминуемой гражданской войне, а Марисала тихо сидела в уголке — худенькая девочка с двумя «хвостиками» и огромными тревожными глазами. Но, когда Лайам вышел и направился к арендованной машине, чтобы возвратиться в отель, Марисала вышла вслед за ним.

— В тот день я встретил Марисалу впервые, — продолжал Лайам, стараясь говорить сухо и отрешенно. Но голос его дрогнул. Когда речь шла о Марисале, Лайам не мог оставаться спокойным. — Ей было всего пятнадцать, и…

Такая прекрасная! Юная, чистая, невинная. Словно наяву, он видел, как она выходит из тени садовых деревьев и дрожащим от волнения голосом называет свое имя. Да, она — простая девчонка и ничего не понимает в политике: но ей есть что сказать американскому журналисту, и она не побоится заговорить!

— Она просила, чтобы я поговорил с мужчинами, — продолжал Лайам, — убедил их не начинать войну из-за политических разногласий. Мы проговорили несколько часов — она немного говорила по-английски, я — довольно сносно по-испански. Клянусь тебе, Стью, я в жизни не встречал второй такой девушки, но… она была еще ребенком.

Лорен слушала молча, не перебивая.

— Марисала сказала, что боится за дядюшку — и, как оказалось, боялась не зря. — Лайам почувствовал, как подступает к горлу знакомая тошнота, и сжал зубы. После паузы он продолжил бесцветным голосом: — Мы с Сантьяго договорились встретиться через два дня в одном кафе в Пуэрто-Норте. Не знаю как, но об этом пронюхала тайная полиция. Они явились, чтобы арестовать нас обоих. Я понял: они знают, что я американский журналист, и сделают все, чтобы я исчез навеки. И я бросился бежать.

Лайам стоял у окна, пристально глядя на крыши соседних небоскребов. Он не мог взглянуть Лорен в лицо — боялся, что на лице его отражается ужас, пережитый в ту минуту. Оглушительная пальба за спиной, свист пуль, толчок, бросивший его лицом в грязь, и невыносимая боль…

— Мне удалось скрыться, однако я был серьезно ранен. Нелегально покинуть остров я не мог: ведь меня искала полиция. Мне некуда было идти — и я пошел к Марисале. И она меня спрятала.

— Продолжай, — кивнула Лорен.

— Я поправлялся долго и тяжело. Только через три месяца я встал с постели и лишь через шесть месяцев окреп настолько, что решился на побег с острова на рыбачьей лодке… — Лайам умолк, сжимая ладонями виски.

— А что случилось с Сантьяго?

— Все это время он провел в застенке. Мы даже не знали, жив ли он.

— А затем твой брат приехал и вытащил тебя оттуда?

Лайам покачал головой.

— Нет, это случилось позже, гораздо позже… Тайная полиция узнала, что отец Марисалы нанял лодку. Им не составило труда догадаться, что лодка предназначается для меня — я ведь по-прежнему числился в розыске. А диктатор хотел быть уверен, что я останусь здесь навсегда! Отряд полиции обыскал всю деревню, но меня не нашел. Тогда капитан Томас Васкес объявил, что, если я немедленно не сдамся, его люди расстреляют всех мужчин и мальчиков и сожгут селение.