Коди Макфейден - Лик смерти

• Название: Лик смерти
• Автор: Коди Макфейден
• Издательство: АСТ, Астрель, ВКТ
• Жанр: Маньяки
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-065410-9, 978-5-271-28003-0, 978-5-226-02920-2

Серийный убийца вырезал семью агента ФБР Смоуки Баретт, а потом изуродовал ее лицо. Она застрелила преступника — но ни месть, ни правосудие не избавили ее от мучительных переживаний и чувства вины.

Однако теперь Смоуки вынуждена взять себя в руки и призвать на помощь весь свой профессионализм: ей предстоит расследовать дело таинственного маньяка, зовущего себя Незнакомцем. Этот загадочный преступник, зацикленный на шестнадцатилетней красавице Саре, в течение многих лет убивает всех, кто ей дорог.

Классический случай сумасшедшего убийцы и его музы?

Поначалу Смоуки и ее команда уверены в этом.

Но постепенно им становится ясно: «темная страсть» к Саре — лишь вход в лабиринт темных фантазий Незнакомца, у которого — личный счет к ФБР.

---

Теперь Сара смотрела на Бонни.

— И знаешь, где он теперь? — спросил Алан. — Он мертв. А мы все еще здесь. Нам приходилось бывать и не в таких переделках. Так что о нас ты не беспокойся, позволь нам побеспокоиться о тебе. Это мой дом, и я тоже хочу, чтобы ты здесь жила.

Сара колебалась, но я чувствовала: она хочет остаться. Бонни первая разбила лед отчуждения. Она подошла к Саре и взяла ее за руку. Мы замерли в ожидании.

Сара опустила плечи. Она не могла говорить, лишь кивнула. Совсем как Бонни, подумала я. И тут же моя приемная доченька посмотрела мне в глаза и грустно улыбнулась.

— Эй, а обо мне вы забыли? — заявила Кирби — она и так уже слишком долго молчала. — Я здесь и готова расправиться хоть с медведем! — Кирби широко улыбнулась, продемонстрировав белоснежные зубы, а ее хищные глаза засверкали. — А если этот придурок появится, значит, он действительно придурок!

Свежезаваренного кофе в это утро не предвиделось, но по крайней мере хоть дождь перестал. Мои коллеги вновь собрались в приемной. Видок у всех был тот еще, куда вчерашняя бодрость девалась. Даже Келли не шутила.

В дверях возник заместитель директора Джонс с пластиковым стаканом с кофе. Он не извинился, что заставил нас ждать; впрочем, на его извинения никто и не рассчитывал. Он же начальник. Опаздывать — его право.

— Ну, давайте, начинайте, — сказал Джонс.

— Хорошо, — сказала я. — Начнем с тебя, Алан.

Я знала, что Алан вернулся сюда вчера вечером, чтобы покопаться в биографии Лэнгстромов.

— Прежде всего о дедушке Лэнгстроме. Это отец Линды, и на самом деле он — дедушка Уолкер, Тобиас Уолкер.

— Постой-ка, — сказал Джонс, отставив свой стакан. — Я не ослышался? Ты сказал «Тобиас Уолкер»?

— Да, сэр.

— Вот дерьмо!

Все посмотрели на Джонса. Он помрачнел.

— Агент Торн, я сегодня дал вам список полицейских и агентов из оперативной группы, которая занималась делом о торговле людьми. Загляните-ка в него.

Келли просмотрела страничку, лежавшую перед ней.

— Вот, нашла. Тобиас Уолкер, работал в полиции Лос-Анджелеса.

Я была поражена. Меня вновь захватило ощущение нереальности, смешанное с безудержным волнением.

— И еще одно имя, которое вам уже знакомо, — сказала Келли. — Дэйв Николсон.

— Николсон? — нахмурился Джонс. — Из полиции Лос-Анджелеса, здоровый такой парень. Отличный полицейский. Вы о нем что-то знаете?

Я рассказала вкратце о вчерашнем событии. Новость сразила Джонса.

— Самоубийство?! И его дочь в заложницах?

Джонс собрался схватить свой стакан с кофе, но передумал и провел рукой по волосам. Я не могла понять, что он чувствовал: ярость или испуг. А может, и то и другое.

Внезапно меня осенило, и в моем воспаленном мозгу, словно солнце, взошло понимание.

— А что, если…

Все вопросительно посмотрели на меня. Все, я заметила, кроме Джеймса. Он замер, глядя в пустоту. «Понял то же, что и я? Может быть. Скорей всего».

— Послушайте, — взволнованно произнесла я. — Что мы имеем? Оперативную группу, потерпевшую неудачу, вероятно, вследствие внутренней коррупции. Месть как мотив. Несколько ключевых посланий. Первое — для Кэтти Джонс. Полицейский жетон и фраза: «Символы — они символы и есть». Второе — для Николсона: «Этот человек отвергает символы. Никаких символов, это важно». Объединим эти факты с уже нам известными. Ну, какие будут соображения?

Никто не проронил ни слова, кроме Джеймса. Он все понял, догадался одновременно со мной. Лодка и река, река и дождь.

— Преступник имеет в виду коррупцию. Если кто-то носит жетон — это еще не значит, что он хороший парень. Символы — они символы и есть.

Глаза Алана засветились.

