Dron - Смутное время (фанфик Neon Genesis Evangelion)

• Название: Смутное время (фанфик Neon Genesis Evangelion)
• Автор: Dron
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

Лишь две вещи по настоящему вечны: человеческая ненависть и человеческая глупость. У наших виновников торжества было в достатке и того и другого. Глупость довела их до теперешнего печального состояния, ненависть же помогла выдержать бесчисленные века в ожидании момента, когда удастся поквитаться со всеми и с каждым. Но стоило этому моменту настать, как в выверенные планы грубо вмешался банальнейший человеческий фактор. Одной ничем не примечательной личности очень не вовремя захотелось сделать тот единственный шаг, который неожиданно изменил все.

 Чтож, придется подождать еще немного. Им не привыкать. Ведь главное - никогда не сдаваться, правда?

 А планы... Планы можно всегда составить заново. И на сей раз предусмотреть абсолютно все.

 Ваш ход, дамы и господа!

 Е2-Е4

Источник текста http://www.eva-fiction.com/viewstory.php?sid=413

---

    И теплые, пусть и в перчатках, ладони у нее на щеках. Его ладони.

    - Мана! Что бы тебя не заставили смотреть – это все ложь! Оттолкни ее! Забудь! Освободись! Ну же, Мана, посмотри мне в глаза! Они настоящие! И мои руки тоже настоящие! Ты мне нужна!

    Синдзи… Настоящий Синдзи… Живой…

    Девушка разрыдалась.

    Синдзи стянул одну перчатку и нежно погладил Ману по каштановым волосам, шепча ей на ушко успокаивающую чепуху. Парень не знал и не собирался выяснять, что она видела, однако в полной мере представлял, каково ей при этом пришлось.

    Можно пытать тело. Но гораздо эффективнее пытать разум. Это знают даже Ангелы.

    "Кукловод… Клянусь, ты ответишь за каждую ее слезинку!"

    - Син, мля! Ты поможешь или как?! – рявкнул Тодзи. На его шее висела судорожно всхлипывающая Хикари, а из рук рвался Кенске, страстно мечтающий кого-то догнать. – Я глаза открыть не могу! Эта погань пытается в них влезть! Та же хрень, как тогда, в Еве… Млять, лови Кена!

    Вырвавшийся Кенске пробежал мимо, радостно размахивая руками. Судя по набранной скорости, стену он за препятствие не считал. Синдзи кое-как успел ухватить парня за воротник жилета-"разгрузки".

    - Мана! Помоги! – охнул Синдзи. Ему едва удалось сохранить равновесие. Напор у Кенске оказался поистине бешенный.

    - Я… Я сейчас… – в последний раз всхлипнула Мана и с силой влепила сама себе пощечину. Синдзи поморщился, словно ударили его. Девушка открыла глаза, поморгала, отдышалась, после чего подошла к Кенске и подняла ему забрало каски. – Прости, Кен. - она сжала его нос двумя согнутыми пальцами. Сработало.

    Кенске, шумно хватая воздух ртом, ошалело замотал головой, соображая, кто он, где он и как сюда попал.

    - Тебя стукнуть, Тодзи? – вежливо поинтересовался Синдзи.

    - Себя бей, млин! – Тодзи помог себе сам, наступив ботинком на палец. Затеи он исключительно лаской вывел из ступора Хикари.

    Мана, насторожено, пробежала взглядом по стенам:

    - Они сделали с нами такое с помощью… этого? Натравили на нас закорючки? Не понимаю…

    - Магия, млин! – Тодзи пнул ближайшую надпись ногой. – Волшебная краска!

    - Может гипноз? – предположил Кенске.

    - Не суть важно. Главное – на нас он уже действует. – ухмыльнулся Синдзи. – Одноразовая ловушка.

    Если и была в закорючках мистическая сила, то она вся выветрилась. Пространственные закидоны коридора также сошли на нет.

    - Верно. – улыбнулась Мана. Девушка надела обратно каску и подобрала с пола свое оружие. – Время платить по счетам!

    - Да!!!

    Взбодрившись, отряд быстро пересек коридор. Черный проем действительно оказался открытой дверью, распахнутой с гостеприимством хищной пасти. Сразу за ней начиналась темнота. Именно "начиналась", ибо выглядела чем-то вещественным, имеющим физическую форму и границы. В своих владениях она заменяла воздух. Это была темнота запертых чуланов, пыльных пещер под кроватью и ночных переулков с разбитыми фонарями. Это от нее дети прячутся под одеялом, а взрослые ускоряют шаг, нервно озираясь и прислушиваясь. Это темнота, с которой ты всегда один на один.

    Ребята же были не одни. Они чувствовали друг-друга и потому бестрепетно нырнули в черный проем.

    И сразу же перед ними, как в театральной постановке, зажегся одинокий светильник под потолком. В круге бледного, мертвого света, что не освещал предметы, а лишь показывал их наличие, стол монументальный стол, а за ним, молитвенно сложив ладони, сидел человек с изрядной долей машины. Или машина с небольшой примесью человека. Зависит от взгляда.

    - Приветствую вас, дети. Простите мой внешний вид. Как видите, время меня не пощадило. – у Кукловода шевелились губы, но сам голос - сухой, старческий, скрипящий песком на зубах - шел откуда-то со стороны.