— Ну конечно! Мы ошибались. Месть — это мотив, но не торговцев людьми он хотел наказать. Вот почему Варгас так легко отделался. Преступнику были нужны члены опергруппы. Вернее, тот, кто сдал местонахождение конспиративной квартиры и несчастных детей.

Наступила тишина. Постепенно суть дошла до всех. Озвученная Аланом версия была похожа на правду.

— Сэр, — обратилась я к Джонсу, — что вы помните о Тобиасе Уолкере?

Джонс потер лоб.

— Слухи, больше ничего. Уолкер был даже круче Халибартона. Отвратительный тип. Расист. Всегда ходил с дубинкой и все такое… В числе прочих его основательно потрясли после нападения на конспиративную квартиру.

— Почему?

— Отдел служебных расследований полиции Лос-Анджелеса три раза брался за дело по подозрению его во взяточничестве. Уолкер всегда выходил сухим из воды, но слухи оставались. В частности, говорили, что Уолкер связан с организованной преступностью. Хотя доказать ничего не удалось. Уолкер умер от рака легких в 1983 году.

— Очевидно, наш преступник убежден в том, что слухи имеют под собой основание, — заметил Джеймс.

— Вы сказали «в числе прочих». Что случилось с Халибартоном, сэр?

Джонс побледнел.

— Прежде я бы сказал, что он убил жену и застрелился, но, учитывая нынешние обстоятельства…

— Вам известны подробности?

— Это произошло в 1998 году. Халибартону было под семьдесят. Он давно уже находился на пенсии и занимался тем, чем и вы наверняка будете заниматься. Возможно, углубился в свою поэзию.

— В поэзию?

— Ну да. Только поэзия делала Халибартона человеком. Вообразите, до чего противоречивая личность. Халибартон был консервативный тип, регулярно посещал церковь, не доверял длинноволосым, одежду покупал только в «Сирз», и тому подобное. Вечно ворчал и ни разу не отпустил ни одной шутки. Но он писал стихи. И любил читать их всякому, кто согласится слушать. Попадались, кстати, очень недурные.

Я рассказала Джонсу историю Незнакомца о поэте-любителе и его жене.

— Боже! — воскликнул он и покачал головой, словно не веря своим ушам. — Час от часу не легче! Халибартон выстрелил в жену и застрелился сам. По крайней мере мы так всегда считали.

— А что вы скажете о студенте-философе? Не было никого в опергруппе, кто подходил бы под описание?

— Никого.

— Может, кто-нибудь преждевременно умер?

— Нас было трое. Халибартон, я и Джекоб Стерн. Стерн уехал в Израиль где-то в конце восьмидесятых. Уже в преклонном возрасте. С тех пор я ничего о нем не слышал. А от полиции Лос-Анджелеса в команду входили Уолкер, Николсон и парень из отдела нравов по имени Роберто Гонсалес. Мы знали об Уолкере и Николсоне, но не имели никаких сведений о Гонсалесе. Молодой полицейский, на двух языках говорил. Насколько я помню, вполне приличный человек.

— Мы наведем справки и о Гонсалесе, и о Стерне, — сказала я.

— Основной вопрос, — заметил Алан, — остался прежним, однако мы сузили поле действий: кто такой Незнакомец и почему он расправляется с членами опергруппы?

— Есть еще один вопрос. — Келли взглянула на Джонса: — Не обижайтесь сэр, но почему вы до сих пор живы?

— Я думаю, тот факт, что вы заместитель директора ФБР, и является ответом, — сказал Джеймс. — Не думаю, что это заставило его вычеркнуть вас из списка, наверняка Незнакомец решил заняться вами позже. Убийство заместителя директора ФБР привлечет слишком много внимания. Возможно, он еще не готов к такой тщательной проверке.

— Очень успокаивает, — ответил Джонс.

— Вернемся к вопросу Алана, — сказала я. — Следуя логике, Незнакомец в детстве стал жертвой торговцев людьми. Он сам попал в рабство — он, а не его близкие.

— Почему? — спросил Алан и сам ответил на свой вопрос: — Потому что у него рубцы на ступнях.

— Совершенно верно.

Я задумалась.

— Келли, ты нашла что-нибудь полезное в доме Лэнгстромов?

— Мы с Джином провели там целый день и даже ночь, но не обнаружили ничего, кроме пыли. Никаких улик. Антидепрессанты, которые принимала Линда Лэнгстром, были прописаны не семейным врачом, а врачом, который работал в другой части города.

— Линда очень постаралась утаить данный факт, — заметила я.

— Да, но не приняла ни одной таблетки.

Я нахмурилась.

— Какие будут соображения?

Никто не ответил.

— Джеймс, есть новости о компьютере Майкла?

— Нет.

Я пыталась найти хоть какое-то разумное объяснение. Тщетно.

— Тогда мы должны вплотную заняться фондом Сары. — И я пересказала наш разговор с Элен. — Необходимо достать повестку. Сегодня.

— Обратитесь к Кэтти Джонс, — произнес заместитель директора Джонс. — Она должна засвидетельствовать, что Лэнгстромы, возможно, были убиты третьим лицом.

Он выбросил свой стакан в урну и направился к двери.

— Держи меня в курсе. — Джонс остановился. — Смоуки, ты ведь поймаешь этого типа? Как-то еще пожить хочется.

— Вы слышали? — спросила я. — Келли, Алан, вас тоже касается. Джеймс, выясни, пожалуйста, что случилось со Стерном и Гонсалесом.