    Отряд рассредоточился, выстроившись ровным полукругом в нескольких шагах от его стола. Оружие в руках ждало приказа. Стоит Кукловоду дернуться и его голова превратиться в кашу. Интересно, много при этом будет искр?

    Красная полоска устаревшего кибер-протеза, заменявшего Кукловоду оба глаза, равнодушно следила за перемещениями ребят:

    - Опустите оружие, дети. В нем нет нужды. Теперь уже нет. Люди больше никогда не будут убивать людей.

    Ребята пропустили его слова мимо ушей. Их больше занимал вопрос: нет ли в кибернетических внутренностях Кукловода спрятанных сюрпризов?

    - Мир изменяется, дети. Осталось недолго. Пока же мы можем скрасить ожидание за доброй беседой. Будьте моими гостями.

    Ребята опешили. Лицемерие Кукловода не лезло ни в какие ворота. Оно в них застревало.

    - Не понял?! Эта консервная банка нам рада что-ли?! – прорычал Тодзи. – А мочиловка с тварями – это, типа, такое гостеприимство?!

    - Вы – воины. Вы жаждали боя. Я не хотел вас разочаровывать. Если я обидел вас – приношу извинения. – голос Кукловода не изменился ни на йоту.

    - Урод! Кончаем его и погнали домой! Засиделись в гостях, млин! – внес предложение Тодзи,

    Предложение определенно пришлось ребятам по душе. Однако, Мана, все-таки решила дать осужденному право на последнее слово:

    - У вас минута. Говорите, что хотели.

    - Ты ошибаешься, Мана Киришима, враг государства и беглянка без будущего. У меня впереди не минута. У меня впереди Вечность. Как и у тебя. Как и у всех вас.

    - Все мы когда-нибудь умрем. – скрипнула зубами Мана. Слова Кукловода проникали слишком глубоко.

    - Разве я говорил о смерти? – полуживые мимические мышцы Кукловода изобразили улыбку. - Нет, дети, когда мир изменится, Лилим оставит в прошлом все, что мешало ему достичь небес. И безносую старуху в том числе.

    Ребята начали терзать смутные сомнения…

    - О чем это вы? – прищурилась Мана.

    - Неминуемый конец старого мира - и, одновременно, начало нового. Боль катарсиса, восторг перерождения и вечность совершенной гармонии. Разрушение и созидание в одном прекрасном мгновении. - "пропел", если можно так выразиться, Кукловод.

    - Третий Удар. – с мрачным сарказмом пояснил Синдзи. – Попытка номер два.

    - Ясно. – кивнула Мана. – Тогда мы здесь, чтобы вас остановить.

    - Остановить? Но зачем? – искренне удивился Кукловод.

    - Мы хотим жить. Вам этого, очевидно, не понять. – жестко сказала Мана.

    - Жить… - Кукловод задумался, вспоминая, что сие означает. – Дети, вы столько всего пережили, неужели вам хочется жить в старом мире? В мире, который принес вас столько боли? Что говорит вашими устами: голос разума или низменный инстинкт самосохранения? – и, не дожидаясь ответа, продолжил. – Дети, вы молоды, вы встречаете каждый новый день по-новому, но верите, что те чувства, которые сейчас освещают ваш путь – это навсегда. Однако пройдут годы, и вы поймете свою ошибку. Радость сменяется горем, любовь – ненавистью, а вдохновенные мечты – тоской разочарования. Вся ваша жизнь может в одночасье пасть жертвой слепого случая. Дорогие вам люди умирают. Тело стареет. Разум погружается в пучину слабоумия. Вы увидите, как зло побеждает добро, ибо его всегда больше. Вы увидите, как добродетели втаптываются в грязь, а пороки возносятся на пьедестал. И, однажды, вы протянете руки к Небу и в отчаянии возопите: "Почему?!" Знаете, каков будет ответ?

    Кукловод выдержал риторическую паузу:

    - Молчание. Равнодушное молчание – вот что вы услышите. Потому что ТАМ, наверху, никого нет. И никогда не было. Не существует никаких божественных замыслов, описывающих причину всех вещей. Наш мир – это жалкий фарс, порожденный случайным наложением двух слепых сил, незаслуженно именуемых возвышенным словом Начала. Наш мир – это нелепый механизм, который когда-то давно завели и забыли. И Лилим значит в нем меньше, чем самая презренная шестеренка. Мы ничего не решаем, у нас ничего нет, от нас ничего не зависит, мы не властны ни над своими жизнями, ни над своей смертью. Такова судьба одного человека и такова же участь всех Лилим в целом. Эволюции нет. Развитие – не более чем плод нашего воображения. Мы не творим, мы лишь возвращаем то, что и так наше по праву. Лилим появляется, растет, верит, стремится к совершенству, но, когда до совершенства остается один шаг, возвращается обратно в небытие. Чтобы опять возродится, и начать сначала. Снова и снова. Таков закон старого мира. И в глубине души все Лилим это чувствуют. Но большинство отказываются признавать. Они прячутся от Правды в собственных никчемных мирках, подменяют лица масками, копят оправдания… На все воля божья, говорят верующие! Так устроен мир, вторят им философы! Терпите, и вам воздастся, воет хор слепых глупцов! Они брызжут слюной, они готовы разорвать несогласных! Но если мы сорвем с них маски, то увидим лишь одно – страх. Страх открыть глаза и увидеть истинный облик мира. Мира, в котором нет никакого смысла жить. Мира, где нет ни Рая, ни Ада. Только бесконечный бег по кругу.